Савельев покосился на азиатку, осторожно подсевшую ко мне и чуть ли спрятавшуюся за моей спиной, и кивнул:
— Не забудьте упомянуть про вашу спутницу.
— Несомненно, — согласился я и принялся за рассказ: — По одной из своих магических направленностей я — иллюзионист. Сидящая за моей спиной сударыня — жрица некой божественной сущности этой направленности. Мы уговорились с мико Юмэ, что она возьмётся за моё обучение, не безвозмездно естественно. В условленное время она не появилась, и я отправился к японскому посольству, где увидел, как япоснкий дипломатический корпус спешно эвакуируется. Госпожа Юмэ и вовсе шла под конвоем и всячески показывала, что её увозят против её воли. Потому я проследил за делегацией до воздушного порта, прикинулся грузчиком и вместе с грузом попал в грузовой отсек дирижабля. Укрылся. Спустя полчаса мы оказались в воздухе, встретились с госпожой Юмэ и планировали тихо покинуть воздушное судно, но вдруг разом сработали все сигнальные системы и нам пришлось эвакуироваться незапланированным способом. Мы выпали сквозь дыру в днище дирижабля, а следом за нами полетел и огромный ящик из грузового отсека. Нас подстраховали химеры, не дав разбиться, а вот ящик рухнул и разлетелся на части. От него полыхнуло пламенем в разные стороны, и мы решили проверить место падения, чтобы в случае необходимости не дать заняться лесному пожару. Торфяники тушить -весьма непростая задача. На обломках ящика с неким экранирующим покрытием обнаружили артефакт. Изучив его внешний вид, я предположил, что он принадлежит императорскому роду, и решил вернуть его в столицу. А после на нас обрушился пламенный феникс с требованиями отдать артефакт. Сударя узнала госпожа Юмэ, представив Великим Князем Михаилом Дмитриевичем. Я попытался донести до Его Императорского Высочества, что являюсь камер-юнкером при принце и артефакт передам лично ему, но подвергся нападению со стороны Великого Князя огненным смерчем. Поняв, что нам с госпожой Юмэ противопоставить ему нечего, ибо это грозит смертельными последствиями мне со стороны вассальной клятвы, а ей со стороны военного трибунала, мы создали вокруг Великого Князя иллюзорную клетку, а сами попробовали сбежать с артефактом. Но я не рассчитал размер собственного резерва. Потеряв в полёте сознание, мы упали. В себя пришёл уже без артефакта, считая телом ветви на деревьях. Пока пытался прийти в себя, почувствовал состояние удушения и тяжести в груди, будто мне ломали рёбра. После появились вы.
— Почему не отдал артефакт Великому Князю?
— Показалось подозрительным, что родовой артефакт выпал из японского дирижабля, а рядом «вдруг» оказался кто-то из кровной родни принца, — пояснял я собственные рассуждения. — Скорее, похоже было, что он и посодействовал попаданию артефакта на дирижабль. Возможно, меня после этого обвинят в некорректном отношении к царственной фамилии, однако же в данном случае я полностью придерживался девиза Её Императорского Величества Марии Фёдоровны, лучше перебдеть, чем недобдеть. И ещё прошу отметить, что Великий Князь предлагал отдать ему артефакт взамен на то, что он промолчит о моих связях с госпожой Юмэ. То есть имел место шантаж с целью завладения родовым артефактом. Мне скрывать в данном случае нечего, ни в чем противоправном себя замешанным не считаю, кроме разве что угроз подправить лицо князю в ответ на оскорбления в адрес княгини Угаровой.
— Куда делся дирижабль после вашей эвакуации?
— Видели, как развалился на горящие куски ушёл в пике в землю. Искать выживших не стали, тем более не успели фактически. Почти сразу к нам прилетел Великий Князь с угрозами.
— Откуда летели?
Я указал примерное направление.
— А где феникса оставили?
— Поляну с осколками, где развалился ящик, с высоты будет отлично видно. Там выгоревшее тёмное пятно.
Савельев подумал с минуту, прежде чем задать следующий вопрос:
— А сударыня японская ваши слова подтвердить сможет?
Я повернулся к Юмэ, которая выглядела очень бледно. День у неё выдался насыщенный: сперва её удерживали в колодках, экранирующих силу, потом устроили свободное падение, а после и вовсе непонятно какой силой придавили, так, что она кричала, будто перед смертью.
Кицунэ чуть вздёрнула подбородок, чтобы казаться уверенней, чем была на самом деле.
— Со своей стороны могу сказать, что не знаю, каким образом на дирижабль попал Юрий Викторович, однако же в отношении всего остального он ни словом не соврал.
— Да, ребятки, начудили вы. Не потеряли бы ещё артефакт, цены бы вам не было! А так предотвратили вывоз реликвий имперского значения. Да ещё, похоже, и заговор вскрыли мимоходом.
— Мы теперь в столицу? — осторожно уточнил я.
— Нам без артефакта в столицу хода нет, — покачал головой удручённо Савельев. — Хрен с ним, с Великим Князем. Артефакт позарез нужен для другого. С его с помощью архимагов должны были на Сахалин перенести, помогать держать оборону Курильских островов, а теперь японцы выиграли время и могут додавить наших казацкие заставы.
Савельев раздал распоряжение, и часть его людей на орлах удалилась в указанную мной сторону. На месте падения дирижабля чадили чёрным дымом обломки. Остальные безопасники принялись разыскивать на местности артефакт.
Меня же отчасти мучила совесть. Пряча артефакт, а я не думал, что у него столь важное значение. Признаться, я думал, что яйцо — нечто вроде накопителя энергии, от которого мне постоянно предлагал отпить внутренний голод. Да и Константин Платонович упоминал нечто подобное. Теперь же необходимо было как-то вернуть артефакт безопасникам. Желательно так, чтобы меня после этого в казематы не упекли.
Я не придумал ничего лучше, чем полезть на дерево, с которым до того столь близко познакомился. Забравшись повыше, я нырнул в собственное Ничто, чтобы вновь пронестись перед носом у предка и выхватить с полки артефакт Пожарских на экранирующей подложке.
И снова отключка на одну секунду сыграла со мной злую шутку. Стоило вынуть артефакт из схрона, как на меня тут же спикировал феникс огненной кометой. Я без раздумий швырнул артефакт вниз под ноги безопасникам.
Есть такое высказывание «почувствовать себя между молотом и наковальней». Так вот, я прочувствовала себя живым олицетворением этого высказывания: сверху на меня летел горящим болидом рассерженный феникс, а снизу меня вновь сдавило непонятной магией. Симптомы были всё те же: гул в ушах, давление в груди, белые пятна в глазах. Меня словно раскатывало в тонкий блин. И даже с учётом падения сквозь ветви, вслед за артефактом ощущения были так себе.
Нет, вернёмся в столицу, разберусь со всеми неточностями в работе вассальной клятвы. Одно дело — защищать принца и быть от него зависимым вместе с его младшей сестричкой. И совсем другое — не иметь возможности даже защитить себя от каких-нибудь несознательных элементов, решивших провести переворот в семье и в империи заодно. Мне такого счастья и даром не надо. Нужно будет обсудить этот вопрос с Андреем Алексеевичем.
И снова, во второй раз за день, я считал ветки сосны собственным многострадальным телом, при этом сверху на меня нёсся поток пламени. Сгруппироваться особо не вышло, но шмякнулся я словно кошка, сразу на все четыре конечности, погасив остатки инерции перекатом. Следом на моём месте приземлился феникс, но уже не в виде пламенной птички, а в виде человека, воюющего и катающегося по земле, хватающегося за горло и дерущего скрюченными пальцами игольчатую сосновую подстилку. Что интересно, катался он не голышом, а вполне одетым, с оружием на боку и даже в каких-то защитных артефактах.
Я же впервые рассмотрел, как выглядело магическое воздействие, используемое для задержания магов-преступников. Оно походило чем-то на астральных тварей, живущих в братьях ордена. Но если орденские жрали ауру и лишь после добирались к источнику, как у брата княгини, то эти сразу облепляли источник и будто закупоривали его, постепенно сжимая его стенки. Не было поглощения или поедания, было лишь неимоверное давление. Ведь источник мага продолжал аккумулировать силу, сопротивлялся давлению извне, всё больше переполняясь. В какой-то момент, вероятно, источник должен был взорваться.
«Любой другой, но не наш», — хмуро отозвался мой собственный голод.
«А что ж нам тогда так херово было, что ты кое-кого сожрать грозился?»
«Нам ещё нормально, остальным хуже!»
Да уж… с голосом в голове нужно было что-то делать. Но хорошо уже было хотя бы то, что он заговорил не только на тему «Дай пожрать!»
«Эта тема для нас всегда актуальна!» — тут же отозвался голос с ехидцей.
Пока же я налаживал внутренние связи в собственной голове, к Великому Князю подбежали гвардейцы и накинули на него колодки, похожие на те, которые я видел совсем недавно на Юмэ, и лишь после этого давление спало. Я старательно пытался сделать вдох и тихо ругался сквозь зубы, пока Савельев что-то тихо выговаривал Михаилу Дмитриевичу. Особа императорской крови набычилась и смотрела на сыскаря упрямым взглядом из-подо лба.
Ко мне же подошёл коренастый мужчина, я бы даже сказал, не совсем человеческой наружности. Лицо его более напоминало птичью голову с огромным носом, похожим на клюв, и маленьким, совершенно почти незаметным на фоне носа подбородком. Взгляд безопасника сканировал меня, словно пытаясь что-то распознать. Незнакомец протянул мне руку, помогая подняться и представился:
— Димитр Потоцкий. Впервые вижу такую лёгкую реакцию на свой дар.
— Юрий Угаров, — представился я в свою очередь. — Не хотел бы оказаться вашим врагом.
При этом я чувствовал, как дар Потоцкого то и дело пытался меня прощупать, и ощущения это вызывало омерзительное.
— Димитр, не могли бы вы прекратить? А то мне с моим пустым резервом кажется, будто меня смерть по загривку поглаживает, примеряясь, как бы шею свернуть одним ударом.
— Хах, — удовлетворённо хмыкнул маг, и ощущение прощупывания сразу же исчезло. — Вот оно! Пустой резерв! То-то я думаю, у вас реакция такая лёгкая, а вы под ноль выкачались накануне и резерв не успел восстановиться! Буду иметь ввиду на будущее.