– Маршал тоже слабее коммандера? – живо поинтересовалась я.
– Мы все здесь слабее Рэнара, – вместо Ойшэна ответил весельчак, отпускавший шутливые замечания. – Маршалу Алэйну не нужно быть сильным магом, главное – что он прекрасный командующий.
Шутник подсел ко мне поближе. Здоровенный ясноглазый парень, комплекцией, пожалуй, превосходивший Мэлана. Роза на рукаве выдавала направленность его дара, а две золотые полоски – уровень.
– Вэ́лиш Áронг, к вашим услугам, госпожа Карен. Я слышал, вы воевали?
– Первый Летучий отряд Рагара, – спокойно ответила я.
Аронг присвистнул.
– Наши главные противники. Сильны, демоны! Здорово нас потрепали летом. Их Косой Ветер не сдержит ни один щит… Но у них вроде нет женщин-магов?
– Теперь нет. Император Негар запретил обучать девушек боевой магии.
– И правильно, – с чувством откликнулся Аронг. – Женщины не должны подвергаться опасности.
– У аскошцев тоже неплохие маги, – тактично перевёл разговор Ойшэн. – А Гутэр применяет хитрые заклинания, которые находят лазейки в защите. Но Барсы лучшие, госпожа Карен! Вот увидите. Маршал планирует завтра пробно пощупать оборону Рагара, там и посмотрим, так ли уж непобедимы Летучие Отряды.
– Вы выступаете утром? – нахмурилась я.
– Выступаем – громко сказано, – хмыкнул Аронг. – Скорее, разведка боем. Хочется понять, что реально стоит за громкими заявлениями Негара. Алэйн берёг солдат в той войне, что мы проиграли, Рагар магов не жалел. К границе с Аскошем император стянул все войска, маскирующие заклинания у него отменные. Но это не значит, что перевес на стороне империи.
Из обеденной палатки я вышла в задумчивой рассеянности.
Какие шансы у союзников победить Рагар? Восемь лет назад, при Аштире, империи не было равных. С тех пор многое изменилось. Как правильно заметил Алэйн, забирать стали всех магов, даже слабеньких, вспомнить хотя бы того мальчика с поля у Окреша. В результате при выросшей численности армии общий магический уровень упал. Вдобавок непрекращающиеся последние годы войны должны были ослабить армию Негара. Беда в том, что в храме я старательно отгораживалась от всего происходящего в Аргэре. Зачем жрице размышлять о том, что её не касается? К тому же каждая такая мысль отзывалась во мне болью, напоминая об утратах.
Жрица должна отпустить прошлое.
Шэрил пришёл поздно вечером, когда я успела лечь. Устало плюхнулся на кровать, вытянулся поверх одеяла.
– Я помню про перегородку, – сдавленно простонал он, – чуть позже, ладно?
– Чем ты таким занимался? – удивилась я.
– Вместе с маршалом ругался с коммандерами Волков и Росомах. Они хотят уже завтра утром напасть на Рагар, и аскошцы их поддерживают. Слава Предвечной, Гутэр более осторожен. Мы не знаем, с чем столкнёмся, глупо рисковать людьми… Ты произвела впечатление на парней.
Резкий переход заставил меня фыркнуть.
– Такое ощущение, что в Асгэре нет женщин-магов!
– Боевых магов – нет, не было и, надеюсь, не будет. Хватит и того, что мы теряем мужчин… Я вообще запретил бы войну, Карен. Магия открывает столько возможностей, а мы швыряем друг в друга заклинания, ставим Щиты и радуемся, если удаётся уцелеть.
– Зато топим углём и ездим на лошадях.
– Угу, – уныло подтвердил Шэрил. – Чтобы восстановить работу системы стационарных переходов, нужны маги-пространственники. Хотя бы на несколько десятков лет, чтобы заново всё отладить. Мы же вместо этого открываем порталы для переброски войск.
– Надерёшь задницу Негару и займёшься, – проворчала я.
Он рассмеялся.
– Теперь чувствуется твоё боевое прошлое. Такое впечатление, что форма тебя преобразила. Словно ты на самом деле стала одной из нас, Карен. И, честно признаюсь, это подходит тебе куда больше, чем служба в храме.
Не поднимаясь с койки, я подняла руку вверх. Рукав с расстёгнутой манжетой соскользнул, обнажая звезду на предплечье.
– Знаю, – грустно откликнулся он. – А было бы здорово…
– Да, здорово… – Я постаралась унять злость. – Не мокнуть и не мёрзнуть, не сбивать ноги, теряя время в дороге, исцелять прикосновением, не заботится о тысяче бытовых мелочей… Предвечная, я несколько месяцев просыпалась утром и по привычке щёлкала пальцами, чтобы загорелся свет! Люди – картонные фигуры, вместо пространственного чутья – глухая стена. Постоянно холодно, при этом мёртвая кожа ничего не чувствует. Порежешься – идёт кровь, не больно, но досадно. Став жрицей, я хотя бы ауры вновь увидела.
– Я вот думаю, – Шэрил сел на кровати. – Жрицы и маги одинаково различают ауры. Вдруг Негар не так уж и ошибается, и чудеса с магией имеют общую природу?
В памяти всплыла картинка крохотной новорождённой девочки в белом свете.
– Это не значит, что они взаимозаменяемы. Ты не благословишь ребёнка, я не открою портал.
– А ты пробовала? – поинтересовался он.
– Иди к демонам! – сердито выпалила я.
– Лучше я займусь перегородкой, – поднялся Шэрил.
Тонкие изящные пальцы пробежались по ткани, заставляя послушно двигаться вперёд.
– Малый Перенос? – спросила, уверенная в ответе.
– Как ты поняла? – удивился он. – Его же не отличить от Преобразования, даже видя энергетические потоки!
– Обижаешь. – Я устроилась поудобнее, закинув руки за голову. – Прямой контакт, одновременное воздействие на всю плоскость… Я же была лучшей, Шэрли. Выгорание лишило меня сил, но не знаний.
На «Шэрли» он отреагировал озорной улыбкой.
– Только при посторонних так не зови, всё же я не девушка… Достаточно места?
– Вполне. Во сколько утром подъём?
– В шесть. Будет общий сигнал, не проспим.
– А потом – разведка боем? – повторила я слова Аронга.
Шэрил кивнул.
– Пойдут Барсы, с нами по отряду от Гутэра и Аскоша. Подберёмся поближе к Негару, шарахнем чем-нибудь лёгким и посмотрим, чем нам ответят. Сдаётся мне, император значительно подрастратил свою мощь в последней войне с Асгэром. Алэйн отступал, берёг людей… Мы поэтому и проиграли, Карен.
Он снял куртку и аккуратно повесил её на крючок рядом с моей. Распустил шнурок, удерживавший волосы, расстегнул ворот рубашки. Показавшиеся в вырезе острые ключицы, слишком белые по контрасту с чёрной тканью, вызвали воспоминания.
– Как ты оказался на том поле у Окреша? Ведь там были не Барсы, форма совсем другая.
– Вместе с другими пространственниками, способными строить мощные порталы, выводил наши последние отряды с территории Рагара. Нам не повезло наткнуться на имперцев.
– О чём ты думал? – укорила я. – Связать заклинанием тридцать человек!
– Однажды мне удалось подчинить полсотни. – Шэрил завозился на кровати, укладываясь. – У Окреша не хватило совсем чуть-чуть, слишком вымотался. Разве ты не попыталась бы спасти тридцать жизней?
Отвечать правду не хотелось, но я себя заставила.
– В то время, когда мне далось бы это с лёгкостью, я стремилась лишь к тому, чтобы никто не превзошёл моих результатов в атакующей магии. Меня так растили, Шэрил, – быть первой всегда и во всём, не задумываясь, что это означает. Конечно, я учила и Стазис, и Подчинение, и Заморозку, только кто бы мне позволил спасать десятки людей, когда уничтожать я могла сотни? Если совсем честно, то я была идеальным солдатом империи, без сомнений и колебаний: тут – свои, там – чужие, а задача одна – победить.
Сейчас он скажет, что победа бывает разной. Что человек не безвольная кукла и сам делает свой выбор. Что я всегда могла отказаться, даже ценой ссоры с отцом… Всё то, что я говорила себе, валяясь в храме неподвижной развалиной и пялясь в серый потолок. Те несколько месяцев, что Айшет выхаживала меня, я заново переоценивала свою жизнь. В итоге в какой-то момент мне показалось, что я наказана справедливо.
– Карен, я не Предвечная, чтобы судить. К тому же сам не безгрешен. Я такой же солдат, как и ты, и подчиняюсь приказам, а не собственным представлениям о справедливости. Мне приходилось развеивать даже асгэрцев – за насилие и жестокость. Всё, что в моей власти, – стараться свести потери к минимуму.
– Это немало. Ты… действительно герой, Шэрли.
На бледных щеках незамедлительно вспыхнули два ярких пятна румянца. Однажды я не выдержу и предложу ему пользоваться простеньким заклинанием для регуляции прилива крови.
– Я гашу свет? – спросил он тихо-тихо.
– Гаси.
В темноте обострились запахи и звуки. Я словно перенеслась в прошлое. Как звали тех молодых магов, с которыми я делила палатку? Тами́р и Э́смор… нет, Э́смон. Белокурый застенчивый Тамир даже пытался за мной ухаживать. Но навестившему меня отцу хватило одного взгляда, чтобы отозвать дочь в сторону и убедительно разъяснить, почему маг третьего уровня из захудалого рода мне не пара. И я согласилась с отцом, как всегда и во всём с ним соглашалась.
Закрыв глаза, я мысленно представила, что опять нахожусь в том лагере в Гутэре. Ничего не было – ни предательства Вэшира, ни казни отца. Я не теряла магию… а потом? Продолжила бы встречаться с Тамиром? Вышла бы за него замуж, переселилась куда-то на окраину Рагара и воспитывала двух или трёх детей?
Что гадать…
Но вряд ли я так поступила бы. Честолюбие рода Грэнш – наследственная черта. Ухаживания Тамира были мне приятны, я с удовольствием перешла бы к более близким отношениям… Предвечная, да знай я о том, что меня ждёт в постели Вэшира – я бы со всем Летучим отрядом переспала, лишь бы досадить своему супругу! Ни отец, ни я ханжами не были. Но мужем я назвала бы мага только первого уровня.
– Карен, ты спишь?..
– Нет.
– О чём ты думаешь?
– О прошлом. О том, как много мне было дано с рождения. Положение, достаток, способности, внешность, лёгкость, с которой я училась. Я воспринимала это как должное. Не ценила.
– Сложно ценить то, к чему ты привык. Мне первое время приходилось трудно без удобств. В отличие от тебя, никто не растил из меня боевого мага. Моё слабое капризное тельце требовало мягких перин, изысканных блюд и взбитых сливок на десерт.