Долго судили и рядили, но признали, что магический контракт с кубком сродни клятве подтверждённой Магией, а значит, попытка его разорвать или уклониться от выполнения, может вылиться в неслабый откат и даже потерю способностей к колдовству.
Ни больше, ни меньше.
Поттер смотрел честными глазами на директора, директор переводил растерянный взгляд на Крауча, Крауч хмуро разглядывал, то нашего Избранного, то меня. И только я был невозмутим и сидел на попе ровно. Ну, а чё, изменить уже ничего не изменишь, а значит плясать надо было исходя из новой вводной, что я теперь, мать его, в самой гуще событий.
Нет, ну какая сволочь-то, подсуетилась?
Тут ко мне подошёл Грюм. Сказал, грозно хмурясь:
— Уизли, Турнир — очень опасное и серьёзное испытание, поэтому нам надо пересмотреть план тренировок. Так что руки в ноги и марш за мной. Потом будешь выяснять, кто тебе так помог.
Пошёл к двери, не дожидаясь моего согласия, а я с подозрением уставился ему в спину. А если это тоже он? И Гарри, и моё имя кинул сразу. А зачем? Откуда он мог догадываться, что кубок чемпионом Хога выберет именно меня? Я же даже близко не старшекурсник.
Что же, может быть, скоро я получу ответы на некоторые из этих вопросов. Не просто же так он подошёл.
***
В кабинете Защиты Грюм сразу уселся за преподавательский стол и с ухмылкой начал разглядывать моё невесёлое лицо. На подозрительный взгляд только заухмылялся ещё сильнее.
— Что, думаешь, я твоё имя в кубок кинул? — он, сделав паузу, в который раз отхлебнул из фляжки. Сказал, довольно: — И правильно думаешь, именно я. А хочешь знать почему?
Я кивнул. Честно говоря, находясь в некоторой растерянности от такой откровенности лже-аврора. Ведь палится и даже не скрывает этого.
— Всё просто, Уизли. Всё просто. Турнир поможет тебе окончательно раскрыться, понять, кто ты есть на самом деле. Я был уверен, что именно тебя выберет кубок. Думаешь, я не сообразил, что произошло на Финале Чемпионата летом?
Я резко покрылся потом. Вот же блин. Присел сам, чтобы не выдать себя лёгкой дрожью ног. Попадалово, однако. Что он, меня теперь вербовать будет, на компромате? Предложит стать Пожирателем, работать на Волдю? Помочь с подготовкой заподлянки для Поттера и с прохождением предварительных испытаний перед лабиринтом?
Такие мысли суматошно метались в моей голове, пока я молча переваривал слова Грюма.
А тот, вдоволь налюбовавшись моей растерянностью, пояснил:
— Я всё же недаром самый старый аврор из живущих. Всякое видел, много чего умею. Так вот, по просьбе Макса я осматривал труп этого Шанпайка. И мне сразу бросилась в глаза эта нарочитая хаотичность ударов. Макс не поймёт, он с холодняком мало дела имел. А вот я кое-что в этом смыслю. Я ему тогда сразу сказал, что тут из тридцати девяти тридцать семь лишних, но потом перевёл всё в шутку.
Он говорил спокойно и даже доброжелательно, но мне от этого было ещё больше не по себе.
— Скажи, ведь удар в печень был первым?
Я нехотя кивнул.
— А затем в подмышку, выключая руку с палочкой?
И снова мне пришлось кивнуть.
— Умно. Наверняка… — лже-Грюм смотрел прямо на меня, и в глазах его читалось удовлетворение.
Нда, Штирлиц никогда не был так близок к провалу.
— А потом я слетал туда и осмотрел место. Ты там хорошо потоптался. Вот только очень редко в пылу борьбы кружатся строго по кругу. Это же не ринг.
— Что вы собираетесь делать? — спросил я негромко, ощущая огромную пустоту внутри.
— А ничего, — Грюм наслаждался выражением моего лица. — Если бы ты убил кого другого, я бы ещё подумал. Но ты выбрал правильный путь.
Он посерьёзнел, затвердел, сверля меня взглядом:
— Определил врага, нашёл слабое звено и нанёс неожиданный удар, единственный и смертельный. В аврорате мы называли это инициацией. Пропускали через неё тех, кого считали достойными. Из молодых. Многие Пожиратели в своё время ушли от правосудия. Деньги, влияние. Просто недостаток улик. У нас был свой список. Кандидату предлагалось выбрать объект и самостоятельно продумать и совершить казнь, любыми средствами, любыми путями. Условий было два: только собственноручно и только смерть. Объект выжить не должен.
Я удивляться, пугаться и вообще плакать, прося меня отпустить и ничего не говорить маме, не стал, чем заслужил ещё один уважительный взгляд аврора. Тот заметил довольно:
— Ты почти уникум, Уизли. Есть совсем немного людей, кто инициировал себя сам, их можно пересчитать по пальцам рук. И ты второй, кто это сделал в таком раннем возрасте.
— А кто первый? — индифферентно поинтересовался я. У меня всё никак не получалось понять мотивацию лже-аврора. Проскользнула даже крамольная мысль: а точно ли это Крауч под обороткой? Слишком всё происходящее странно.
— Первый? — Грюм растянул губы в оскале. — Первым был я.
Ну кто бы сомневался. Угораздило же попасться на глаза этому маньяку.
— Кстати, — тут я вспомнил ещё об одном, спросил осторожно, понимая, что ступаю на очень тонкий лёд, — а имя Поттера тоже вы в кубок кинули?
Но Аластор лишь нахмурился и сказал, с хрустом сжав кулак:
— Не я. И это меня сильно настораживает. Очень сильно.
Глава 17
Глава совсем короткая. Так, небольшой подарок читателям к Новому Году :)
И всех вас с наступающим!
¤¤¤
Только по выходу от Грюма на меня наконец накатило. Прислонившись лбом к прохладной стене, я застыл минут на пятнадцать, прикрыв глаза, и в который раз подумал, что сказка медленно, но верно превращается в… не сказку. И это ещё мягко сказано.
Меня мало волновали этапы турнира, его завершение — вот что отзывалось слабостью в коленках. Тонкий намёк высшей сущности, что за Диггори мне теперь придётся отыграть по полной? А это значит прыгать, хватаясь за кубок одновременно с Поттером, придётся по-любому, и именно к этому событию надо готовиться самым серьёзным образом.
«Пулемёт, что-ли, взять», появилась шальная мысль.
Собравшись с силами я медленно побрёл в сторону гостиной, усиленно скрипя мозгами, пытаясь решить этот ребус. Занятий не было, в коридорах было пусто и меня никто не отвлекал от этого процесса. Главное было только периодически посматривать по сторонам, чтобы не впилиться ненароком в стену.
«Нет, ну Грюм, вот же ссука», — мысленно в который раз помянул я чёртового аврора.
— Э-э, Рон?!
Я поднял голову и понял, что на автопилоте дошёл до портрета Полной Дамы. А у входа в гостиную мнётся второй чемпион факультета.
— Ну, здравствуй ещё раз, собрат по несчастью, — усмехнулся я, махнув рукой. — Пошли уж. Двоих нас точно не съедят.
Приобняв за плечо бедолагу Поттера, которому явно это чемпионство было вот где, я рявкнул пароль и, выпятив вперед челюсть, расправляя плечи, шагнул внутрь.
В гостиной нас встретила тишина и косые взгляды. Зло усмехнувшись, я громко спросил в пустоту, не скрывая сарказма в голосе:
— И это так факультет встречает своих чемпионов?
Но единственной реакцией были лишь отведённые в сторону глаза, а от камина к нам коршуном бросилась, кто бы вы думали? Конечно же ум, честь и совесть курса, несравненная Гермиона.
Поджав губы, тёмноволосая колдунья поочерёдно окинула долгим пронзительным взглядом каждого из нас. Поттер стыдливо опустил голову. Хотя как раз ему стыдиться было нечего. С самого рождения всё решали за Мальчика-который-выжил, ведя его по задуманному пути и не давая тому свернуть с проложенных рельс. Верите или нет, но шрамоголового, наверное, единственного из всех героев Поттерианы мне было действительно, по-человечески, жаль.
Ну а я, встретившись с Грейнджер взглядом, лишь чуть улыбнулся, одними губами, и сказал полным дружелюбия голосом:
— Привет!
— Гарри, Рон, мне надо с вами серьёзно поговорить! — резко развернувшись, от чего её длинные волосы чувствительно хлестнули нас по лицу, а у Поттера ещё и сорвали очки, она рванула к спальням мальчиков.
Подняв окуляры, Гарри протёр их, со вздохом надел обратно и посмотрел на меня.
Критически оценив его ораторские способности, я сказал:
— Всё будет нормуль, главное, молчи, а Грейнджер я возьму на себя.
— Эй, Невилл! — окликнул Поттер своего напарника, когда тот вынырнул из-за наших спин, проходя мимо. Но Лонгботтом не ответил, только раздражённо дёрнул плечом.
— Зависть — это плохое чувство, — прокомментировал я, и потащил Гарричку вслед за Герми. А то каждая секунда её ожидания выльется в пять минут промывки мозгов дополнительно.
Предчувствие меня не обмануло. Девушка стояла, нетерпеливо постукивая форменным ботинком.
— Гарри, как ты мог! — бросилась она к очкарику. — Это глупо и безрассудно!
— А ты! — её палец ткнулся мне в солнечное сплетение. — Ты обещал Макгонагал сидеть тихо и не выделяться!
Сложив руки на груди она, поджав губы, бросила:
— Жду объяснений.
Остановив дёрнувшегося было Поттера, собравшегося по своему обыкновению промычать что-нибудь невразумительное, я начал спокойно, подбирая слова:
— Гермиона, ну, подумай, как бы мы бросили свои имена в кубок? Даже моим братьям это не удалось.
— Значит, нашли способ! — категорично заявила она.
— Угу, сразу оба, — я позволил себе иронично улыбнуться. — Да мы с Поттером заговорили-то нормально, считай, только после объявления чемпионов. Как-никак, братья по несчастью. А до этого, мягко говоря, не ладили.
— А кто тогда? — она всё ещё не верила мне, но уже сомневалась. И я закрепил успех:
— А ты вспомни, что говорили про турнир, что была высокая смертность, потому-то и ввели запрет на участие младших курсов. Смертность, Герми. Ты понимаешь это?
— Ой, — вся злость мигом слетела с неё, и она испуганно и в то же время с жалостью посмотрела на Поттера.
Меня кольнул укольчик ревности: на меня-то она так не смотрела.
— Так что нас кто-то захотел очень крупно подставить.
— Гарри, это, наверное, опять происки соратников Того-кого-нельзя-называть!