— Наверное, — пробормотал очкастый.
— Вот-вот, — покивал я. — Похоже на них.
Тут она вспомнила, что есть и второй чемпион, который я, и с сомнением посмотрела на меня.
— А я одного из них завалил, — развёл я руками. — Так что это похоже на изощрённую месть.
— И что делать? — растеряно спросила она.
— Готовиться и всеми силами повышать наши шансы на выживание. Только так, — ответил я убеждённо.
— Ты же поможешь нам? — спросил я девушку, и та медленно кивнула.
— Вот и отлично. А теперь, мы — два чемпиона, — я хлопнул Гарри по плечу. — И это надо отпраздновать!
***
На следующее утро я не мог без стона оторвать голову от подушки. У близнецов таки было, и мы вусмерть упились крепким ирландским элем.
С соседней показалась растрёпанная голова Шимуса, который, как я смутно помнил, обеими руками поддержал нас в этом благородном начинании, а за ним, на следующей, громко застонал, совершенно не по-чемпионски, Поттер.
— Да, — протянул я, морщась и ища глазами, чем бы запить дикий сушняк. — Хорошо погуляли.
— И не говори, — Финеган сполз на пол, и уткнулся лбом в холодный, по утреннему времени, камень пола.
— Тяжко? — участливо поинтересовался я, борясь с желанием поступить также.
— Угу.
— А будет ещё тяжелей, потому что кто-то не захотел оставить пару бутылок на опохмел, — ткнул я носом ирландца в собственное недальновидное поведение.
— Кто-нибудь заавадьте меня, — голосом умирающего отозвался третий участник нашей попойки, нашаривая треснувшие очки, которые кто-то заботливо положил на тумбочку сбоку.
— Легко, — преувеличенно бодро заявил я, но тут же пожалел об этом из-за прострелившей голову боли. — Только палочку найду.
— Почему мне так плохо, — Мальчик-который-выжил продолжал сожалеть в который раз, что не умер молодым, и я поучительно заметил:
— Первый раз пил с ирландцем? Теперь будешь знать, что этих ребят останавливает только падение мордой в салат. Чувство меры им не знакомо.
Тут дверь спальни отворилась, и вошла хмурая и растрёпанная Гермиона.
— Анестезио, Анестезио, Репаро, Анестезио! — четыре быстрых взмаха палочкой — и у нас троих прошла головная боль, а у одних очков треснутые стёкла вернулись к прежнему целому состоянию.
— Спасительница!
— Богиня!
— Ура, я вижу!
Каждый, в своей манере, мы отблагодарили девушку. Но она только молча развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
— А ведь она пила с нами, — вдруг вспомнил события прошлого вечера Шимус.
И тут вспомнил и я, как по пьяни, после чрезмерного для неокрепшего подросткового тела количества эля, заплетающимся языком рассказывал всем, что, цитата: «Гермиона, мля, моей будет». Искал Невилла, порываясь объяснить, куда он может идти со своей бабушкой, и уже самой Грейнджер, с глазами размером с блюдца, раскрывал перспективы нашей будущей супружеской жизни, где присутствовало, как минимум, трое детей.
Кстати, как раз после этого она и выхватила у Финнегана бутылку, ополовинивая её одним глотком. А после второго глотка разбила эту уже пустую бутылку об мою голову.
Я мрачно потрогал большую шишку и в который раз проклял свою несдержанную натуру. Вот так всегда!
Глава 18
На завтрак мы сходили нашим, теперь уже, тесным чемпионским кружком, с примкнувшим к нему Финниганом. Невилл обиделся конкретно, и Гарри тем же утром объявил, что спать теперь будет в нашей спальне. Так, помимо Шимуса, меня и Дина, у нас появился четвёртый постоялец — Мальчик-который-выжил.
А вот после завтрака меня ждал сюрприз. Выйдя на свежий воздух, вместе с высыпавшей во двор малышнёй, я, позёвывая, огляделся, но тут же, закашлявшись, подавился очередным зевком.
А Молли Уизли, которая и стала причиной моей спонтанной асфиксии, в своём самом официальном платье, ткнула пальцем в пол перед собой, коротко и властно бросила:
— Рон Уизли, а ну-ка живо подошёл ко мне!
Маман была зла, и это ещё слабо сказано. За её спиной скромно притулился Артур, исповедуя по своему обыкновению политику невмешательства.
Вокруг начали оборачиваться заинтересованные слушатели, а я, делая вид, что ничего особенного и не происходит, подошёл к неожиданно нагрянувшим предкам. С другой стороны, ну, а чего я хотел. Зная характер Молли можно было ожидать подобного. Только вот я от всех этих вывертов судьбы был несколько обалдевший и этот момент из виду упустил.
— Мам, пап, привет. Как добрались? А у нас тут праздник, с других Академий столько народу прилетело…
— Ты мне зубы не заговаривай, — рыкнула маман. — Чемпион Хогвартса выискался. Я-то думала сыночек повзрослел, за ум взялся. Учиться начнёт, в авроры, вон, решил пойти. А тут узнаю, что он в чемпионы полез… Славы захотелось? А то, что там тебя прибить могут, ты не подумал?! Я только-только от того что летом произошло отходить начала!
— Мам, — я скривился как от зубной боли. — Ну давай не при всех.
— Действительно, Молли, ну что ты, в самом деле, накинулась на пацана. Артур, привет, — неожиданно возник за моей спиной Грюм.
— О, и ты тут, — родительница упёрла руки в бока. — Нарисовался. Молчи уже, а то я припомню кой-чего, из мне лично известного. Напомнить, нет?
Тут Грозный Глаз скривился точь-в-точь, как минуту назад я. Но послушно замолчал. Лишь дипломатично пожал моему папане руку.
Тут Молли перевела взгляд на меня, потом снова на аврора. С растущим подозрением, она сравнила одинаковые выражения на наших лицах. В глазах её блеснуло понимание, и она медленно, по-новому, посмотрела на Грюма.
— Вот оно что… — шипению в голосе маман, казалось, позавидовала бы и змея.
— А я-то, дура, не поняла поначалу. Так это ты. А я ещё хотела тебя о помощи просить. Образумить сыночка. Ах ты старый пень, да я тебя…
Тут и самому Грозному Глазу стало откровенно стрёмно. Он, сбавив голос, попросил:
— Блин, Молли, давай не здесь, а?
— Артур, Молли, — вдруг откуда ни возьмись появился директор, распахивая свои директорские объятия. — Хогвартс всегда рад встретить родителей своего Чемпиона!
Народ вокруг начал уже откровенно веселиться. Прям ток шоу «За стеклом», только без стекла.
— Давайте в мой кабинет! Прошу. Мне сегодня каминной почтой передали чудеснейшие лимонные дольки. Очень рекомендую.
Но мою мать сбить с толку было нелегко.
— Альбус, — тихо, но с едва прикрытой угрозой, проговорила она. — Мы так не договаривались. Мой сын НЕ будет участвовать в турнире.
Дамблдор на миг из доброго дядюшки, почти Санты, стал вдруг жёстким и опасным, с колючим проникающим взглядом, показав истинное лицо одного из величайших магов современности. На долю секунды, но я смотрел прямо на него в тот момент и успел заметить произошедшие метаморфозы.
Нет, для окружающих ничего не поменялось, но Молли испуганно замолкла, а директор бросил ещё один недовольный взгляд на Грюма. По всей видимости тоже уже находясь в курсе дел и того, кто мне так круто помог с чемпионством.
Лицо Аластора приняло скучающее выражение, и он, полуотвернувшись, продолжая опираться на любимый посох, начал фальшиво насвистывать какой-то знакомый мотивчик.
— Молли, не переживай. У нас просто беспрецедентные меры безопасности, твоему сыну совершенно ничего не угрожает, — Дамблдор снова разливался соловьём, но я помнил тот холодный взгляд поверх очков-половинок. Словно прицел замерший напротив сердца жертвы.
— Но отменить? — заикнулась, было, она.
— Нельзя, — со вздохом ответил Альбус. — Магический контракт. Его разрыв может из мальчика навсегда сделать сквиба.
Маман прижала ладонь ко рту с жалостью глядя на меня, а глаза её начали наполняться слезами.
— Директор, уводите их, — зашептал я. — Быстрее.
И тот, словно ожидая такого, подошёл, приобнял Молли за плечо, протянул руку Артуру и тут же трансгрессировал, вызвав всеобщий восхищённый вздох. А мелочь начала хором обсуждать увиденное, восхищаясь мастерством ДДД.
Засунув руки в карманы мантии, я подошёл к старому аврору, всё ещё разглядывающему что-то в облаках.
Посчитав, что шоу уже окончено, малолетки свалили по своим делам, и мы могли поговорить спокойно.
— Сэр, присядем? — я указал на небольшую мраморную скамейку у стены в тени дерева. Грюм кивнул и, доковыляв, опустился на неё, вытягивая вперёд протез.
Увиденное кое-что мне сказало, по крайней мере, стало ясно, что родители Рона с аврором были знакомы давно и неплохо. Скорее всего с времён первого Ордена Феникса.
— Чего хотел, малец? — Грюм имел раздражающую привычку не смотреть на собеседника здоровым глазом. Но я догадывался, что его волшебный протез сейчас меня изучает прямо через череп своего владельца. М-да.
— Да так, — я откинулся, на спинку скамьи, заводя за голову руки. Не шибко удобно, но настраивает на определённый лад. — Хотел попросить вас о некоторых ваших выводах моим родителям не говорить.
— Ну, это само собой, — Грюм ухмыльнулся. — Переживаешь?
— Есть маленько, — не стал я отрицать. — Боюсь представить что с мамой случится узнай она всю правду.
— Ну, не такая уж она и неженка, Молли. Не знаешь ты, сынок, свою мать, — аврор мечтательно улыбнулся, вводя меня в некоторый ступор. Слишком нехарактерное было для него выражение лица. Казалось, он сейчас довольно зажмурится от приятных воспоминаний.
Я с подозрением прищурился: это что это он такого приятного вспомнил о моей, гм, Роновской, матери?
Заметив мой интерес, аврор соизволил объясниться:
— Такую боевую девчонку ещё поискать надо было. Смелости у неё на двоих мужиков бы хватило. Это после рождения первенца она на заботу о детях переключилась. Тут Артур, да, как знал, успел подсуетиться. Эх… — Грюм покачал головой.
И столько было в этом: «Эх», что я изумлённо посмотрел на него, сказав, до конца ещё не веря своим предположениям, с лёгкой иронией в голосе:
— Только не говорите, что вы были влюблены в мою мать.