Неожиданно в глубине кладбища мне почудился какой-то отблеск. Подобравшись, я присел за ближайшим склепом, доставая нож — для случайной встречи накоротке он подходил лучше всего.
Я приближался к тому месту, где мне почудилось какое-то движение, и всё отчётливей различал два разных голоса, переругивающихся между собой. Метавшиеся огоньки скорее всего были Люмосами на концах палочек, либо небольшими фонариками, если это были маглы.
Деревенское кладбище. Я не исключал, что сюда, дабы просто испытать себя, могли забраться два деревенских мальчишки, чтобы потом было чем похвастаться перед приятелями. Не исключал. Вот только сам признавал, что очень уж маловероятен такой вариант. В этом теле и в этом мире мне всегда просто исключительно «везло».
— Да не здесь, а здесь, идиот!
— Да, ваша милость, прямо здесь и поставлю.
— Ну почему из всех самым верным оказался самый тупой?! Левее! Ещё левее! Вот тут, да. И только попробуй потом не туда поставить!
— Мой лорд, всё будет в лучшем виде.
— Попробуй только облажаться, Хвост, и живой ты позавидуешь мертвым.
Когда я, наконец, смог различить, что они говорят, меня пробил холодный пот. Не может быть. Не может. Но эти слова, про Хвоста и лорда… При всём желании, их нельзя было интерпретировать никак иначе, кроме…
Я наконец подобрался к точке, из которой мог видеть, что там творится, не привлекая внимания к себе. Что ж, мои самые худшие подозрения подтверждались — по кладбищу бегал длинный, лысый и безносый мужик в балахоне. Вариантов было только два: или это облучённый радиацией сифилитик, или Волдеморт. Я склонялся ко второму варианту. Опять же, ничто не мешало Волде быть одновременно и облучённым сифилитиком.
— Мой лорд?
Тут я увидел и второго. Действительно, Хвост, а это, без сомнений, был он, напоминал большую жирную крысу.
Волдеморт развернулся, окидывая взглядом своего приспешника.
— Значит так, Хвост, ещё раз по действиям. Поттер хватает кубок — раз. Его портирует сюда, вот в эту точку, — палочка в руках его темнейшества указала на небольшой пятачок свободной земли чуть в стороне.
— Дальше ты… Хвост! Чтоб тебя дементоры поимели! Хватит жрать, когда я говорю!
— Да я только хлебушка корочку, ваша милость, с утра ведь ни маковой росинки, — запричитал Петтигрю.
— Круцио!
Крыс завизжал, катаясь по земле, а я поморщился. Как по мне, просто убить было бы честнее.
Однако долго пытать Волди его не стал и, опустив палочку, едко поинтересовался:
— Ты усвоил урок?
— Усвоил, мой лорд, больше никогда, — коленопреклонный Хвост подполз к хозяину и смачно поцеловал подхваченный грязной рукой подол балахона.
Брезгливо отпихнув того в сторону ногой, Волдеморт ещё раз огляделся и продолжил:
— Дальше ты приложишь Поттера Остолбенеем там или ещё чем, хотя… Это же мальчишка, палочку отберёшь и притащишь вот к этому надгробию, — он ткнул в ближайший серый, крупный и ничем не примечательный памятник.
Засучив рукава, лорд принялся махать палочкой, от усердия высунув змеиный язык. От такого зрелища меня передёрнуло — выглядело, честное слово, крайне омерзительно. А плита начала видоизменяться, пока не приняла форму мрачной статуи с капюшоном и длинной косой в руках.
— Так-то лучше. Засунешь мальчишку сюда и зажмёшь косой, я хочу видеть ужас и отчаяние на его лице, понял меня?
— Да, мой лорд, ужас и отчаяние.
— Я хочу, чтобы он осознал всю безнадёжность ситуации, чтобы страх сковал его, проморозил до самого сердца, чтобы он понимал, что это конец. Мва-ха-ха-ха!
Волдя злодейски расхохотался.
— Хи-хи-хи, — рядом угодливо захихикал крыс, ну тут же осёкся под суровым взглядом Волдеморта.
— И ещё, если Поттер каким-то образом окажется не один, второго сразу убьёшь Авадой. Свидетели нам ни к чему, да и мальчишка пусть сразу осознает, что игры закончились.
— Авадой, — высунув язык от усердия, вывел в блокноте Петтигрю. — Так точно, шеф… Э-э, мой лорд!
— Так, что там дальше? У, крыса чёртова, — снова замахнулся Волдеморт на Хвоста.
Тот прикрылся блокнотиком и запричитал:
— Мой лорд, простите-простите, я всё исправлю.
— Исправит он, — буркнул лорд. — Сразу надо было головой думать. Ладно, не трясись.
Пройдясь, заложив руки за спину, словно полководец, осматривающий поле предстоящей битвы, он оперся одной ногой на упавшую гранитную плиту.
— Потом бросишь в котёл кости, кровь пацана и отрубишь себе кисть на словах про плоть слуги, так эффектнее, да и всё равно она у тебя искусственная.
Хвост покивал, подняв левую руку, и вдруг одним движением отсоединил кисть, подбросил вверх, после чего, ловко поймав, присоединил на место.
— А потом из котла вылезу я, как бы только что рождённый. Ну, там дальше скажу что-нибудь подходящее моменту и через метку вызову сюда остальных. Пусть полюбуются, как я прикончу щенка. О, я даже устрою дуэль по всем правилам. Верну ему его палочку, я же, в конце концов, лорд. А потом жестоко убью!
— Убьёте, милорд! — крыс истово закивал.
— Тебя не спрашивал, — грубо замахнулся Волдеморт, но бить не стал.
Я вздрогнул, когда голос змеемордого вдруг стал мечтательным. Жуть-то какая, я едва уговорил себя остаться на месте, а не нестись сломя голову отсюда.
— А когда убью, то встану ногой на его труп, и вы услышите моё стихотворение. Гениальное произведение, эпитафия моему врагу и ода моей силе. Ты же знаешь, Хвост, что твой лорд в редкие минуты покоя пишет стихи. Поэзия — вот что отличает истинных аристократов от неумытого грязнокрового быдла. Вот, послушай.
Волдеморт простёр руку вперёд и, гордо приподняв подбородок, начал декламировать:
Убью тебя я, Поттер,
Зарежу, расчленю,
Над трупом я твоим,
Ох, знатно поглумлюсь.
Пусть знают все, что мне,
Не ровня ты — щенок,
Втопчу тебя я в грязь
На страх моим врагам.
Чтоб старый педераст,
Белобородый Альбус,
Знал, что за ним приду
И жёстко поимею!
— Браво! Гениально, гениально! — Петтигрю яростно захлопал в ладоши, влюблёнными глазами смотря на хозяина.
Да уж, как по мне — вирши не дотягивали даже до уровня детского сада. Я пошевелился, затёкшим телом стараясь выбрать положение поудобней, но тут вдруг под моей ладонью край каменной плиты раскрошился, и камешки с ужасающим (как мне тогда показалось) грохотом рассыпались по основанию надгробия.
— Авада Кедавра! — зелёная вспышка пронзила памятник, улетая дальше по прямой, но меня там уже не было — я, стараясь не оставлять явных следов, ужом отползал прочь.
— Хвост, проверь!
Петтигрю осторожно, выставив вперёд палочку, начал обходить то место, где я находился всё это время, вот только я же успел убраться подальше и, пользуясь складками местности, пригнувшись и стараясь не производить шума, как можно быстрее пробирался к ждущей меня Скитер. Надо было сваливать, и быстро, два таких противника мне совершенно не по зубам.
— Никого, милорд, — различил я голос Хвоста. Невольно выдохнув, утёр со лба выступивший пот. Из крыса, скорее всего, следопыт никакой, будем надеяться, что следов моего присутствия они не обнаружат. И стоило ещё раз пересмотреть план будущих действий — увиденное вносило серьёзные коррективы.
Глава 37
— Итак, эксперимент номер семнадцать, еловая шишка.
Произнеся эту фразу, я в который раз вспомнил Седрика, тоже любившего эксперименты, но опять успокоил себя, что я-то на благо общества работаю. В отличие от этого извращенца, мне надо было просто кое-кого взорвать. Так, одного-двух человек, ну максимум десять-пятнадцать, сколько их там на кладбище будет. Сущая мелочь.
В общем, я положил подопытную на расчищенный участок земли, в ямку глубиной с полметра и шириной в метр. Углубление это возникло по не совсем естественным причинам, так сказать, побочный эффект прошлых шестнадцати экспериментов, но неожиданно обеспечило дополнительную защиту от образующихся естественным путём поражающих элементов.
— Размер — два с половиной на полтора дюйма, чешуйки плотно пригнаны, внешних повреждений не имеет. Коллега, готовы?
Финниган кивнул, а Поттер заранее залёг в паре метров от нас за кочкой, прикрыв на всякий случай голову руками. Парню уже дважды прилетало по очкам, и очередного попадания они могли не пережить.
— ЛевиосА!
— Протего!
Мы оба синхронно упали в траву, прислушиваясь к происходящему, но нет — на этот раз всё прошло штатно и взрыва не последовало. Семнадцатый эксперимент, и пятый удачный, причём третий подряд, это уже обнадёживало.
Аккуратно заглянув в ямку, мы посмотрели на мирно лежащую, заряженную ипической Шимусовской силой, шишку.
К слову, именно они были нашим основным объектом для эксперимента. Во-первых, их было много, во-вторых, небольшие размеры не грозили нам в случае неудачи тяжкими телесными.
Кстати, оказалось, что наши заряженные «бомбочки» воду не любят. Одну такую Шимус закинул в озеро, и через пару секунд она самопроизвольно рванула, выбросив столб воды высотой около метра.
Правда, после второй шишки из озера показалось щупальце кракена и красноречиво помахало из стороны в сторону. Так что дальнейшие эксперименты единодушно было решено перенести на сушу.
Однако пометочку, что не исключена возможность самоподрыва в дождь, я себе на память оставил, на будущие эксперименты. Также появились и кое-какие соображения насчёт водяного детонатора, но дальше пакета с водой, привязанного к шишке и лопающегося от удара, фантазия у меня не шла. Это дело стоило обмозговать позднее.
— Ну что, коллеги. Третий подряд успех. Уже не случайность, а закономерный результат, можно запускать поточное производство.
Я снова потёр руки, ибо планов на заряженные шишки было много. Следовало отработать различные способы применения, в том числе поэкспериментировать с минированием и различными «рубашками» для оценки эффективности осколочного поражения. Я уже примерно прикинул, как это будет выглядеть: рамы с натянутой тканью или бумагой, расположенные кругом на разном расстоянии от точки подрыва, по дыркам от осколков и буду считать дальность разлёта и кучность.