Ты не спишь? Тогда слушай дальше.
Неровные утёсы Острова пингвинов подступали к самому берегу. С лёгким шорохом на камни набегал прибой. Огромный серый конус поднимался к облакам. Вершина огненной горы курилась дымом. Впрочем, это был, скорее, пар – густой, белёсый, он вздымался вверх и уносился ветром. Воздух острова был горек и удушлив, как после взрыва пороха. Земля под ногами ощутимо подрагивала. Самих птиц, в честь которых остров получил своё название, здесь оказалось не так уж и много – на зиму гагарки расплывались по разным странам и морям.
– Кто с тобой пойдёт?
Жуга поправил нож за поясом. Задумчиво взглянул на девочку, на Рика, перевёл взгляд на варяга.
– Тил, – сказал он, – и Рик. Больше никого не надо.
Яльмар нахмурился.
– Одних я вас не отпущу.
– Не надо, Яльмар. Это ни к чему. Кто знает, что может с нами случиться? Мы пойдём втроём.
– Тогда тем более не отпущу. Ещё чего! Мальчишка с ящерицей… Тоже мне, помощники. Если там и вправду дракон, вы с ним не справитесь. Я с вами.
– Если там дракон, – сказал спокойно травник, глядя Яльмару в глаза, – то с ним не справится и вся твоя дружина. Потом, ведь кто-то должен привести домой корабль. И кто-то должен присмотреть за девочкой… если что. Ты понимаешь?
Тот молчал.
– Ты понимаешь? – повторил Жуга.
– Понимаю, – наконец сказал варяг. – Всё я понимаю, не дурак. И всё равно не могу с этим смириться. Нельзя вам идти одним, даже дрова вместе лучше горят. Возьми тогда хотя бы Сигурда. Или Верёвку.
– Не возьму.
– А меня? – вдруг подошёл к нему Вильям. – Меня возьмёшь?
– Вильям…
– Не говори, сначала выслушай! – пылко прервал его бард. – Я помогал тебе, я видел всю игру от самого начала. Моя вина, что Олле стал… тем, кем он стал. Ты помнишь наш уговор? Я не прощу себе, если не увижу, чем всё кончится, я должен. Если вы меня не возьмёте, я пойду сам, один!
– Яльмар, – холодно сказал Жуга. Налетавший ветер взметнул его рыжие волосы. – Возьми верёвку и свяжи его. А лучше сразу привяжи к мачте.
– Не имеете права! – вскричал бард, отступая. – Вы клятву давали! Ты… Ты же обещал, Жуга! И ты, Яльмар, тоже обещал, что я пойду с вами!
– А может, пусть его идёт? – сказал вдруг Яльмар.
Жуга с сомнением наклонил голову.
– Ты думаешь?
– Там, где сильным делать нечего, сойдёт и слабый. Он же скальд, а для них незнанье хуже смерти. И потом… – он посмотрел на Рика и закончил: – И потом, мне кажется, что вы вернётесь. Все. И скоро.
Жуга колебался недолго. Махнул рукой.
– Что ж, раз так… Ладно. Пусть идёт. Ждите нас два дня.
– А что потом?
– Решайте сами. Тил, ты идёшь?
– Иду, – эльф мягко высвободил руку из пальцев девочки, встал и принялся собираться. Широко раскрытыми глазами та смотрела ему вслед. В сундучке Гертруды отыскались платья, одно из них, зелёное с коричневым, Жуга укоротил ножом и подогнал для девочки. Оно было ей почти впору.
Оружия с собой почти не взяли. Все трое быстро собрались и двинулись вперёд, доверившись драконьему чутью. Рик ловко пробирался меж огромных валунов, распугивая птиц, поспеть за ним было нелегко. Дракон, похоже, знал, куда идёт. Тропа уводила их всё вверх и вверх. Кнорр вскоре превратился в маленькую лодочку, отсюда, с высоты, было видно, как варяги разбрелись вдоль берега и принялись бить птицу: порожних рейсов Яльмар не одобрял. А вскоре каменистый выступ мыса заслонил корабль, и путники остались наедине со скалами, слепыми бельмами снегов и скудными подушками растительности. Никто не говорил, шли молча. Вдалеке внизу шумел прибой.
Наверное, прошёл час или все два, прежде чем дракон привёл их к небольшой расселине меж скал и уверенно скользнул туда, не дожидаясь остальных. Жуга достал из сумки припасённые факелы из тряпок, пропитанных смолой, добыл огонь и покосился на Вильяма.
– Может, всё-таки передумаешь?
Тот решительно помотал головой:
– Нет. Я пойду. Дай мне тоже факел.
– Пока обойдёмся одним.
Он оглядел своих спутников.
– Ну, вперёд, что ли?
И первым вошёл под узкие своды пещеры.
Лаз петлял. Вёл в глубину горы. Чад факельного пламени щипал глаза. Вильяму выпало идти вторым, и он не слишком различал, куда идёт, и видел только спину травника. Трещина была широкая и достаточно высокая, чтоб не приходилось нагибаться. Дракон, во всяком случае, пролез без труда. В лицо тянуло тёплым сквозняком, который вскоре превратился в настоящий жар. Вильям вспотел. Куда мог вывести туннель? В глубины раскалённых недр? К подножию исполинского кузнечного горна? Вильям не знал и не хотел об этом думать, но думал всё равно. Он шёл и размышлял о событиях последних месяцев, об Олле, об Арнольде, о Линоре. О плавании варягов через океан. О собственных задумках, о набросках и черновиках незаконченной пиесы. В голове вертелись фразы, сталкивались рифмы. Не было только времени, чтобы остановиться, достать карандаш и записать их. «Ничего, – рассеянно подумал Вильям. – Ничего. Вернёмся – запишу».
За размышленьями бард пропустил момент, когда все трое вышли в полумрак пещеры. Он остановился и огляделся по сторонам.
Отблески мерцающего красноватого сияния скользили по стене и освещали потолок. Свет шёл снизу, из длинного широкого разлома, уходившего вдаль и терявшегося в темноте. Пещера была огромна. Справа-слева высились нагромождения камней. Воняло серой. Молодой вулкан был жив и яростен. Вильям помедлил, вслед за травником и Телли подошёл к обрыву и несколько мгновений там стоял, оцепенело глядя под ноги, туда, где далеко внизу остервенело клокотало варево подземного котла. Изломанные трещины удушливо краснели на поверхности тёмной, лениво колеблющейся лавы. Сухой и ровный жар вздымался в высоту и бил в лицо. Глаза у всех троих мгновенно заслезились, бард закашлялся и прикрыл лицо плащом. Вдоль стен ползли и извивались струйки пара – через трещины в подножии вулкана внутрь просачивалась вода.
– Яд и пламя, – вдруг выругался Жуга так хрипло и так неожиданно, что Вильям вздрогнул, не узнав его голос. – Где Рик? Куда он мог деваться? Тил, ты чувствуешь его?
Эльф на мгновение закрыл глаза. Лицо его окостенело.
– Он здесь, – сказал он наконец. – Он где-то здесь. Пошёл вперёд.
– Раз так, пойдём за ним. Ты взял доску?
– Да, взял. Ты хочешь посмотреть?
– Нет. После как-нибудь. Вильям, запоминай дорогу. Может быть, придётся возвращаться одному.
Бард промолчал.
Травник огляделся, выбирая путь, ткнул факел меж камней и затоптал ногой: света от вулкана было предостаточно. Жара снедала. Жуга и Вильям сбросили плащи, но всё равно были оба потные и красные. Лицо Тила оставалось бледным и казалось спокойным. Однако не прошли они и мили, как травник вновь остановился. Замерли и Тил с Вильямом.
– Что случилось?
– Гном, – негромким голосом сказал Жуга.
– Что? – бард с удивлением вытаращился в темноту.
– Гном стоит.
– Не вижу.
– Он прав, – сказал Телли. – Это Ашедук.
Едва лишь имя было произнесено, гном вышел из тени и загородил собой дорогу. Был он грязен и оборван, в бороде и на одежде чернели жжёные прорехи и подпалины. Каким неведомым подземным ходом он добрался до пещеры Острова пингвинов, оставалось лишь гадать. Гном был один. Ноздри дварага раздувались, глаза блестели безумием. В руках Ашедук сжимал травников меч – в ножнах, рукоятью вверх, будто совершал неведомый ритуал.
– Вот мы и встретились снова, Лис, – криво ухмыльнулся гном. – Ты думал, что сумел меня одолеть, но я знал, где тебя стоит ждать. Здесь нет другого выхода, в этой пещере. Ты отсюда не уйдёшь.
Жуга молчал.
– Я знал, что ты придёшь, – продолжил Ашедук. – Тебе не выиграть игру. Я не хочу, чтобы потомок Хитреца опять взял верх над племенем хазад. И без того он причинил нам много бед.
– Освободи дорогу, Ашедук, – глухо произнёс Жуга. – Ты безумен. Я не потомок Лофта. Пугай детей своими баснями о мёртвых богах. Пусть даже ты убьёшь меня, всё равно найдётся ещё кто-нибудь, кто захочет проверить, пойти и поймать волосатика. Уходи.
– Да? – с насмешкой крикнул тот. – А что же твой браслет? Твой драупнир, откуда он, по-твоему, взялся?
Жуга молчал.
– Ты, – медленно сказал гном, – не пройдёшь. – Клинок с коротким шорохом покинул ножны. – Пусть мне не помогла стрела, зато поможет этот меч.
«Чёрт, – промелькнуло в голове у барда. – Зря не взяли топор».
Он знал, что для травника гном – не противник. Для Жуги и двое не были противниками, и трое. Но сейчас противником был меч. Его же меч.
– Позволь мне, – сказал Тил, выступая вперёд.
– Нет, – Жуга отбросил плащ и одним движением достал из-за пояса нож Морна – тёмную источенную полосу железа с грубой вересковой рукоятью. – Ты без оружия. И потом, это моя вина, что меч попал к нему. Эй, Ашедук! – позвал он. – Я не буду биться. Я тебя просто убью. Сейчас.
Гном рассмеялся. Отшвырнул ножны и обеими руками ухватился за рукоять. Расставил ноги.
– Давай! – хрипло каркнул он. – Давай, Лис, нападай! Вертись, пляши свой танец, всё равно тебе не выстоять. Ты знаешь этот меч лучше меня. Лис против Лиса – схватка века! Ха! Ну, кто поставит на тебя? Ты…
Движение справа отвлекло его. Гном покосился в ту сторону, да так и не успел договорить.
Рик рухнул на дварага адовым нетопырём, ударил в подреберье, как таран. Гнома развернуло, он закричал, взмахнул мечом и потерял равновесие. Упал. Дракошка сделал разворот, ударил снова, закогтил и поволок дварага по камням. Кольчуга гнома лопнула, колечки брызнули серебряным дождём, рассыпались вокруг. Драконьи когти соскользнули, затрещал кафтан, и Рик упал на камни. Ашедук привстал на одно колено, закрутил мечом, ударил снизу. Рик встал, потряс головой, всем телом, по-змеиному скользнул назад, встопорщив крылья, чтобы не пораниться о лезвие. Зашипел.
Бард вскрикнул от неожиданности, сморгнул и упустил момент, когда Жуга вдруг бросился вперёд. Через мгновенье вспышка света осветила всё вокруг, а когда глаза Вильяма опять привыкли к полумраку и он вновь ув