– А может, пусть его идёт? – сказал вдруг Яльмар.
Жуга с сомнением наклонил голову.
– Ты думаешь?
– Там, где сильным делать нечего, сойдёт и слабый. Он же скальд, а для них незнанье хуже смерти. И потом… – он посмотрел на Рика и закончил: – И потом, мне кажется, что вы вернётесь. Все. И скоро.
Жуга колебался недолго. Махнул рукой.
– Что ж, раз так… Ладно. Пусть идёт. Ждите нас два дня.
– А что потом?
– Решайте сами. Тил, ты идёшь?
– Иду, – эльф мягко высвободил руку из пальцев девочки, встал и принялся собираться. Широко раскрытыми глазами та смотрела ему вслед. В сундучке Гертруды отыскались платья, одно из них, зелёное с коричневым, Жуга укоротил ножом и подогнал для девочки. Оно было ей почти впору.
Оружия с собой почти не взяли. Все трое быстро собрались и двинулись вперёд, доверившись драконьему чутью. Рик ловко пробирался меж огромных валунов, распугивая птиц, поспеть за ним было нелегко. Дракон, похоже, знал, куда идёт. Тропа уводила их всё вверх и вверх. Кнорр вскоре превратился в маленькую лодочку, отсюда, с высоты, было видно, как варяги разбрелись вдоль берега и принялись бить птицу: порожних рейсов Яльмар не одобрял. А вскоре каменистый выступ мыса заслонил корабль, и путники остались наедине со скалами, слепыми бельмами снегов и скудными подушками растительности. Никто не говорил, шли молча. Вдалеке внизу шумел прибой.
Наверное, прошёл час или все два, прежде чем дракон привёл их к небольшой расселине меж скал и уверенно скользнул туда, не дожидаясь остальных. Жуга достал из сумки припасённые факелы из тряпок, пропитанных смолой, добыл огонь и покосился на Вильяма.
– Может, всё-таки передумаешь?
Тот решительно помотал головой:
– Нет. Я пойду. Дай мне тоже факел.
– Пока обойдёмся одним.
Он оглядел своих спутников.
– Ну, вперёд, что ли?
И первым вошёл под узкие своды пещеры.
Лаз петлял. Вёл в глубину горы. Чад факельного пламени щипал глаза. Вильяму выпало идти вторым, и он не слишком различал, куда идёт, и видел только спину травника. Трещина была широкая и достаточно высокая, чтоб не приходилось нагибаться. Дракон, во всяком случае, пролез без труда. В лицо тянуло тёплым сквозняком, который вскоре превратился в настоящий жар. Вильям вспотел. Куда мог вывести туннель? В глубины раскалённых недр? К подножию исполинского кузнечного горна? Вильям не знал и не хотел об этом думать, но думал всё равно. Он шёл и размышлял о событиях последних месяцев, об Олле, об Арнольде, о Линоре. О плавании варягов через океан. О собственных задумках, о набросках и черновиках незаконченной пиесы. В голове вертелись фразы, сталкивались рифмы. Не было только времени, чтобы остановиться, достать карандаш и записать их. «Ничего, – рассеянно подумал Вильям. – Ничего. Вернёмся – запишу».
За размышленьями бард пропустил момент, когда все трое вышли в полумрак пещеры. Он остановился и огляделся по сторонам.
Отблески мерцающего красноватого сияния скользили по стене и освещали потолок. Свет шёл снизу, из длинного широкого разлома, уходившего вдаль и терявшегося в темноте. Пещера была огромна. Справа-слева высились нагромождения камней. Воняло серой. Молодой вулкан был жив и яростен. Вильям помедлил, вслед за травником и Телли подошёл к обрыву и несколько мгновений там стоял, оцепенело глядя под ноги, туда, где далеко внизу остервенело клокотало варево подземного котла. Изломанные трещины удушливо краснели на поверхности тёмной, лениво колеблющейся лавы. Сухой и ровный жар вздымался в высоту и бил в лицо. Глаза у всех троих мгновенно заслезились, бард закашлялся и прикрыл лицо плащом. Вдоль стен ползли и извивались струйки пара – через трещины в подножии вулкана внутрь просачивалась вода.
– Яд и пламя, – вдруг выругался Жуга так хрипло и так неожиданно, что Вильям вздрогнул, не узнав его голос. – Где Рик? Куда он мог деваться? Тил, ты чувствуешь его?
Эльф на мгновение закрыл глаза. Лицо его окостенело.
– Он здесь, – сказал он наконец. – Он где-то здесь. Пошёл вперёд.
– Раз так, пойдём за ним. Ты взял доску?
– Да, взял. Ты хочешь посмотреть?
– Нет. После как-нибудь. Вильям, запоминай дорогу. Может быть, придётся возвращаться одному.
Бард промолчал.
Травник огляделся, выбирая путь, ткнул факел меж камней и затоптал ногой: света от вулкана было предостаточно. Жара снедала. Жуга и Вильям сбросили плащи, но всё равно были оба потные и красные. Лицо Тила оставалось бледным и казалось спокойным. Однако не прошли они и мили, как травник вновь остановился. Замерли и Тил с Вильямом.
– Что случилось?
– Гном, – негромким голосом сказал Жуга.
– Что? – бард с удивлением вытаращился в темноту.
– Гном стоит.
– Не вижу.
– Он прав, – сказал Телли. – Это Ашедук.
Едва лишь имя было произнесено, гном вышел из тени и загородил собой дорогу. Был он грязен и оборван, в бороде и на одежде чернели жжёные прорехи и подпалины. Каким неведомым подземным ходом он добрался до пещеры Острова пингвинов, оставалось лишь гадать. Гном был один. Ноздри дварага раздувались, глаза блестели безумием. В руках Ашедук сжимал травников меч – в ножнах, рукоятью вверх, будто совершал неведомый ритуал.
– Вот мы и встретились снова, Лис, – криво ухмыльнулся гном. – Ты думал, что сумел меня одолеть, но я знал, где тебя стоит ждать. Здесь нет другого выхода, в этой пещере. Ты отсюда не уйдёшь.
Жуга молчал.
– Я знал, что ты придёшь, – продолжил Ашедук. – Тебе не выиграть игру. Я не хочу, чтобы потомок Хитреца опять взял верх над племенем хазад. И без того он причинил нам много бед.
– Освободи дорогу, Ашедук, – глухо произнёс Жуга. – Ты безумен. Я не потомок Лофта. Пугай детей своими баснями о мёртвых богах. Пусть даже ты убьёшь меня, всё равно найдётся ещё кто-нибудь, кто захочет проверить, пойти и поймать волосатика. Уходи.
– Да? – с насмешкой крикнул тот. – А что же твой браслет? Твой драупнир, откуда он, по-твоему, взялся?
Жуга молчал.
– Ты, – медленно сказал гном, – не пройдёшь. – Клинок с коротким шорохом покинул ножны. – Пусть мне не помогла стрела, зато поможет этот меч.
«Чёрт, – промелькнуло в голове у барда. – Зря не взяли топор».
Он знал, что для травника гном – не противник. Для Жуги и двое не были противниками, и трое. Но сейчас противником был меч. Его же меч.
– Позволь мне, – сказал Тил, выступая вперёд.
– Нет, – Жуга отбросил плащ и одним движением достал из-за пояса нож Морна – тёмную источенную полосу железа с грубой вересковой рукоятью. – Ты без оружия. И потом, это моя вина, что меч попал к нему. Эй, Ашедук! – позвал он. – Я не буду биться. Я тебя просто убью. Сейчас.
Гном рассмеялся. Отшвырнул ножны и обеими руками ухватился за рукоять. Расставил ноги.
– Давай! – хрипло каркнул он. – Давай, Лис, нападай! Вертись, пляши свой танец, всё равно тебе не выстоять. Ты знаешь этот меч лучше меня. Лис против Лиса – схватка века! Ха! Ну, кто поставит на тебя? Ты…
Движение справа отвлекло его. Гном покосился в ту сторону, да так и не успел договорить.
Рик рухнул на дварага адовым нетопырём, ударил в подреберье, как таран. Гнома развернуло, он закричал, взмахнул мечом и потерял равновесие. Упал. Дракошка сделал разворот, ударил снова, закогтил и поволок дварага по камням. Кольчуга гнома лопнула, колечки брызнули серебряным дождём, рассыпались вокруг. Драконьи когти соскользнули, затрещал кафтан, и Рик упал на камни. Ашедук привстал на одно колено, закрутил мечом, ударил снизу. Рик встал, потряс головой, всем телом, по-змеиному скользнул назад, встопорщив крылья, чтобы не пораниться о лезвие. Зашипел.
Бард вскрикнул от неожиданности, сморгнул и упустил момент, когда Жуга вдруг бросился вперёд. Через мгновенье вспышка света осветила всё вокруг, а когда глаза Вильяма опять привыкли к полумраку и он вновь увидел травника, тот уже стоял в стороне. Дракона рядом не было.
Гном опустил глаза и несколько мгновений недоумённо созерцал торчащую у него из груди рукоятку ножа. Сглотнул. Посмотрел на свой меч. Лезвие было чистым.
– Дерьмовая сталь… – пробормотал двараг. Две тёмные струйки сбежали с его губ и затерялись в бороде. – Позор… Какой позор…
Глаза его закатились. Он сделал шаг назад, ещё один, ещё, оступился и канул вниз, в расцвеченную красными языками тьму провала.
Жуга пошатнулся и опустился на ближайший камень. Обхватил себя руками, словно его зазнобило. Поднял взгляд на Телли. Усмехнулся.
– Вот и всё, – сказал он. – Вот и нет меча… А я уж думал, не решусь. И Ашедук, похоже… так же думал…
Послышались писк и хлопанье крыльев. Тень дракончика скользнула по стене, Рик вынырнул из глубины провала и завис над пропастью – изящный, гибкий, золотисто-багровый. Кожистые крылья загребали жаркий воздух. Все трое на мгновение оцепенели. Дракон тем временем нашёл взглядом травника, в несколько взмахов преодолел разделяющее их расстояние и с коротким звоном уронил Хриз к его ногам. Мягко опустился рядом на камни и сложил крыла.
– Меч! – громко пискнул он.
Жуга долго сидел в неподвижности.
– Спасибо, Рик, – сказал он наконец. – Без тебя бы у меня не получилось. Видно, судьба у меня такая, что ли – убивать тангарских королей… Хотя, – тут он замешкался и махнул рукой, – какой он король…
Взгляд его замутился.
– Устал я, – тихо-тихо произнёс вдруг Жуга, осел и стал заваливаться на бок. Тил и Вильям подскочили с двух сторон, подхватили его и уложили на камни. Эльф осторожно сдёрнул с него куртку. Сбоку на рубашке травника открылось бурое пятно.
– Он ранен! – вскричал Тил и засуетился. – Погоди… Держись, Жуга, держись! Рубашкою перевяжу…
Травник безуспешно попытался отвести его руку.
– Уже ни к чему, – сказал он. Отнял ладонь от раны и поднёс к лицу. Растёр на пальцах кровь. Нахмурился.
– Тёмная, – пробормотал он. – Плохо… Вот что, Тил: оставьте меня и идите дальше.
Бард, как он ни был ошарашен, всё же удивился, как Жуга в такой темноте ухитряется ещё и различать оттенок крови. Тем временем эльф уже кончил бинтовать и затянул последний узел.