– Что бы у вас ни болело, я этому нисколько не удивляюсь, – сказал я. – Думаю, вам будет полезно хлебнуть виски. Да и мне тоже. Только, ради бога, не говорите, что нужно немного промочить горло. Мне нужна как минимум бутылка.
Я помог Перси подняться и, держа его под руку, повел в лабораторию. Когда мы оказались там, я закрыл дверь, запер ее на ключ, а потом задвинул засов.
Глава 19. Леди в ярости
В дверях стояла Дора Грэйлинг.
– Я сказала вашему слуге, что не обязательно провожать меня в дом – я сама найду дорогу. Кстати, я пришла без тети. Надеюсь, я вам не помешала.
Вообще-то помешала, да еще как. Я едва удержался, чтобы не сказать ей об этом. Она со счастливым видом прошла в комнату. Глаза ее сияли. Даже заурядная молодая женщина, находясь в подобном настроении, кажется обворожительной.
– Так что же, я вам все-таки мешаю? Похоже, что так.
Она протянула руку, находясь еще в доброй дюжине футов от меня. Когда же, увидев этот жест, я не бросился вперед, она покачала головой и состроила укоризненную гримаску.
– Что с вами такое? – спросила она. – Вы неважно себя чувствуете?
Я в самом деле ощущал себя далеко не лучшим образом, хотя и не был болен. Любой нормальный человек, даже не обладающий особой проницательностью, сразу бы это понял. В то же время мне вовсе не хотелось признаваться в этом Доре.
– Спасибо, но я в полном порядке.
– Тогда я на вашем месте постаралась бы быть не в полном порядке. Небольшое недомогание сделало бы вас более привлекательным.
– Боюсь, я не из тех людей, которые стараются быть привлекательными для окружающих. Разве я не говорил вам об этом вчера вечером?
– Кажется, вы в самом деле о чем-то таком упоминали. Очень хорошо, что вы об этом помните. Но неужели вы забыли, что еще вы говорили мне вчера?
– Бывает трудно запомнить все детали разговора и все те глупости, которые слетают с моего безответственного языка.
– Ну, спасибо вам. Все, с меня хватит. Хорошего дня.
Дора повернулась, показывая, что собирается уходить.
– Мисс Грэйлинг!
– Да, мистер Атертон?
– В чем дело? Что я такого сказал?
– Вчера вечером вы пригласили меня зайти к вам утром, чтобы повидаться. Это тоже одна из глупостей, произнесенных вашим безответственным языком?
Я, признаться, запамятовал о нашей договоренности с мисс Грэйлинг – это факт. И Дора сразу же поняла это по выражению моего лица.
– Выходит, вы просто забыли? – На щеках Доры вспыхнул гневный румянец, глаза ее возмущенно сверкнули. – Простите мою недогадливость – я просто не поняла, что ваше приглашение было всего лишь формальностью и вы вовсе не ждали меня в гости.
Она уже практически шагнула через порог, но я все же успел остановить ее. Для этого мне пришлось взять ее за плечо.
– Мисс Грэйлинг! Вы очень жестоки по отношению ко мне.
– Да, наверное. Трудно придумать большую жестокость, чем визит нежеланной и нежданной гостьи, не так ли?
– Ну вот, вы проявляете еще большую суровость. Если бы вы знали, через что мне пришлось пройти после нашего разговора вчера вечером, вы бы меня наверняка простили.
– В самом деле? И через что же вам довелось пройти?
Я заколебался. Вообще-то я не предполагал рассказывать Доре о том, что произошло. Многие и без того считают меня ненормальным. Даже если отбросить другие аргументы против информирования Доры о ночных событиях, мне вовсе не хотелось выглядеть в ее глазах еще более сумасшедшим, чем обо мне уже говорят. А между тем у меня не было возможности моментально придумать более или менее правдоподобную историю про деяния моего ночного гостя (или гостьи), которая позволяла бы считать рассказчика человеком с вполне здравым рассудком. Поэтому я решил утаить от Доры основные события ночи – или, по крайней мере, попытался это сделать.
– Ну, во-первых, я совсем не спал.
Это была правда – за всю ночь я ни на секунду не сомкнул глаз. Это было сплошное мучение. Всякий раз, когда я, улегшись в постель, пытался заснуть, на меня наваливался худший из возможных кошмаров – тот, который приходит не во сне, а наяву. Перед моим воспаленным взором то и дело возникало странное существо, Нечто Неизвестное, как я его мысленно окрестил. Я обычно насмешливо улыбался, слыша истории о людях, которым являлись призраки, – и вот теперь сам стал одним из таких несчастных. Вдвойне неприятное чувство возникало у меня оттого, что я все более отчетливо осознавал: если бы в критической ситуации мне удалось остаться ученым, беспристрастным наблюдателем, я бы, скорее всего, сумел разгадать загадку моего таинственного восточного гостя: гигантский жук мог быть всего-навсего частью мистификации и представлял собой что-то вроде куклы, приколотой булавкой к пробковому основанию. Мне было больно и досадно осознавать, что мы с моим визитером оба блефовали и что в этой игре я, как человек, представляющий цивилизованный мир, в очередной раз уступил темному и необразованному противнику.
Разумеется, Дора не могла разглядеть всю эту гамму чувств на моем лице. Но кое-что она все-таки заметила – потому что ее взгляд смягчился и потеплел.
– Вы в самом деле выглядите усталым, – сказала она и окинула взглядом помещение лаборатории. – Похоже, вы переволновались. Вы что же, всю ночь провели в этой пещере чародея?
– Да, именно.
– О!
Интонация, с которой было произнесено это восклицание, таила в себе серьезные эмоции. Дора без приглашения села в большое обтянутое шагреневой кожей старинное кресло, которое могло бы вместить полдюжины женщин ее габаритов. При этом скромность ее позы невольно вызвала у меня мысль о том, что она, пожалуй, могла бы служить живым современным воплощением целомудренности и добропорядочности женщин прежних, ушедших времен. При этом ее безмятежные серые глаза, судя по всему, видели и замечали гораздо больше, чем по ним можно было прочесть.
– Как же так вышло, что вы забыли о том, что пригласили меня прийти? Вы что же, приглашали меня не всерьез?
– Разумеется, я сделал это всерьез.
– Но тогда как вы могли об этом забыть?
– Я не забыл.
– Не надо лгать. Наверное, тому была какая-то причина – скажите же мне, какая именно. Может быть, я просто пришла слишком рано?
– Ничего подобного. Для вашего визита не может быть слишком раннего времени.
– Благодарю вас. Когда вы говорите комплимент, даже такой тонкий, как тот, который вы отпустили только что, все же старайтесь выглядеть так, будто вы говорите искренне. Нет, я явно пришла чересчур рано. Я знаю, что это так. Но я предлагаю вам пообедать вместе после того, как мы закончим наши дела. Я предупредила тетю, что вернусь домой вместе с вами.
– Вы слишком добры ко мне. Я этого не заслуживаю.
– Может, и так. – Тут тон Доры несколько изменился – в нем появились печальные нотки. – Мне кажется, что многие мужчины относятся к женщинам лучше, чем они заслуживают. Не знаю почему. Наверное, женщинам это просто нравится. Но все же это странно. – В следующий момент интонации Доры Грэйлинг снова стали суховатыми. – А про то, зачем я пришла, вы тоже забыли?
– Ничего подобного. Я все-таки не совсем безмозглый тип, как обо мне можно подумать. Вы пришли, чтобы увидеть демонстрацию одного моего изобретения, с помощью которого можно уничтожать все живое, в том числе людей. Но дело в том, что я сейчас не в настроении для подобных экспериментов. Просто мне совсем недавно уже пришлось провести подобную демонстрацию.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, для начала я убил кота Лессингема.
– Кота мистера Лессингема?
– Ну да. А потом мое изобретение едва не прикончило Перси Вудвилла.
– Мистер Атертон! Пожалуйста, не говорите так!
– Факт есть факт. Просто он, можно сказать, оказался в каком-то смысле не в том месте и не в то время. И если бы не произошло настоящее чудо, он сейчас был бы мертв.
– Я очень надеюсь, что вы не будете больше заниматься подобными вещами. Я это ненавижу.
Я уставился на Дору Грэйлинг.
– Ненавидите? Я думал, вы хотели увидеть демонстрацию того, как работает мое изобретение.
– И каким же образом вы собирались проводить эту вашу демонстрацию?
– Ну, мне пришлось бы как минимум убить еще одного кота или кошку.
– И вы что же, полагаете, что я бы стала спокойно наблюдать за тем, как вы убиваете животное, чтобы показать, как действует ваше изобретение? Чтобы расширить мой кругозор?
– Вовсе не обязательно было использовать для эксперимента именно кошку, но живое существо в любом случае пришлось бы убить. А как еще можно продемонстрировать смертоносность оружия, не сделав этого?
– Неужели вы в самом деле полагаете, что я пришла сюда для того, чтобы понаблюдать за тем, как вы будете убивать живое существо?
– А зачем же тогда вы пришли?
Не знаю, что особенного было в моем вопросе, но, как только я его задал, лицо Доры Грэйлинг побагровело.
– Затем, что я была безмозглой дурой.
Меня смутили и неприятно поразили ее слова. Видимо, либо моя собеседница встала не с той ноги, либо это сделал я – а может, мы оба. Так или иначе, Дора Грэйлинг всерьез разозлилась на меня – и, как мне показалось, без всякой видимой причины.
– Похоже, вам нравится издеваться надо мной, – сказал я.
– Как я могу? Я бы не осмелилась. Вы наверняка видели бы меня насквозь и сразу же разгадывали все мои попытки над вами подшутить.
У меня совершенно не было настроения спорить и пререкаться с моей собеседницей. Я слегка отстранился от нее. Однако она тут же сделала шаг вперед и снова сократила дистанцию между нами.
– Мистер Атертон!
– Да, мисс Грэйлинг?
– Вы сердитесь на меня?
– С какой стати? Если вам нравится потешаться над моей глупостью, что ж – у вас есть для этого все основания.
– Но вы вовсе не глупец.
– Разве? Может, и вы надо мной не насмехаетесь?
– Нет, вы не глупец, и вы сами это знаете. Это с моей стороны было глупо вести себя так, словно вы в самом деле безмозглый тип.