Эмма МошковскаяЖук в карманестихотворения
К читателям
Эмма Эфраимовна Мошковская (1926–1981) родилась в Москве.
С самого детства она хорошо пела, поэтому после окончания школы поступила в Государственное музыкально-педагогическое училище имени Гнесиных. После его окончания она по распределению работала солисткой Архангельской филармонии. Через три года Эмма Мошковская вернулась домой и поступила в оперно-хоровую студию при Московской консерватории. Несмотря на то, что она интересовалась поэзией и писала стихи, мыслей о литературной карьере у неё не было.
В 1960 году Эмма Мошковская решилась отправить несколько своих стихотворений в редакцию детского журнала «Мурзилка». К её удивлению, их не только напечатали, но и высоко оценили такие известные детские писатели, как Самуил Маршак и Корней Чуковский. Также Эмма Мошковская сотрудничала с журналами «Пионер» и «Вожатый». Знаковым для поэтессы стал 1962 год, когда вышел в свет её первый сборник стихов для детей «Дядя Шар».
Её стихи стали очень популярными, издательства выпускали в год по две-три её книги. Кроме стихов Эмма Мошковская пробовала свои силы как прозаик, драматург, переводчик. В 1964 году поэтесса стала членом Союза писателей и решила полностью посвятить себя литературному творчеству.
Изобретатель
У меня – изобретение!
Домик. В домике – сидения.
Чтобы удобно сидеть.
Руль. Чтобы вертеть.
Окошки есть. И дорогу видно.
И замечательный запах бензина.
Шины. Четыре больших колеса.
Чтобы мчаться и мчаться
в поля и леса!
Только… по-моему… где-то…
где-то я видел всё это!
И я бы даже поклялся…
что даже
на этом
катался!
Я тоже буду шофёром
Автобус – дом,
который бежит бегом,
и весело окна светят,
и ждут его, ждут и встретят…
Ветер…
Ветер…
Или мороз.
Едет!
Едет!
Приехал.
Увёз.
Снаружи мело,
а внутри тепло,
и запотело стекло…
И брякают монеты,
и все берут билеты,
и говорит водитель
в громкоговоритель:
– Зелёные Горы!
Кому выходить?
Кому
выходить,
а ему
катить!
До самого круга!..
Пустеет дом.
Шофёр,
автобус –
только вдвоём.
Город снаружи
чёрный.
Автобус –
дом освещённый.
Он прибегает с утра:
«Уррра!
В школу поррра!
На работу поррра!
Всех прррокачу!
Хочешь?»
«Хочу!»
Я тоже буду вставать спозаранку,
я тоже буду держать баранку,
рычать, фырчать
перед светофором…
Шофёр,
я тоже
буду
шофёром!
Буду я мчаться
и тормозить,
когда-нибудь буду
тебя
возить…
Ты войдёшь
с передней площадки,
стянешь вязаные перчатки
и будешь считать свои денежки,
всякие там
монеты…
А я скажу тебе: «Дедушка,
теперь у нас –
без билетов!»
Мы и машины
Вот они едут.
Они – машины.
Они из железа.
Они большие.
Они грохочут!
А мы не умеем.
Они не болеют!
А мы болеем.
Бывает грустно,
бывает – не спится.
Конечно, где нам
с ними сравниться!
И вот мы глядим,
глядим на дорогу.
Хотим не хотим –
даём дорогу.
И вот мы стоим –
они несутся.
Едет кефир,
арбузы трясутся…
Нам они возят
бутылки кефира
и пузырьки
рыбьего жира,
тащат панели –
это мы им велели!
Детали
из стали…
Это мы приказали!
И мы их послали за молоком!
Чай с молоком
попьём вечерком…
И это мы им зажгли красный глаз!
И вот
они
пропускают
нас!
На земле и под землёй
Светло
в метро,
и всё бело́,
и мраморный паркет…
Билетик есть!
Под землю лезть
приятно, спору нет.
А вон какой,
вагон какой –
какой красивый цвет!
И он катал,
и грохотал,
и вынырнул на свет…
Листы,
зонты,
ручьи
воды
и дождик шлют привет,
авто,
вон то,
и то
авто,
и велосипед…
Под землю лезть
охота есть,
конечно, спору нет!
Но лучше нет –
из-под земли
вынырнуть
на свет!
«Паровоз опять погудел…»
Паровоз
опять
погудел…
Он что-то сказать
хотел…
А мы уже спать
легли…
Ему там бежать
вдали…
Он что-то гудит,
гудит…
В нём что-то болит,
болит…
Наверно, кричит он:
«У-у-у-у-у!..
Я
тяну
и тяну-у-у-у!..
О-о-о-о!.. –
кричит паровоз. –
Где ты,
электрово-о-о-о-оз?
Я жду-у-у-у-у!.. –
слышно вокруг. –
Ты замени меня,
вну-у-у-у-ук!..»
Наверно, кричит он:
«О-о-о-о!..
Мне
уже
тяжело-о-о-о-о!!!»
Наверно, кричит он:
«Ну-у-у-у!..
Приди –
и я
отдохну-у-у-у!»
Мама, я, кузнечик и птица
Сидит очень смелый кузнечик,
сидит и на поезд глядит,
как страшный, огромнейший поезд
куда-то летит и пыхтит…
Как быстро он мчится всё прямо
куда-то в другие края!
И спит в нём громадная МАМА
и страшный, огромнейший Я.
А в небе высо́ко-высо́ко
какая-то птица летит.
Летает какая-то птица
и тоже на поезд глядит.
Он маленький-маленький, поезд!
Он тихо ползёт, как змея,
и спит в нём булавочка-мама
и маленький-маленький я…
«Как приятно, как занятно…»
Как приятно,
как занятно
быть прохожим на мосту,
в речку с мо́ста
глядя просто,
глядя просто на ходу!
И приятно,
вероятно,
быть машиной на мосту,
мимоездом
глядя в бездну
на речную красоту.
А известно вам о том,
как чудесно быть МОСТОМ,
который повис над рекой,
над бурной, широкой такой!
И вам
до другого берега
просто подать рукой!
«Подъёмный Кран вставал по утрам…»
Подъёмный Кран
вставал по утрам,
начинал в тиши
поднимать этажи
и весёлый смех
вон до тучек тех!
И у всех вокруг
поднимал
он
дух!
Подъёмный Кран
по вечерам
поднимал в высоту
плиту и звезду,
с ночных дорог
поднимал ветерок
и прохлады час
опускал на нас…
Поднимал
звезду,
опускал
темноту,
опускал,
поднимал,
уставал
и дремал…
Тополиный пух
поднимал он вдруг!..
Уходя
ко сну,
поднимал
луну…
Вот так жук!
– Уберите свой сачок!
Никакой я не жучок!
Не хочу я лезть в коробку,
точно божия коровка!
Не сажайте на булавку,
точно глупую козявку!
Я тогда умру от скуки!
Уберите ваши руки!
Уберите свой сачок!
Ну какой я вам жучок?
Есть и крылья,
и надкрылья,
и жужжу, как эскадрилья,
знаю высший пилотаж!..
Не сломайте фюзеляж!
Вертолётик
Быстрый,
шустрый,
вот –
над капустой,
вот –
над травой,
над головой,
вот – над малиной
вертолёт стрекозиный.
Вот
опустился,