Считал бы крайне полезным по предстоящим операциям посоветоваться с Вами лично, и хорошо бы вызвать Василевского».
Вызова в Москву не последовало. Сталин остался при своем мнении, Он так и не понял, а Василевский, по-видимому, не объяснил, что значила бы для русского сердца победа в Восточной Пруссии в августе 1944 года в годовщину тягостного августа 1914 года, 20 июля в самой мрачной атмосфере в ставке Гитлера собралось совещание. Докладывавший начальник оперативного отдела генерал Хойзипгер рисовал безотрадную картину обстановки на Восточном фронте. В разгар его доклада прямо из Берлина приехал начальник штаба армии резерва полковник Штауффенберг, вызванный как раз с докладом о «гренадерских дивизиях» для Восточной Пруссии. Оставив объемистый портфель в зале заседаний, Штауффенберг вышел. Хойзингер показывал на карте клинья советских армий — над группой армий «Север» нависла угроза окружения. Он повысил голос: «…если наша группа армий не будет немедленно отведена, то катастрофа…»
Фразу прервал мощный взрыв бомбы в портфеле Штауффенберга.
Покушение подготовила группа заговорщиков, которые убийством фюрера пытались предотвратить военный крах Германии. Гитлер уцелел и жестоко раскрасился не только с ними, но и со всеми заподозренными в нелояльности режиму. Террор нацистов и пропаганда укрепили сопротивление вермахта. Начальником генерального штаба Гитлер 21 июля назначил опытного генерала Гудериана.
Приняв дела, тот заключил: «…положение группы армий «Центр» после 22 июля 1944 года было просто катастрофичным, худшего ничего и не придумаешь… русские, казалось, неудержимым потоком хлынули к реке Висла». Остатки разбитых в Белоруссии немецких войск бежали в Польшу. Резервы? «Единственные оставшиеся в нашем распоряжении силы находились в Румынии, в тылу группы армий «Южная Украина». Уже одного взгляда на карту железных дорог было достаточно, чтобы понять, что переброска этих резервов займет много времени».
Дорого обходился немцам выход Советских войск Под командованием Жукова в марте 1944 года в Карпаты!
Ко второй половине июля наши войска прошли за месяц около 500 километров, тылы отставали, ослабела поддержка с воздуха: новые аэродромы не поспевали за фронтом, катившимся на запад. В этот момент Гудериан и взял руководство в свои руки.
Жуков, которого всегда отличала объективность, спокойно заметил в своих воспоминаниях об этих событиях: «Все же я должен сказать, что командование группы армий «Центр» в этой крайне сложной обстановке нашло правильный способ действия. В связи с тем, что сплошного фронта обороны у них не было и создать его при отсутствии необходимых сил было невозможно, немецкое командование решило задержать наступление наших войск главным образом короткими контрударами. Под прикрытием этих ударов на тыловых рубежах развертывались в обороне перебрасываемые войска из Германии и с других участков советско-германского фронта». Еще Жуков добавил: «Принятое ими после разгрома в белорусском котле решение следует признать смелым и умным».
Все это затруднило, но не могло остановить и не остановило прорыва наших наступавших войск. 23 июля ударная группировка 1-го Белорусского фронта освободила Люблин, а 24 июля формировала Вислу, создав плацдармы в районах Магнушева и Пулавы. Тем временем 1-й Украинский фронт завершает Львовско-Сандомирскую операцию. 27 июля был взят Львов, а 29 июля форсирована Висла и создан Сандомирский плацдарм.
Воздавая должное войскам 1-го Украинского фронта, Жуков все же счел, что при планировании операции, хотя и успешно завершившейся, были допущены промахи, нетерпимые на четвертом году войны. Недоработки разведки, дефекты при артиллерийской и авиационной подготовке, не всюду разгадали контрманевры противника и т. д.
Недоработки эти носили, пожалуй, хрестоматийный характер. Как заметил Г. К. Жуков: «Ведение огня и бомбометание по площадям не может уничтожить систему обороны противника. Так и получилось на львовском направлении: стреляли много, бомбили тоже немало, а нужных результатов не получилось… Пехота в наступательных боях весьма чувствительна к огню обороны противника. Все уцелевшие во время артиллерийской подготовки — пулемет, орудие, вкопанный в землю танк, дот или огневой узел — способно «прижать» наступающую пехоту и задержать ее продвижение вперед. В этих случаях большую роль играют тапки, сопровождающие пехоту и подавляющие своим огнем уцелевшие от артподготовки огневые средства врага. Все это также не было полностью учтено… Непонятно, почему историки при описании Львовско-Сандомирской операции обходят молчанием допущенные ошибки». Повлекшие за собой излишние потери уже по той причине, что 1-й Украинский фронт И. С. Конева в то время был буквально перенасыщен войсками, которые расходовались непропорционально достигавшимся целям.
Летняя кампания 1944 года обошлась вермахту, по подсчетам маршала Жукова, в 147 разгромленных дивизий. Был разбит весь оборонительный фронт врага — на протяжении 2200 километров. Наибольших успехов мы достигли на центральном участке, где действовали фронты Белорусского направления и 1-й Украинский фронт. Пройдя свыше 600 километров, советские войска вышли за Вислу, прочно встав на трех плацдармах. До Берлина оставалось столько же километров, сколько 1-й Белорусский фронт покрыл за месяц с небольшим. Теперь этот фронт был острием клина Красной Армии, нацеленным прямо на запад, на Берлин.
29 июля Сталин и Калинин поздравили Г. К. Жукова с награждением второй медалью Золотая Звезда Героя Советского Союза.
Август 1944 года прошел в тяжких боях на центральном участке советско-германского фронта. Гремели, призывы к войскам, созвучные общему настроению, некоторые довольно пространные: «Друзья, вперед! Преследовать раненого фашистского зверя по пятам, не давать ему передышки ни днем, ни ночью!» Другие лозунги четкие и ясные: «Добьем фашистского зверя в его берлоге!»
Зверь у порога своего логовища свирепо сопротивлялся. Наши плацдармы за Вислой блокированы. Восточная Пруссия ощетинилась. Гудериан, которого преследовал кошмар — советские танки в Восточной Пруссии, — перебросил в цитадель разбойничьего прусского милитаризма войска из Прибалтики. Ценой громадных потерь немцам удалось удержать фронт от Балтийского моря до Карпат.
Удалось удержать, но «в течение лета и осени 1944 года немецкую армию постигло величайшее в ее истории поражение, превзошедшее даже сталинградское» — написал немецкий генерал З. Вестфаль в нашумевшем в свое время среди специалистов коллективном труде «Роковые решения» (1958). Работа была выполнена сразу после войны группой пленных высокопоставленных немецких генералов, по наущению и под руководством американцев. Во введении к труду было сказано: «Мы, американцы, должны извлечь пользу из неудачного опыта других». Так что в объективности западной оценки эпохальной кампании 1944 года сомнений нет.
Показатель случившегося, добавил Вестфаль, что «в конце августа Красная Армия вступила в Восточную Пруссию. Линия фронта настолько приблизилась, что орудийные выстрелы отчетливо слышались в ставке Гитлера около Растенбурга». Хотя Жуков не мог не знать об этом, он не обольщался. Время было упущено.
Нужна была пауза в военных действиях, в противном случае неизбежны бесполезные потери. 29 августа Ставка приказала прекратить наступление фронтам на этом направлении.
22 августа Жуков был отозван в Москву для выполнения особого задания Государственного Комитета Обороны. Оно состояло в том, чтобы подготовить операции в Болгарии, прогитлеровское правительство которой оставалось с Германией.
В это время советские войска южного крыла фронта, начав 20 августа Ясско-Кишиневскую операцию, разбили немецко-румынские армии в Румынии и стремительно шли на лог к болгарской границе. 23 августа в Румынии вспыхнуло вооруженное восстание; Теперь, когда бежавшие немцы привели в Румынию победоносную Красную Армию, румынские части опомнились и повернули оружие против гитлеровцев. Германское командование попыталось было наказать бывшего союзника, соратников по разбойничьей войне против СССР. Эти поползновения были пресечены Красной Армией. В октябре Румыния была полностью освобождена. В семимесячных боях на ее территории с марта 1944 года наши потери достигли 286 тысяч человек, из них 69 тысяч убитых. Румынская армия в борьбе за освобождение своей страны потеряла 58,3 тысячи убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
Когда в двадцатых числах августа Жуков приехал в Москву, Сталин посоветовал ему встретиться с Георгием Димитровым. Он произвел на Жукова «впечатление исключительно скромного и душевного человека». Димитров — руководитель патриотических сил Болгарии заверил, что его народ ждет Красную Армию, «вас встретят не огнем артиллерии и пулеметов, а хлебом и солью, по нашему старому славянскому обычаю».
В этом сомнений не было. «Но мы, — писал Жуков, — люди военные, получив задачу от руководства, должны ее выполнять с величайшей точностью». Димитров заверил: «В горах и лесах — значительные партизанские силы. Они не сидят без дела и готовы спуститься с гор поддержать народное восстание». По мнению Димитрова, сила, но Жуков знал, болгарская армия насчитывала 510 тысяч человек, к концу августа 1944 года в стране было около 30 тысяч фашистских войск, контролировавших важнейшие коммуникации и аэродромы.
В последних числах августа Жуков прибыл в штаб 3-го Украинского фронта, которому предстояло действовать в Болгарии. Фронт под командованием Маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина насчитывал 258 тысяч личного состава.
4 сентября 1944 года представитель Ставки ВГК маршал Жуков и командование 3-го Украинского фронта представили в Ставку ВГК план операции по овладению приморской частью Болгарии. Конечно, Жуковский почерк Прежде всего обеспечить внешний фронт охвата — в данном случае эту роль играло Черноморское побережье. Пресечь морские коммуникации, которые мог бы использовать вермахт.
Во всеоружии опыта, накопленного в годы Великой Отечественной войны, планировалась смелая операция на глубину до 210 километров, которые предстояло пройти с боями за 10–12 дней. На двух участках прорыва — по 8 километров по фронту — сосредоточивались 180–200 стволов орудий и 82-миллиметровых минометов на 1 километр фронта прорыва. Готовность к началу операции, утвержденной Ставкой ВГК 5 сентября, устанавливалась; 10 сентября 1944 года. Поспели раньше, утром 8 сентября фронт был готов к выступлению.