ой танковой дивизии, в сосредоточении которой перед фронтом 78‑й стрелковой дивизии было сомнение в штабе фронта.
Г.К. Жуков сам допросил пленного, по шерстяному платку которого и по плечам шинели ползали вши, и тот действительно подтвердил, что под Истру прибыла новая 10‑я танковая дивизия вермахта. Осмотрев еще раз пленного, Жуков обронил примечательную фразу: «Вшивая немецкая армия – факт знаменательный. Запишите это в журнале боевых действий – историкам пригодится».
Октябрь 1941 г. Командующий Западным фронтом генерал армии Г.К. Жуков за рабочим столом
Когда пленного увели, Жуков взял телефонную трубку и передал в штаб фронта:
– На участке Белобородова взят пленный. Здесь появилась новая танковая дивизия. Доложите обстановку в Генеральный штаб162.
Убедившись в том, что 78‑я стрелковая дивизия действительно нуждается в подкреплении, Г. Жуков тут же распорядился придать дивизии, помимо уже предназначенных двух стрелковых бригад, одну танковую бригаду, один дивизион реактивных установок и один пушечный артполк. Решив все вопросы в дивизии Белобородова, генералы отбыли к командиру 18‑й стрелковой дивизии, где обстановка была не менее напряженной, и по пути чуть не попали в засаду. Линия фронта представляла здесь ломаную кривую, резко менявшую очертания. Пришлось отстреливаться даже генералам, но выручило мужество и хладнокровие бойцов охраны163. Посещение Г. Жуковым дивизии, которой командовал полковник А. Белобородов, не осталось незамеченным и в Ставке. По его представлению через три дня 78‑я стрелковая дивизия была переименована в 9-ю гвардейскую, а командир дивизии и многие ее офицеры были повышены в званиях и всем бойцам вручены гвардейские знаки. Ни одной пяди родной земли врагу эта дивизия не уступила.
К концу октября напряжение боев стало спадать, и Жуков получил передышку. За три недели он предотвратил развал фронта после окружения крупных советских сил в двойном Вязьмо-Брянском котле. Жуков использовал привычные методы: высокую требовательность, улучшение структуры управления, прекрасное использование резервов, постоянный отбор и выдвижение наиболее способных командиров. Но при этом в штабе Г. Жукова самоуспокоенности не было – все чувствовали, что немцы готовятся к новому наступлению, ведь зимой маневренность танковых групп могла возрасти, и нужно было вырабатывать новые способы борьбы с ними. Уверенность в таких выводах возрастала по мере поступления данных фронтовой разведки, которая безупречно работала, и в период с 1 по 15 ноября ею было установлено прибытие в группу армий «Центр» девяти новых дивизий, из них пяти танковых, сосредоточение которых было вскрыто на флангах, а не в центре наступающей группировки врага. В ответ Ставка направила на Западный фронт 100-тысячное пополнение бойцами и офицерами, выделила 300 танков и более 2 тыс. орудий.
Затишье, установившееся на фронте, побуждало к размышлению о замыслах немецкого командования. Уже после войны стало известно, что перед вторым наступлением на Москву командующие группой армий «Север» и «Юг», фельдмаршалы Лееб и Рундштедт настаивали на том, чтобы отменить наступление и перейти к обороне на выгодных оборонительных рубежах, и Гитлер склонялся к такому решению, но фельдмаршал фон Бок, при поддержке главнокомандующего сухопутными войсками вермахта фельдмаршала В. Браухича и начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Ф. Гальдера, настоял на том, чтобы продолжить наступление на Москву164. Фон Бок намеревается теперь уже не завершать операцию «Тайфун», а осуществить новую, и он назвал ее «Московские Канны». Для продолжения наступления на Москву гитлеровское командование подтянуло новые силы и к 15 ноября сосредоточило против войск Западного фронта 51 дивизию, в том числе 31 пехотную, 13 танковых и 7 моторизованных, хорошо укомплектованных личным составом, артиллерией и боевой техникой165.
По крупицам собирая и изучая поступающие разведданные об изменениях положения в группировке противника, Г. Жуков приходит к удивительному выводу, разгадке нового замысла фельдмаршала фон Бока: что он меняет стратегию наступления – отказывается от продолжения наступления с помощью фронтального удара на Москву, осознав его безнадежность, и переносит его на фланги: на севере – в направлении на Клин и Истру; на юге – в направлении на Подольск и Лопасню, чтобы глубоким обходом флангов Западного фронта выйти в тыл, разбить противостоящие войска Красной Армии и овладеть Москвой. Были вскрыты и создаваемые немецким командованием ударные группировки: в районе Волоколамска, Дорохово и, на стыке Западного и Юго-Западного фронтов, – в районе Тулы. Такому видению обстановки предшествовали долгие раздумья командующего фронтом и долгие поиски фронтовых разведчиков в тылу врага, добывших ему ценные сведения о составе противника и их сосредоточении в исходных районах для наступления. Об этом новом замысле немецкого командования Г. Жуков доложил Верховному Главнокомандующему и заверил его: «Минска, Смоленска и Вязьмы больше не будет». Разгадав замысел второго крупного наступления немцев на Москву, Жуков сполна использовал этот промах – он беспрерывно «перебрасывал все резервы, включая и дивизионные, с пассивных участков, из центра к флангам, и направлял их против ударных группировок врага». Командующий фронтом усиливает давление на врага, и 14 ноября на левом фланге фронта ударная группировка 49‑й армии, усиленная сибирской дивизией, перешла в наступление западнее Серпухова против правофланговых соединений 4‑й полевой армии. В ходе пятидневных ожесточенных боев противнику было нанесено серьезное поражение, и эта армия не смогла принять участие в новом наступлении на Москву166. Второй внезапный удар в тот же день и в тот же час был нанесен на правом крыле Западного фронта по скирмановскому плацдарму ударной группировкой 16‑й армии, усиленной танковой дивизией. Выйти в тыл волоколамской группировки противника не удалось, но этот удар внес замешательство в ряды врага, а наступление танковой группы генерала Гепнера было задержано на два дня. Этими контрударами на тех участках, где командование группы армий «Центр» собиралось перейти в генеральное наступление, Г. Жуков предупредил гитлеровских фельдмаршалов фон Бока и фон Клюге, что их ждет бесславный конец, а их войска – судьба наполеоновской армии. Вера в победный исход предстоящего наступления была поколеблена как в умах командного состава группы армий «Центр», так и простых солдат.
Как и предвидел Г. Жуков, 15 ноября враг начал новое наступление на Москву, нанося главный удар с севера, со стороны Калинина, в направлении Клина 3‑й и 4‑й танковыми группами и частью сил 9‑й армии, а на юге – в направлении Тулы – войсками 2‑й танковой группы. С этой целью 2‑я танковая группа Гудериана должна была наступать на Венев, Каширу, захватить переправы на Оке и продолжить наступление в направлении Ногинска, чтобы встретиться с войсками, наступающими с севера, и замкнуть танковые клещи за Москвой. Одновременно ставилась задача сломить сопротивление защитников Тулы, нанося по этому городу удары с востока, северо-востока и запада. Первые дни наступления, казалось, подтвердили правоту Гальдера и Бока. Как и планировалось, танковые соединения прорвали советский правый фланг в месте стыка Западного и Калининского фронтов. На севере фронт 30‑й армии (Калининского фронта), имевшей всего две слабые дивизии и 56 легких танков против 300 немецких, был сразу прорван, разрезан на части. Избегая окружения, она оставила позиции на правом берегу верхней Волги и отступила, открыв дорогу на Клин. «Вражеские войска, – пишет Жуков, – с утра 16 ноября начали стремительно развивать наступление на Клин»167. Еще более сильному удару подверглась 16‑я армия западного фронта генерала К. Рокоссовского, против которой противник в районе Волоколамска бросил две танковые и две пехотные дивизии.
18-го ноября Гудериан, в свою очередь, атаковал на юге. Знаменитый германский танковый командир был неспокоен. Случившийся накануне инцидент его сильно встревожил. Атакованная сибирской дивизией потрепанная 112‑я германская пехотная дивизия убедилась в бессилии ее 37‑мм противотанковых орудий против лобовой брони советских танков T-34, а пулеметы на холоде не действовали, что вызвало панику и бегство, остановленное только через 10 км. «Эта паника, возникшая впервые со времени начала русской кампании, явилась серьезным предостережением, указывающим на то, что наша пехота исчерпала свою боеспособность и на крупные усилия уже более не способна»168. Тем не менее Гудериан нанес удар там, где его ждал Жуков, в направлении Сталиногорска и Узловой, намереваясь обойти Тулу с востока, но овладение ими не принесло лавров Гудериану. Он не сумел преодолеть сопротивление советских войск в районе Каширы, Тулы и пробиться отсюда к Москве. Гитлеровцы вынуждены были на этом направлении перейти к обороне. Очень тяжелые и кровопролитные бои развернулись во всей полосе фронта: немецкое командование, играя судьбой сотен тысяч своих солдат, не считаясь ни с какими потерями в живой силе и боевой технике, жестоко и остервенело гнало свои войска на Москву, овладев которой фельдмаршал фон Бок надеялся снискать себе прижизненную славу. Но советские войска верили в свои силы и под руководством командующего фронтом генерала армии Г. Жукова и его штаба выстроили глубоко эшелонированную артиллерийскую и противотанковую оборону. Отладив тесное взаимодействие между всеми родами войск, они не позволили противнику прорвать оборону фронта на большую глубину. Те вклинения, что им удавалось сделать, локализовались контрударами наших войск.
В конце ноября враг отчаянно рвался к Москве и с северо-запада. На Дмитров и Яхрому устремились танковые дивизии Рейнгардта, хотя военного смысла в этом наступлении уже не было – на юге танковая армия Гудериана перешла к обороне и танковые клещи восточнее Москвы замкнуть было некем. Сильно ослабленные части 10‑й армии стали медленно отходить, и армия остро нуждалась в помощи со стороны фронта. Командующий армии генерал Лелюшенко позвонил командующему фронтом: