177. Однако всякое новшество в тактике или оперативном искусстве медленно внедрялось в сознание командиров всех рангов, учившихся перед войной на опыте Гражданской войны и не стремившихся переучиваться, и понадобилось долгое время, чтобы из Красной Армии были удалены поборники старой военной школы, а на их место пришли офицеры и генералы, как бесстрашные по духу, так и сильные в поисках и применении новых форм вооруженной борьбы. От командующих 43‑й, 49‑й, 50‑й и 5‑й армии он еще раз потребовал «точного выполнения моего приказа о захвате опорных пунктов противника специальными штурмовыми отрядами, во избежание лишних потерь». Сбережение солдат в войне было главенствующим делом в работе любого командира Красной Армии, но все-таки спрос за гибель людей, особенно в первые месяцы войны, был недостаточно строг. Вместе с познанием искусства победно воевать, снижалась и гибель бойцов в боях и сражениях, и Г. Жуков принадлежит к той категории полководцев Великой Отечественной войны, на фронтах которого было меньше всего потерь. Это был по-настоящему мыслящий государственный муж, в любом деле видевший, прежде всего, пользу отечеству от своей деятельности, и он всегда на первое место ставил заботу о сбережении солдат. В марте 1942 г. он издает приказ, который можно смело назвать «Беречь людей»: «В армиях Западного фронта за последнее время создалось совершенно недопустимое отношение к сбережению личного состава. Командармы, командиры соединений и частей, организуя бой, посылая людей на выполнение боевых задач, недостаточно ответственно подходят к сохранению бойцов и командиров. Ставка за последнее время Западному фронту дает пополнение больше других фронтов в 2–3 раза, но это пополнение при халатном, а иногда преступном отношении командиров частей к сбережению жизни и здоровья людей недопустимо быстро теряется и части вновь остаются в небольшом комплекте». Стучавшаяся лбом в Юхнов 50‑я армия генерала И.В. Болдина в приказе отмечается особо: «особенно плохое отношение к сбережению людей существует в 5‑й, 10‑й армиях…» За констатацией фактов следует жесткое требование: «Выжечь каленым железом безответственное отношение к сбережению людей, от кого бы оно не исходило».
Как только немцы стали отступать, командующий фронтом делал все возможное, чтобы не дать им отходить по тем дорогам, по которым они наступали, загоняя их в леса и на бездорожье, где они окончательно теряли свою боевую технику и даже оружие, становясь легкой добычей для десантников и партизанов. Чтобы отрезать немцам путь отхода из Клина, в ночь на 15 декабря в район Теряевой Слободы был выброшен десант численностью 415 человек. Десантники перехватили дорогу на Теряеву Слободу, уничтожили мосты, разрушили линии связи и заставили отступавших немецких солдат сдаться или погибнуть в снежных лесах Подмосковья178. Немцами при оставлении Клина было брошено большое количество боевой и транспортной техники.
Войска фронта, по приказу командующего, широко применяли обходные маневры и успешно вели бои за населенные пункты, где засели фашисты. Особенно поучительными в этот период являлись боевые действия боевых групп генералов Ф. Ремизова, М. Катукова и Л. Доватора, командующий фронтом широко распространял их боевой опыт среди командного состава фронта. В войну кто быстрее и лучше учится – тот и побеждает.
Напряжение боев нарастало – немцы понимали гибельность бегства и оборонялись ожесточенно.
Для преследования отходящего противника и его опережения в занятии новых рубежей Г. Жуков стал создавать небольшие подвижные группы, действовавшие впереди главных сил армий и корпусов. Так, подвижная группа 50‑й армии, прорвавшись в глубину расположения противника, за трое с половиной суток продвинулась до 100 км и вышла на юго-восточную окраину г. Калуги, обеспечив быстрое овладение городом с подходом основных сил армии. Подвижные группы способствовали освобождению городов Можайск, Клин, Калинин, Малоярославец и др. Более активно и маневренно стали действовать и многие соединения первого эшелона.
Когда по каким-то причинам замедлялось продвижение войск, Г. Жуков требовал от командармов, командиров корпусов, дивизий и бригад выехать в передовые части, лично разобраться в причинах срыва наступления, уточнить задачи, организовать взаимодействие и продолжить стремительно наступать, а командиров, показавших свою неспособность выполнить боевую задачу и проявивших нерешительность, – заменить умелыми и отважными. В подобных случаях он и сам выезжал в те армии, где было особенно тяжело, и помогал выправить положение. Он учил командиров всех рангов действовать внезапно и стремительно. «Стремительность – главное средство разгрома врага, – подчеркивал он. – Надо действовать настолько быстро, чтобы противник везде и всюду опаздывал… стремиться к тому, чтобы захватить врага врасплох и поставить его в тяжелое положение… Этому нужно учиться, на этом надо воспитывать наши войска». В ходе контрнаступления возрастала роль взаимодействия пехоты, танкистов, артиллеристов и саперов. Закрепляясь на рубежах, противник перед передним краем устанавливал и тщательно прикрывал огнем сплошные проволочные и противотанковые минные поля. Пехотные командиры, прорабатывая всякий раз с саперами порядок и время проделывания в них проходов, пришли к выводу, что за период артподготовки они физически эту задачу выполнить не могут – не хватало времени. И тогда в среде пехотных командиров было выработано предложение: первую траншею врага атаковать без танков, в ходе которой саперы завершали проделывание проходов в заграждениях противника. Танки в это время поддерживали завершение прорыва первой позиции врага, а потом совместно с пехотой развивали успех. Г. Жуков, узнав об этом почине, быстро распространил его по войскам фронта.
За период с 6 по 25 декабря советские войска нанесли серьезное поражение 3‑й и 4‑й танковым армиям вермахта, которые потеряли почти все свои танки. Войска правого крыла Западного фронта с боями продвинулись на запад на 100 км (средний темп наступления 5 км в сутки). Такой невысокий темп наступления объясняется отсутствием превосходства над противником в вооружении и боевой технике, слабой насыщенностью советских войск артиллерией, недостатком подвижных войск, необходимых для перехвата путей отхода противника и упреждением его в занятии выгодных рубежей, а также трудностями маневра вне дорог по глубокому снежному покрову. Не нужно забывать, что контрнаступление советских войск под Москвой проходило без численного превосходства над противником, без танков и механизированных соединений, без которых, «как показала практика войны, проводить наступательные операции с решительными целями и большим размахом нельзя». Вот где нужны были механизированные корпуса, бездарно утерянные в первые две недели войны. Их возрождение только начиналось, и на заводах и предприятиях Урала и Сибири самоотверженным трудом рабочих и инженеров готовился массовый выпуск танков Т-34 и КВ, а на танкодромах тысячи танковых экипажей учились искусству бить врага.
Все дни контрнаступления превратились для немцев в ад. По приказу Г. Жукова все дивизии фронта наступали днем двумя полками, а ночью вводили в бой третий полк. Как только был освобожден г. Клин, английская делегация во главе с министром иностранных дел А. Иденом, находившаяся в Москве с официальным визитом, изъявила желание посетить этот город, чтобы составить себе представление о масштабах поражения гитлеровской армии на Восточном фронте. Делегация хотела совершить поездку как можно ближе к линии фронта, но на протяжении 10–15 км от передовой вся дорога была загромождена фашистской боевой техникой и убитыми немцами, так что Иден и его спутники долго шли по дороге пешком, наблюдая за погромом фашистских войск. Англичане видели подбитые и сгоревшие танки, исковерканные орудия, бронемашины и транспортеры и тысячи трупов. Навстречу им то и дело попадались группы пленных немцев – оборванных, голодных и дрожащих от холода. Иден попытался говорить с ними, но пленные отвечали одно и то же: «Гитлер капут!»
Германское главное командование было встревожено контрнаступлением советских войск и требовало у Гитлера дать разрешение на переход всех войск на Восточном фронте к обороне. Гитлер с трудом дал такое согласие и его директива № 39, изданная 8 декабря, гласила:
«Преждевременное наступление холодной зимы на востоке и возникшие в связи с этим затруднения по поводу снабжения вынуждают к немедленному прекращению всех наступательных операций и переходу к обороне. Проведение данной обороны преследует следующие цели:
а) удержать оперативно-важные и военно-хозяйственные районы противника;
б) дать возможность войскам, действующих на востоке, отдохнуть и пополниться;
в) создать, таким образом, предпосылки для возобновления в 1942 году больших наступательных операций».
Однако потери на фронте были настолько большие, что в этой же директиве Гитлер распорядился отправить на Восточный фронт всех военнослужащих, проходивших службу в тыловых службах вермахта и заменить их старшими возрастами. В армию призывались рабочие, даже имеющие бронь, и их «в широких масштабах должны были заменить пленные и русские гражданские рабочие». В отношении к советским военнопленным в фашистском руководстве произошла резкая перемена. До этого их судьбой распоряжалось военное командование и службы безопасности Гиммлера, целью которых было их поголовное уничтожение. Ведь фашистское правительство не выделяло на их содержание ни одной марки, и их «запрещалось, по распоряжению Гитлера, перевозить на территорию рейха в качестве рабочей силы, так как они представляют опасность»179. Таким образом, 4,5 миллиона советских военнопленных, захваченных немецко-фашистскими войсками в течение летней и осенней кампании на территории СССР, были умерщвлены голодом и болезнями.
После этой директивы советских военнопленных перестали уничтожать, ими стали активно пополнять ряды рабочих на германских предприятиях, их труд нашел применение и в сельском хозяйстве. Возможность сохранить жизнь в немецкой неволе появилась и среди молодых мужчин порабощенных стран, которых угоняли в Германию из-за опасности, что они могут пополнить ряды сопротивления против оккупантов. Наиболее зверские методы вербовки и угона рабочих в Германию гитлеровцы применяли в славянских странах, в оккупированных районах СССР, Польши, Чехословакии и Югославии, устраивая для этого поголовные облавы, обыски, налеты, аресты и другие физические принуждения. Немецкие захватчики преднамеренно объявляли захваченное ими мирное гражданское мужское население военнопленными (особенно практиковалось это в отношении советских граждан), поскольку содержание последних стоило им значительно дешевле, чем содержание гражданской рабочей силы. Гитлер и его приспешники смогли привить немецкому обывателю надуманный миф о его расовой чистоте и превосходстве над другими нациями и народами, и, нещадно эксплуатирую эту порочную идею, они сумели искалечить духовный и нравственный мир своей нации, что тяжело отражалось на общем отношении всех немцев к военнопленным и иностранным рабочим.