Этими вновь прибывшими силами немецко-фашистское командование нанесло сильные контрудары по коммуникациям выдвинувшихся вперед 33‑й, 39‑й и 29‑й армий, войска которых вынуждены были в начале февраля перейти к обороне. В течение февраля и марта войска Калининского и Западного фронтов сделали несколько попыток прорваться к окруженным войскам: 43‑я армия безрезультатно пыталась пробить коридор к 33‑й армии, навстречу прорывающимся частям группы Белова. 14 апреля наступала 50‑я армия Западного фронта. Но уже 15 апреля, когда до окруженной армии Ефремова оставалось не более 2 километров, немцы отбросили части 50‑й армии, и наступление захлебнулось. С вечера 13 апреля всякая связь со штабом 33‑й армии теряется. Вопреки плану штаба Западного фронта и распоряжению Жукова выходить на Киров, Сталин лично дает М.Г. Ефремову разрешение на выход по кратчайшему пути на Угру, где остатки армии попадают в засаду. Армия перестает существовать как единый организм, и отдельные ее части пробиваются на восток разрозненными группами. 17 или 18 апреля раненый Ефремов, как и царский генерал А.В. Самсонов, командующий 2‑й армией в Первую мировую войну, покончил жизнь самоубийством. 20 апреля войска получили приказ о переходе к обороне на рубеже Ржев, Гжатск, Киров, Жиздра. В результате наступательных операций в январе-апреле 1942 г. войска Северо-Западного, Калининского и Западного фронтов отбросили противника на витебском направлении на 250 км, на гжатском и юхновском – на 80-100 км. Они освободили Московскую и Тульскую области, многие районы Калининской и Смоленской областей206. Трудно, тяжело, но освобождение от оккупации центральных областей советской России все-таки шло, и это было главное, что вселяло надежду на полное освобождение страны от фашистских захватчиков.
Еще шли тяжелые и кровопролитные сражения на всем протяжении советско-германского фронта, но победа под Москвой, одержанная войсками Г. Жукова, так воодушевила советский народ и воинов Красной Армии, что уже никто не сомневался в конечной победе над ненавистным врагом, в то время как в Берлине Гитлер и его генералитет лихорадочно искали способы продолжения войны с Советским Союзом, победа над которым у них была основательно подорвана, но вовлечение в войну армий Италии, Румынии, Венгрии, Хорватии и Словакии, а возможно и Турции, привнесло в их настроения надежду на благополучный для них исход войны. Показательно, что в один и тот же день, 28 марта, в Берлине и Москве одновременно рассматривались планы стратегического планирования операций на весенне-летний период, которые, по замыслу гитлеровского командования, должны были решить исход войны на Восточном фронте.
В Берлине было решено начать крупнейшее наступление 1942 года 5 апреля, и за подписью Гитлера вышла директива № 41 с названием «операция Блау» о целях германской армии в ходе второй кампании на Востоке. Согласно директиве, общий замысел кампании предписывал сосредоточить главные силы для проведения основной операции на южном участке фронта с целью уничтожить группировку советских войск западнее Дона, после чего захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет. Пехотным дивизиям 6‑й армии ставилась задача блокировать Сталинград и прикрывать левый фланг идущей на Кавказ 1‑й танковой армии..
Всматриваясь в возможное развитие событий на лето 1942 года, советская военная разведка доносила в Ставку, что «центр тяжести наступления будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере, при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы…»207 И как вывод, в донесении отмечалось: «Германия готовится к решительному наступлению на Восточном фронте, которое развернется в начале на южном секторе и распространится в последующем к северу. Для весеннего наступления Германия вместе с союзниками выставит до 65 новых дивизий… Наиболее вероятный срок весеннего наступления – середина апреля или начало мая 1942 г.». Более точный прогноз был сделан органами госбезопасности, от имени которых Л. Берия сообщил в Государственный комитет обороны: «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду по направлению к Каспийскому морю. Этим путем немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с выходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги. Немцы этим летом будут стремиться не только выйти к Волге и Каспийскому морю, но и предпримут основные операции против Москвы и Ленинграда, так как захват их является для немецкого командования делом престижа»208.
Планы на весеннее-летнюю кампанию 1942 года были рассмотрены 28–30 марта на заседании Государственного комитета обороны и Ставки Главного Командования, на котором Г. Жуков проявит себя дальновидным и смелым полководцем, предвидевшим развитие военных событий в ближайшей перспективе и предлагавшим наиболее верные решения предстоящей весенне-летней кампании.
Маршал Б. Шапошников на этом совещании изложил мнение Генерального штаба о целесообразности перехода всей действующей армии к временной активной обороне и сосредоточении основных стратегических резервов на западном направлении и частично в районе Воронежа, где летом могли разыграться главные события. К такой оценке развития событий склонялись и все другие участники совещания, но неожиданно маршал С. Тимошенко предложил силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов провести крупную наступательную операцию с целью разгрома противостоящих сил противника и выйти на Северный Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Черкассы, Первомайск, Николаев209. При этом маршал от имени Военного совета Юго-Западного направления еще 22 марта сообщил в Ставку, что «в итоге проведенных и проводимых наступательных операций нам удалось расстроить нормальные оперативные построения войск противника, заставить его не только израсходовать все оперативные резервы, но и раздергать для локализации наших успехов свои дивизии первой линии обороны, вплоть до отдельных батальонов»210. Это была обманчивая оценка обстановки на юге советско-германского фронта, но Сталин поддержал выступление маршала: «Не сидеть же нам в обороне сложа руки и ждать, пока немцы нанесут удар первыми! Надо самим нанести ряд упреждающих ударов на широком фронте и прощупать готовность противника. Жуков предлагает развернуть наступление на западном направлении, а на остальных фронтах обороняться. Я думаю, что это полумера»211. Взявший снова слово генерал армии Г. Жуков еще раз доложил свое несогласие с развертыванием нескольких наступательных операций одновременно и приводил примеры из зимней кампании, когда вместо собирания сил на одном, двух направлениях стратегические резервы разбрасывались по девяти фронтам, не давая никому преимуществ над противником. То, с каким рвением отстаивал свою точку зрения Г. Жуков, не понравилось Сталину, и в их отношениях наметилось охлаждение. Сталин обладал гениальным умом и быстро познавал военное искусство пришедшей войны, но окружавшие его в тот период члены Политбюро Молотов, Берия, Ворошилов и другие подталкивали вождя к наступлению на всем советско-германском фронте вооруженной борьбы, а маршал Б. Шапошников, в отличие от сменившего его генерала А. Василевского, не умел отстаивать наработанные оперативные взгляды генштабистами, и он ни в чем не перечил Верховному Главнокомандующему. Прислушайся тогда Сталин к предложению Г. Жукова – развернуть одно мощное наступление на западном направлении и передать в состав войск Западного и Калининского фронтов те резервы, что пошли на усиление Крымского и Юго-Западного фронтов: двадцать дивизий, более 200 000 маршевого пополнения и около 1000 танков, тогда противостоящая на этом стратегическом направлении группа армий «Центр», безусловно, была бы разгромлена и для ее спасения были бы брошены те военные силы, что готовились гитлеровским командованием для овладения Кавказом и Сталинградом. Катастрофа с немецкой армией, еще большая, чем под Сталинградом, могла случиться в начале лета под Вязьмой и Смоленском, там могла решиться судьба войны. Но этого не произошло все из-за того же стремления Сталина наступать на всем протяжении советско-германского фронта с потаенной надеждой, что где-то гитлеровские войска не выдержат натиска советских войск, и, как это случилось под Москвой, можно будет организовать новое широкое наступление.
Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин больше всего опасался за московское направление, где немцы вполне могли вновь развернуть свои стратегические наступательные операции, так как у них здесь находилось более 70 дивизий. Сталин был убежден, что рано или поздно враг снова обрушит удар на Москву и донесениям разведки не доверял. Считалось, что судьба летней кампании 1942 г. будет снова решаться под Москвой. Другие члены Ставки, Генштаб и большинство командующих фронтами разделяли мнение, что целью немецких войск и общим направлением будет Москва. Весной снова стали строить оборонительные рубежи на подступах к столице. В это же время было решено в первой половине мая осуществить разгром всей ржевско-вяземско-гжатской группировки немцев. Эти удары должны были наноситься опять силами Западного, Калининского и ближайших фронтов. Войскам, находившимся в тылу врага, ставилась задача удерживать свои позиции. 20 мая приказом Западного фронта была создана «Особая группа генерала Белова», в которую вошли 1‑й гвардейский кавалерийский корпус, 329‑й стрелковая дивизия, части 4-го воздушно-десантного корпуса, 1‑я и 2‑я партизанские дивизии и 1‑й отдельный партизанский отряд, действовавшие в районах юго-западнее Вязьмы.
Наступление войск Западного фронта должны были поддерживать и войска Калининского фронта. Цели готовящегося наступления в основном повторяли цели «незавершенной» предыдущей четырехмесячной Ржевско-Вяземской операции. Но майско-июньская операция по ряду причин осуществлена не была, и прежде всего потому, что противник опередил советское командование и начал наступление первым. Командованию Западного фронта из-за отправки на защиту Ростова и Сталинграда наиболее боеспособных дивизий не удалось осуществить план по усилению действовавшей в тылу врага группы генерала П. Белова и расширения занимаемого им района. Противник, стремясь ликвидировать угрозу коммуникациям своих 9‑й, 3‑й и 4‑й армий, предпринял с 24 по 28 мая активные действия по уничтожению этой группы. После упорных и напряженных боев часть войск этой группы Белова к 20 июн