рпусом и корпусом особого назначения немцев. Г. Жуков помог командованию фронта выстроить глубокое эшелонирование войск фронта в предстоящей наступательной операции, создав силами 3‑й танковой армии генерала Рыбалко мощный подвижный ударный кулак, быстро взломавший всю вражескую оборону. Итоги операции были впечатляющи – за 7 дней войска Воронежского фронта продвинулись на 140 км на запад, разгромив 15 дивизий. Еще 6 дивизий утратили боеспособность, 100 тыс. солдат и офицеров попали в плен, образовав широкую брешь в обороне группы армий «Б» и открыв перспективу для дальнейшего наступления на курском и донбасском направлениях. Этот успех вскружил голову командующего фронтом Голикова, утратившего вслед за этим осторожность и контроль за действиями и дисциплиной своих войск, а разведкой противника стали пренебрегать, посчитав его обреченным на поражение, что вскоре обернулось трагедией, последствия которой пришлось устранять опять-таки Жукову.
Глава VII
Замысел сторон на 1943 год. – Прорыв блокады Ленинграда. – Ликвидация Жуковым угрозы контрнаступления группы армий «Юг». – Выбор преднамеренной стратегической обороны в центре советско-германского фронта. – Создание Ставкой резервного Степного фронта. – Курское сражение. – Переход советских войск в контрнаступление – операции «Кутузов» и «Румянцев»
Главное внимание Ставка ВГК уделила развитию успеха на донбасском и ростовском направлениях, и одновременно планировалось осуществить ряд наступательных операций на северо-западном и западном направлениях. Военная промышленность страны позволяла снабжать все фронты новыми видами вооружений и боеприпасами. Ставка Верховного Главнокомандования уже в январе 1943 года намечала привлечь к стратегическому наступлению все действующие фронты.
В свою очередь немецко-фашистское командование стремилось любой ценой стабилизировать фронт и выиграть время для восстановления резервов и создания стратегических наступательных группировок. Фашистская Германия все еще представляла большую военную силу, опиравшуюся на всю мощь европейской промышленности, которая поставляла вермахту все виды вооружений, и недооценивать это было нельзя. В 1943 году продолжался рост промышленности Германии. Увеличилась выплавка стали, производство алюминия, синтетического каучука, нефти, добыча каменного угля. На этой базе возрос выпуск военной продукции. Производство танков, орудий и минометов по сравнению с предшествующим годом увеличилось более чем в два раза, боевых самолетов – в 1,7 раза. Однако потери военной техники на советско-германском фронте были настолько велики, что даже значительный рост производства военной промышленности Германии и оккупированных ею стран не мог их восполнить. На советско-германский фронт гитлеровское командование направляло лучшие дивизии и все маршевое пополнение, но все равно в июле 1943 года до 60 дивизий были укомплектованы по сокращенному штату. К лету 1943 года общая численность вооруженных сил фашистской Германии составила 10 300 тыс. человек, против 10 549, имевшихся летом 1942 года. Кроме того, в распоряжении гитлеровского командования находились десятки дивизий сателлитов, хотя уровень их боевого настроения неуклонно падал.
Проведя с чрезвычайной жесткостью и настойчивостью «тотальную мобилизацию» ресурсов большей части Европы для нужд дальнейшего ведения войны, гитлеровское командование с присущей ему дерзостью и самоуверенностью пришло к выводу, что оно располагает необходимыми материальными ресурсами для продолжения активных наступательных действий против Советского Союза, может взять реванш за поражение под Сталинградом, и вновь захватить стратегическую инициативу на Восточном фронте в свои руки.
Недооценка противника всегда привносит для наступающего элемент неожиданности и внезапности и нередко заканчивается потерей стратегической инициативы, а то и крупным поражением. Весной 1943 года, на волне успеха Сталинградской битвы, так же как и после московского контрнаступления, у ряда командующих фронтами, таких как Ф.И. Голиков, Н.Ф. Ватутин, Р.Я. Малиновский и Ф.И. Толбухин, зародилась смелая идея расширить масштабы наступления Красной Армии, так как, по их мнению, «наблюдается бегство немцев к Днепру». Военными советами этих фронтов были выдвинуты глубокие задачи – овладеть Полтавой, Кривым Рогом и Мелитополем и форсировать Днепр. Представители Ставки ВГК К. Ворошилов, С. Тимошенко, и А. Василевский своим авторитетом подкрепили предложения командующих на совещании в Ставке и советовали Верховному Главнокомандующему т. Сталину их принять. Не сумела вскрыть сосредоточение крупных сил вермахта и глубинная советская разведка, в то время как германское командование в течение всей зимы, после пленения 6‑й армии под Сталинградом, стянуло на это направление крупные танковые и моторизованные силы из Польши и Франции и не замедлило нанести сильный контрудар. Он грозил перерасти в стратегическое наступление по всему советско-германскому фронту, и только быстрая переброска из-под Сталинграда победоносных пяти армий, из которых было две гвардейских – 6‑я и 7‑я, спасли положение и дали возможность советскому командованию остановить немцев по рубежу реки Северный Донец.
Сталин высоко ценил военный талант Жукова и всегда направлял его на тот участок советско-германского фронта, где должна была решаться стратегически важная задача. Его очень беспокоила судьба операции «Искра», целью которой был прорыв блокады Ленинграда, а сообщения представителя Ставки маршала К. Ворошилова о том, что успешный ход операции не вызывает сомнений, насторожило Верховного Главнокомандующего, и он счел необходимым, чтобы Г. Жуков на месте проверил, как войска подготовились к этой операции. По прибытии на место основные усилия заместителя Верховного Главнокомандующего были сосредоточены на координации действий войск Волховского и Ленинградского фронтов в предстоящей наступательной операции, целью которой был прорыв блокады Ленинграда, длившейся более года. Эта операция имела ряд характерных особенностей. Во-первых, это был первый случай прорыва нашими войсками сильно укрепленной обороны противника. Во-вторых, войска Ленинградского фронта должны были этот прорыв начать с форсирования реки Нева в то время, когда она была покрыта льдом. Особенно мощной была оборона противника на левом берегу Невы. Укрепившись здесь, гитлеровцы имели перед собой открытое водное пространство шириной до 800 метров. Даже замерзшая, река представляла собой чрезвычайно сильную преграду, так как на льду негде было укрыться. Она просматривалась и простреливалась с занятого противником крутого обрывистого берега, высота которого на участках прорыва достигала от 5 до 12 метров. А войска Волховского фронта должны были наступать в лесисто-болотистой местности, где для продвижения орудий, танков и автотранспорта надо было вслед за пехотой, наступавшей нередко по колено в воде, прокладывать гати и обустраивать колонные пути. В-третьих, выстроенная немцами оборона представляла собой еще одну линию Маннергейма, в которой каждая немецкая позиция прикрывалась минными полями повышенной плотности, многорядными проволочными заграждениями и долговременными бетонными сооружениями, устроенными через каждые 200–300 метров и связанными между собой фланговым огнем и поддержкой артиллерией. Немцы ее строили более года как своими силами, так и сгоняя на ее устройство десятки тысяч пленных и местное население.
С появлением заместителя Верховного Главнокомандующего в этих фронтах было заново и более четко отработано взаимодействие пехоты, танкистов и артиллеристов на стыках армий, дивизий и даже полков, а дивизионные резервы приближены к первому эшелону атакующих. Г. Жуков распорядился, чтобы в каждой дивизии в тылу была подобрана местность, схожая с той, где предстояло прорывать оборону: на ней были оборудованы учебные поля и городки, похожие по типу на опорные пункты противника, на которых подразделения и части учились штурмовать укрепленные позиции, вести наступательный бой в лесу. Во всех полках были созданы штурмовые отряды и группы разграждения для проделывания проходов и уничтожения наиболее прочных оборонительных сооружений на позициях противника.
Жуков потребовал, чтобы за каждым атакующим подразделением – взвод, рота, батальон – выдвигались противотанковые орудия и танки поддержки, а там, где местность была заболочена, для их продвижения устраивались гати или выстилались фашины. Перед началом прорыва весь огонь артиллерии фронтов и армий был сосредоточен на тех объектах, которые были ключевыми в обороне врага, и их уничтожение во время артиллерийской подготовки являлось предпосылкой для успеха атакующих.
12 января началось наступление двух фронтов, длившееся шесть дней, оно носило такой напряженный характер, что в нем не было пленных: за удержание своих позиций немецкие солдаты и офицеры сражались с особым остервенением – им некуда было отступать, позади их был непокоренный Ленинград.
Командующий группой армий «Север» фельдмаршал Г. фон Кюхлер ввел все резервы, его дивизии бились за каждый метр своих очень хорошо оборудованных позиций, но все было напрасно – войска Ленинградского и Волховского фронтов под руководством Г. Жукова буквально переломали, смешали с землей всех обороняющихся и неудержимо продвигались к конечной цели.
Командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Г. фон Кюхлер
18 января войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились в районе рабочих поселков № 1 и № 5. Находясь в это время на острие атаки в районе поселка № 1, Г. Жуков вспоминал: «Я видел, с какой радостью бросились навстречу друг друга бойцы фронтов, прорвавших блокаду. Не обращая внимания на артиллерийский обстрел противника с Синявинских высот, солдаты обнимали друг друга. Это была долгожданная радость». Этой долгожданной вести ждали и в Москве, и в тот же час последовало решение о присвоении генералу армии Г. Жукову высокого звания маршала Советского Союза, с которым на поле боя его лично по телефону поздравил Сталин. А наутро к нему самолетом была доставлена маршальская форма с поздравлениями от всех членов ГКО и Ставки.