С такими мыслями Г. Жуков приехал в штаб Центрального фронта, которым командовал К. Рокоссовский, с ним маршал любил работать в силу давней дружбы и общности взглядов оценки событий. Полное совпадение взглядов Г. Жукова и К. Рокоссовского на характер боевых действий летом 1943 года у курского выступа лишь утвердило уверенность маршала неуклонно следовать ему при докладе Верховному Главнокомандующему. Две недели (с 25 марта по 8 апреля) Г. Жуков находился в войсках Центрального фронта, определяя вероятные направления наступления гитлеровских войск и выстраивая навстречу этой угрозе оборону расположенных здесь советских войск. Он был убежден, что по условиям местности в полосе обороны Центрального фронта главный удар противник нанесет по 13‑й армии, и он приказывает командарму генералу Н. Пухову изрыть траншеями и ходами сообщения всю полосу обороны армии. Затем усиливает его армию наибольшим количеством противотанковой артиллерии, требуя, чтобы на переднем крае каждый стрелковый батальон поддерживался огнем не менее чем одного артиллерийского полка. Все предвидя и как бы находясь уже в том бою, он говорил командарму и командирам дивизий и полков: «Здесь будут наступать танки, их будет много, не менее сотни на километр фронта, и сдержать их может только лавина нашего противотанкового огня». По много часов Г. Жуков находился на переднем крае и в глубине готовившихся оборонительных рубежей, он побывал во всех армиях фронта не как инспектор, а как строгий учитель и снабженец, дававший советы и рекомендации по укреплению обороны и тут же помогавший их выполнить. За тем, что он не мог сделать сам на месте, Г. Жуков обращался за помощью в Ставку, к ВГК.
Докладывая 22 мая Верховному Главнокомандующему об обстановке на Центральном фронте, Георгий Константинович сообщал: «…Оборона 13‑й и 70‑й наших армий организована правильно и глубоко эшелонирована. Оборона 48‑й армии организована жидко и с очень слабой артиллерийской плотностью, и если противник ударит по армии Романенко и вздумает обойти Малоархангельск с востока с целью обхода главной группировки Костина (псевдоним К. Рокоссовского), то Романенко не сможет сдержать удара противника. Резервы же фронта расположены главным образом за Пуховым и Галаниным, они вовремя на помощь Романенко подоспеть не смогут. Я считаю, Романенко надо усилить за счет резерва Ставки двумя стрелковыми дивизиями, тремя танковыми полками Т-34, двумя истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками и двумя минометными артиллерийскими полками РГК. Если это будет дано Романенко, то он сможет организовать хорошую оборону и, если будет нужно, может плотной группировкой перейти в наступление. В обороне Пухова и Галанина и других армий фронта основные недостатки заключаются в отсутствии истребительно-противотанковых артиллерийских полков. Фронт на сегодняшний день имеет иптап (истребительно-противотанковые артиллерийские полки. – Ред.) всего четыре, из них два без тяги находятся в тылах фронта. Ввиду большого некомплекта 45‑мм орудий в батальонах и полках противотанковая оборона первых эшелонов и переднего края организована слабо. Считаю, Костину нужно как можно быстрее дать четыре полка иптап (с Романенко 6), три полка 152‑мм артиллерии. Подготовка Костина к наступлению не закончена. Проработав этот вопрос на местности с Костиным и Пуховым, мы пришли к выводу о необходимости сдвинуть участок прорыва на два-три километра западнее намеченного участка Костиным, то есть до Архангельского включительно, и пустить в первом эшелоне один усиленный корпус с танковым корпусом западнее железной дороги.
С артиллерийской группировкой планируемый прорыв Костин сделать не сможет, так как противник значительно усилил и глубже эшелонировал свою оборону на этом направлении.
Для того чтобы сделать прорыв наверняка, Костину нужно еще перебросить один артиллерийский корпус…»
«Г.К. Жуков долго был на Центральном фронте в подготовительный период, – отмечал командующий Центральным фронтом К.К. Рокоссовский, – вместе с ним мы решали принципиальные вопросы организации и ведения оборонительных действий и контрнаступления. Не без его помощи были удовлетворены тогда многие наши запросы, адресованные в Москву». Необходимо отметить, что Георгий Константинович не ограничивался «нарезанным» ему участком. Он, со свойственным ему стратегическим подходом к делу, смотрел на проблему шире. Наряду с работой в войсках Центрального, Брянского и Западного фронтов он занимался подготовкой войск и Воронежского фронта, проверял подготовку войск Юго-Западного фронта, указывал на имевшие место недостатки».
В результатом всех этих напряженнейших раздумий и обмена мнений с начальником Генерального штаба А. Василевским, его первым заместителем Антоновым и со многими высшими командирами Красной Армии у Г. Жукова окончательно вызрело убеждение, что летнего наступления гитлеровской армии не избежать, как не удалось его избежать в два минувших лета, и по составу войск, сосредотачиваемых немецким командованием в районах Белгорода и Курска, маршал считал, что именно здесь развернутся главные военные события 1943 года. Именно здесь, на этом направлении, считал Г. Жуков, Гитлер попытается разгромить два самых крупных объединения Красной Армии, и, высвободив, из-за сужения фронта, до 20–25 танковых и пехотных дивизий, он захочет повторить уже в новом исполнении операцию «Тайфун», которая должна была воодушевить союзников на продолжение решительной борьбы с Советами.
Чутьем великого полководца Г. Жуков предвидел, что там, где сейчас установилось временное затишье, скоро развернется величайшее сражение, и он настойчиво требует от командующих фронтами усиливать фронтовую разведку. Первые же поиски в тылу врага подтвердили догадку маршала – вблизи курского выступа сосредотачиваются крупные пехотные и моторизованные соединения, большей частью прибывающие из Франции и Германии. Разведка по линии Генштаба и Центрального штаба партизанского движения также подтвердила концентрацию резервов на курско-белгородском направлении.
Войска фронтов, каждый в полосе своих действий, вели еще усиленную авиационную разведку, в результате которой в начале апреля у Г. Жукова имелись достаточно полные сведения о положении войск противника в районе Орла, Сум, Белгорода и Харькова. Проанализировав их, а также те данные, которые удалось получить с более широкого театра военных действий, и обсудив все проблемные вопросы с командующими Воронежским и Центральным фронтами, а затем с начальником Генштаба А.М. Василевским, Г. Жуков послал Верховному следующий доклад:
«Товарищу Васильеву
(псевдоним И.В. Сталина. – Прим. автора.)
5 ч. 30 мин. 8 апреля 1943 г.
Докладываю свое мнение о возможных действиях противника весной и летом 1943 года и соображения о наших оборонительных боях на ближайший период.
1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы для того, чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы.
Ввиду ограниченности крупных резервов, противник вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы.
Исходя из наличия в данный момент группировок против наших Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернет против этих трех фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению.
2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13–15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока.
Вспомогательный удар, с целью разрезания нашего фронта, надо ожидать с запада из района Ворожбы, что между реками Сейм и Псел, на Курск с юго-запада. Этим наступлением противник будет стремиться разгромить и окружить наши 13-ю, 70-ю, 65-ю, 38-ю, 40-ю и 21-ю армии. Конечной целью этого этапа может быть выход противника на рубеж река Короча – Короча – Тим – река Тим – Дросково.
3. На втором этапе противник будет стремиться выйти во фланг и тыл Юго-Западному фронту в общем направлении через Валуйки – Уразово.
Навстречу этому удару противник может нанести удар из района Лисичанска в северном направлении на Сватово – Уразово.
На остальных участках противник будет стремиться выйти на линию Ливны – Касторное – Старый и Новый Оскол.
4. На третьем этапе после соответствующей перегруппировки противник, возможно, будет стремиться выйти на фронт Лиски – Воронеж – Елец и, прикрывшись в юго-восточном направлении, может организовать удар в обход Москвы с юго-востока через Раненбург – Ряжск – Рязань.
5. Следует ожидать, что противник в этом году основную ставку при наступательных действиях будет делать на свои танковые дивизии и авиацию, так как его пехота сейчас значительно слабее подготовлена к наступательным действиям, чем в прошлом году.
В настоящее время перед Центральным и Воронежским фронтами противник имеет до 12 танковых дивизий и, подтянув с других участков 3–4 танковые дивизии, может бросить против нашей курской группировки до 15–16 танковых дивизий общей численностью до 2500 танков.
6. Для того чтобы противник разбился о нашу оборону, кроме мер по усилению ПТО (противотанковая оборона. – Ред.) Центрального и Воронежского фронтов, нам необходимо как можно быстрее собрать с пассивных участков и перебросить в резерв Ставки на угрожаемые направления 30 полков ИПТАП; все полки самоходной артиллерии сосредоточить на участке Ливны – Касторное – Ст. Оскол. Часть полков желательно сейчас же дать на усиление Рокоссовскому и Ватутину и сосредоточить как можно больше авиации в резерве Ставки, чтобы массированными ударами авиации во взаимодействии с танками и стрелковыми соединениями разбить ударные группировки и сорвать план наступления противника.