Я не знаком с окончательным расположением наших оперативных резервов, поэтому считаю целесообразным предложить расположить их в районе Ефремов – Ливны – Касторное – Новый Оскол – Валуйки – Россошь – Лиски – Воронеж – Елец. При этом главную массу резервов расположить в районе Елец – Воронеж. Более глубокие резервы расположить в районе Ряжска, Раненбурга, Мичуринска, Тамбова.
В районе Тула – Сталиногорск необходимо иметь одну резервную армию.
Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника.
Константинов (псевдоним Г.К. Жукова. – Ред.) № 256».
Это обстоятельное и точное предвидение раскрывает удивительные способности маршала Г. Жукова к познанию и пониманию сильных и слабых стороны противника, к безукоризненному чутью на зарождение опасности и выстраиванию ей навстречу тех мер, которые сведут на нет все эти угрозы. При этом он проводил анализ наращивания сил Красной Армии в различных операциях по времени, сравнивал и решал. Так, он хорошо помнил, что под Москвой на один километр фронта было 1–2 противотанковых орудия, под Сталинградом – 5–7, а перед Курской битвой – 25–30. Ведь каждая противотанковая пушка в состоянии вывести из строя 2–3 танка. Да и танков в обороне стало больше. Если под Москвой их было один танк на километр фронта, под Сталинградом – 2–3, то под Курском – 10 и более танков. Вот как работала наша промышленность! Производство танков к этому времени увеличилось по сравнению с 1940 годом более чем в 8,5 раза, самолетов почти в 4 раза, орудий почти в 3,5 раза, боеприпасов – в 2,5 раза261. К сражению на Курской дуге в войсках уже имели новые советские 57‑мм противотанковые пушки – одна из лучших систем подобного калибра. Бойцы любовно назвали ее «зверобой»: она успешно пробивала броню «тигров» и «пантер». А в начале года наша промышленность на основе танков КВ освоила тяжелую самоходную установку САУ-152, которая также успешно действовала на полях Курского сражения.
Предлагать Верховному Главнокомандующему Сталину в районе Курской дуги готовиться к преднамеренной обороне и в оборонительных боях обескровить ударные танковые группировки врага, а затем переходом в контрнаступление завершить их разгром, – было трудным стратегическим решением. Еще труднее было его отстоять, так как имелось много генералов в войсках и в Генштабе, предлагавших Сталину нанести упреждающие удары по орловской и белгород-харьковской группировкам противника до их полной готовности к наступлению.
К этому дню пришло донесение от командующего Центральным фронтом фронта генерала К.К. Рокоссовского, который предлагал для согласования целей наступательной операции объединить командование всех трех фронтов в лице одного полководца, но фамилии при этом не называл. Он также высказывался за упреждение противника в наступлении и считал возможным и необходимым разгромить его орловскую группировку, пока она еще не подготовилась к наступлению. Такой же точки зрения придерживался и командующий войсками Воронежского фронта генерал Н.Ф. Ватутин, предлагавший не терять времени и использовать благоприятные летние месяцы для наступления. К этому склонялся и генерал И.С. Конев, командующий Степным фронтом, который советовал Ставке целиком использовать силы его фронта для наращивания наступательных усилий Центрального и Воронежского фронтов262.
Г. Жукову пришлось нелегко в отстаивании своих взглядов, ибо член Военного совета Воронежского фронта Н. Хрущев постоянно подталкивал командующего фронтом генерала армии Н.Ф. Ватутина склонить Ставку ВГК к упреждающему наступлению. Волюнтаристу все не терпелось еще раз наступить на одни и те же грабли: перейти в наступление против изготовившегося к удару врага, как это было под Изюмом и Барвенковом в 1942 году. Нетрудно представить себе, что произошло бы, если бы советские войска перешли в наступление и попали между Белгородом и Харьковом в чистом поле под контрудар полнокровных танковых дивизий Манштейна.
Колебался и Верховный Главнокомандующий: встретить ли противника обороной наших войск или нанести упреждающий удар? Сталин опасался, что наша оборона может не выдержать удара крупных танковых сил врага, как это не раз уже случалось в 1941 и 1942 годах. В то же время он не был уверен, что наши войска в состоянии разгромить противника своими наступательными действиями. Кроме того, Сталина беспокоило, что наступление немецко-фашистских войск может начаться в начале мая, когда наша оборона еще не будет готова к отражению, но и эти сомнения ВГК Г. Жуков развеял, побывав и много поработав в войсках Воронежского и Центрального фронтов. 21 мая он доложил Сталину: «Я лично был на переднем крае 13‑й армии, просматривал с разных точек оборону противника, наблюдал за его действиями, разговаривал с командирами дивизий 70‑й и 13‑й армий, разговаривал с командармами Галаниным, Пуховым и Романенко и пришел к выводу, что непосредственно готовности к наступлению на переднем крае у противника нет. Может быть, я ошибаюсь, может быть, противник искусно маскирует свои приготовления к наступлению, но, анализируя расположение его танковых частей, недостаточную плотность пехотных соединений, отсутствие группировок тяжелой артиллерии и разбросанность резервов, считаю, что противник до конца мая перейти в наступление не может». Его выводы полностью подтвердились – немецко-фашистские войска перешли в наступление только в начале июля263. Жуков сумел убедить Сталина согласиться с его видением текущей обстановки и основным видом боевых действий Красной Армии на летний период избрать оборону, с последующим переходом в наступление.
Предвидение Г. Жуковым возможного развития обстановки в районе Курской дуги и того, как будет выстраивать гитлеровское командование летнюю кампанию 1943 года, полностью оправдалось.
Вот что говорилось в приказе Гитлера от 15 апреля 1943 года:
«Ставка фюрера, 15 апреля 1943 г. Совершенно секретно. Только для командования.
Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление „Цитадель“ – первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на всю весну и лето текущего года.
В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира.
Я приказываю:
1. Целью наступления является: сосредоточенным ударом, проведенным решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода, и другим – из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска и уничтожить их.
2. Необходимо:
а) широко использовать момент внезапности и держать противника в неведении прежде всего относительно времени начала наступления;
б) обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке, с тем чтобы, используя местное подавляющее превосходство во всех средствах наступления (танках, штурмовых орудиях, артиллерии, минометах и т. д.), одним ударом пробить оборону противника, добиться соединения обеих наступающих армий и таким образом замкнуть кольцо окружения.
В обеих группах армий соединения, вновь прибывшие в состав ударных армий, должны соблюдать радиомолчание…
…7. В целях соблюдения тайны в замысел операции должны быть посвящены только те лица, привлечение которых абсолютно необходимо».
Итак, правильно оценив обстановку, советское командование до наступления немцев точно определило вероятность и направление действий немецко-фашистских войск в районе Курской дуги. В период подготовки и проведения исторической Курской битвы маршал Жуков проявил себя специалистом первой величины в самом широком спектре военного искусства. Весной 1943 года он исключительно точно определил стратегические планы противника, предложил наиболее рациональные действия наших войск летом 1943 года. Неоценима его роль в организации обороны наших войск в районе курского выступа, исключительно большую роль он сыграл при подготовке и проведении Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операций, которыми завершилась Курская битва.
Получив доклад Г.К. Жукова, Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин дал указание Генеральному штабу запросить мнение командующих фронтов и подготовить специальное совещание в Ставке ВГК по обсуждению плана летней кампании, которое и состоялось 12 апреля. Участники совещания согласились тогда с мнением Г.К. Жукова. Было принято принципиально важное предварительное решение на преднамеренную оборону и решено, как это и предлагал Георгий Константинович, сосредоточить главные усилия в районе Курска, обескровить здесь врага в оборонительном сражении, а затем перейти в контрнаступление и окончательно довершить его разгром. Таким образом, благодаря глубине стратегического мышления Г.К. Жукова, сумевшего правильно оценить перспективы развития событий на советско-германском фронте, впервые за годы войны было решено перейти к преднамеренной обороне. Это было новым словом в военном искусстве. Вопреки сложившимся теоретическим взглядам, советские войска, по предложению Жукова, переходили к обороне не вынужденно, не из-за недостатка сил и средств, а именно преднамеренно, превосходя противника в силах и средствах.
После принятия решения на преднамеренную оборону и на последующий переход в контрнаступление развернулась всесторонняя и тщательная подготовка к предстоящим действиям, которая была поручена представителям Ставки ВГК маршалам Г.К. Жукову и А.М. Василевскому. При их непосредственном участии шло усиление силами и средствами фронтов, привлекавшихся к предстоящим операциям, готовились новые формирования, оснащенные современным оружием. В тылу Це