283. Это был последний укрепленный рубеж на правобережной Украине, с которого гитлеровское командование, и особенно Гитлер, намеревались удержать завоеванные территории на востоке и отдалить угрозу приближения советских войск к границам Третьего рейха. Этот выступ одновременно, угрожающе нависал над нашими 1‑м и 2‑м Украинскими фронтами, связывая их дальнейшее наступление по освобождению правобережной Украины угрозой удара с юга, в котором могли принять участие и соединения группы армий «Южная Украина». Маршал Жуков 11 января доложил в Ставке план наступательной операции по отсечению, а затем окружению и ликвидации Корсунь-Шевченковской группировки противника. На следующий день Сталин утвердил это решение, целью которого предусматривалось: нанести два встречных удара под основание Корсунь-Шевченковского выступа соединениями 1-го и 2-го Украинских фронтов в районе Звенигородки284. Перед началом операции Ставка по просьбе маршала усилила войска 1-го Украинского фронта 2‑й танковой армией. Жукову предстояло координировать силы двух фронтов, которые имели 27 стрелковых дивизий, 4 танковых, один механизированный и кавалерийский корпуса. Наши войска превосходили по силе группировку врага, в частности, по пехоте – почти в два раза, по артиллерии и танкам – почти в 2,5 раза. Противником Жуков был все тот же фельдмаршал Манштейн, командующий группой армий «Юг», в которую входили 1‑я и 4‑я танковые армии и 8‑я полевая армия. Главные силы – 1‑й танковой и 8‑й полевой армии – как раз были в этом Корсунь-Шевченковском выступе, который тянулся по фронту вдоль берега Днепра на 120, а в глубину – на 130 километров. Операция началась 24 января ударом 2-го Украинского фронта в общем направлении на Звенигородку, а через сутки в том же направлении начал атаку и 1‑й Украинский фронт. Вражеские войска упорно сопротивлялись, но 28 января ударные группировки обоих фронтов соединились в районе Звенигородки, отрезав пути отхода фашистским войскам на запад.
Таким образом, на четвертый день операции танковые армии 1-го и 2-го Украинских фронтов перерезали все пути, связывавшие корсунь-шевченковскую группировку противника с основными силами. По данным немецкой трофейной карты, в кольце оказались управления 11-го и 42-го армейских корпусов, 9 пехотных, одна танковая дивизии, корпусная группа «Б», бригада СС «Валлония», 3 дивизиона штурмовых орудий и прорвавшийся с юга прямо в «котел» полк 14‑й танковой дивизии, отдельные подразделения других частей. Численность окруженной группировки достигала 80 000 человек, на ее вооружении имелось 1600 орудий и минометов, до 230 танков и штурмовых орудий. Командование окруженными войсками принял командир 11-го армейского корпуса генерал артиллерии Вильгельм Штеммерман, который, как в свое время Паулюс, получил приказ Гитлера не оставлять последний участок Днепра. Для проведения деблокады немецкое командование сосредоточило 5 пехотных, 7 танковых дивизий, 4 танковых батальона, вооруженных тяжелыми танками «Тигр», и 3 дивизиона штурмовых орудий. Веры в спасение окруженной группировки у немецкого командования уже не было. Сам фельдмаршал Э. Манштейн пишет: «Мы, конечно, не ожидали с советской стороны таких больших организаторских способностей, которые она проявила в этом деле, а также в развертывании своей военной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой вместо одной отрубленной головы вырастали две новые»285.
Окруженные гитлеровские дивизии оказывали ожесточенное сопротивление и не собирались сдаваться, надеясь вырваться из кольца. Германская авиация пыталась снабжать их по воздуху, но советские летчики срывали планы врага. Все это очень напоминало окружение немецких войск под Сталинградом и показало то, что Гитлер и его генералы не сделали должных выводов после «катастрофы на Волге». 8 февраля 1944 года блокированной корсунь-шевченковской группировке врага был предъявлен ультиматум о капитуляции. Но командующий немецкими войсками, оказавшимися в «котле», генерал Штеммерман отклонил это предложение, приказав своим солдатам продолжать сопротивление и удерживать свои позиции. Тут сыграла роль телеграмма Гитлера, который оригинальной фразой обнадежил окруженных: «Можете положиться на меня как на каменную стену. Вы будете освобождены из котла. А пока деритесь до последнего патрона». Создав сильный внутренний и внешний фронт окружения, маршал Г. Жуков в самый напряженный момент сражения тяжело заболел гриппом, и, по настоянию врачей, его уложили в постель. Пролежав больным несколько часов, он на короткое время утратил динамику хода сражения, которая быстро менялась в связи с неоднократными попытками гитлеровских войск вырваться из котла. Способствовал этому и командующий 2‑м Украинским фронтом генерал И. Конев, предложивший Сталину, без согласования этой проблемы с Жуковым, идею: разделить силы двух фронтов – 1-го Украинского – на отражение внешней угрозы деблокады, а 2-го Украинского – на уничтожение окруженной группировки. Это предложение усложняло операцию, так как окруженную группировку немцев на севере удерживала 27‑я армия 1-го Украинского фронта и управлять этой армией и снабжать всеми видами довольствия можно было только через штаб этого фронта. Но Сталину эта идея пришлась по душе, и, не зная, что Жуков болен, Верховный позвонил ему и сказал:
– Мне сейчас доложили, что у Ватутина ночью прорвался противник из района Шандеровки в Хилки и Новую Буду. Вы знаете об этом?
– Нет, не знаю.
– Проверьте и доложите.
Маршал позвонил Н. Ватутину и выяснил: противник действительно пытался, пользуясь пургой, вырваться из окружения и уже успел продвинуться километра на два-три, занял Хилки, но был остановлен.
Маршалом Жуковым вместе с Ватутиным тут же были приняты дополнительные меры, исключавшие всякую возможность дальнейшего продвижения окруженного противника на запад. По приказу маршала Г. Жукова для предотвращения разрыва кольца в сражение был введен резерв Ставки – 2‑я гвардейская танковая армия под командованием генерала С.И. Богданова. В результате, немецкие войска так и не сумели прорвать окружение советских войск вокруг корсунь-шевченковской группировки, о чем он и доложил Верховному.
И.В. Сталин сказал:
– Конев предлагает передать ему руководство войсками внутреннего фронта по ликвидации корсунь-шевченковской группы противника, а руководство войсками на внешнем фронте сосредоточить в руках Ватутина.
– Окончательное уничтожение группы противника, находящейся в котле, дело трех-четырех дней, – ответил маршал. – Передача управления войсками 27‑й армии 2‑му Украинскому фронту может затянуть ход операции286.
Сталин не посчитался с мнением Жукова, и вскоре в штабы фронтов поступила директива Ставки, в которой на 2‑й Украинский фронт возлагалась задача уничтожения корсуньской группировки противника, а 1‑му Украинскому фронту и лично Жукову поручалась задача не допустить прорыва противника со стороны Лисянки и Звенигородки на соединение с корсуньской группировкой немцев. Развязка этого ожесточенного противостояния наступила 17–18 февраля. Собрав силы в кулак, сосредоточив в одном месте последние более‑менее боеспособные части, окруженные предприняли отчаянную попытку вырваться из «котла». Но и она в основном провалилась. Прорваться из окружения удалось лишь небольшому отряду танков и бронетранспортеров с горсткой генералов и полковников. Окруженные гитлеровцы потеряли убитыми более 55 тысяч человек. Свыше 18 тысяч солдат и офицеров оказались в советском плену. 6–7 тысяч военнослужащих вермахта умерли в «котле» от ран и болезней, пропали без вести.
Конечно, это была крупная победа, имевшая оперативно-стратегическое значение. Противник был окончательно отброшен от Днепра в его среднем течении. Ликвидация каневского выступа и действовавшей в нем группировки устранила угрозу флангам 1-го и 2-го Украинского фронтов и вместе с тем обеспечила свободу маневра вдоль фронта; советские войска освободили важную железнодорожную рокаду на правом берегу Днепра: Фастов – Белая Церковь – Корсунь-Шевченковский – Знаменка – Днепропетровск на всем ее протяжении. Сокращение линии фронта позволяло высвободить большое количество войск и использовать их для последующих боевых действий. Все это создавало благоприятные условия для развертывания дальнейшего наступления советских войск к Южному Бугу и Днестру. Все предпосылки для проведения этой операции и ее исполнения подготовил и направлял заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Г. Жуков, но почему-то добрых слов за эту операцию он от И. Сталина не услышал. Сказались молва, сплетни, зависть и интриги, что всегда сопутствуют великим полководцам в их нелегкой и трудной деятельности. Москва 18 февраля салютовала победе 2-го Украинского фронта, а о войсках 1-го Украинского фронта не было сказано ни одного слова. Это была «непростительная ошибка Верховного» – так оценил этот поступок Сталина маршал Жуков287.
Зимнее наступление Красной Армии в январе-феврале 1944 года ознаменовалось крупными успехами Украинских фронтов. Окончательно были похоронены надежды гитлеровского командования восстановить оборону по Днепру и сухопутную связь с его крымской группировкой. За два месяца наступательных боев Красная Армия завершила освобождение Киевской, Днепропетровской, Запорожской и Житомирской областей, почти полностью Ровенской и Кировоградской, и ряда районов Винницкой, Николаевской, Каменец-Подольской и Волынской областей. Маршал Г. Жуков как заместитель Верховного Главнокомандующего непосредственно участвовал в разработке всех зимних наступательных операций Украинских фронтов, подолгу находясь в войсках на решающих участках наступления. Уже в начале февраля, как только был освобожден от немцев Киев, в Ставке вплотную приступили к разработке плана по полному освобождению Украины от немецко-фашистских захватчиков. В выработке этих планов активно участвовал маршал Жуков – все эти два зимних месяца он находился в войсках, наскоро перелетая из одного Украинского фронта на другой, увязывая их взаимодействие на флангах, направляя резервы Ставки на те направления и на тот фронт, где обозначилась победа, плодами которой могли воспользоваться и другие фронты, или в кризисные моменты сражения, когда успешно проводимая операция могла захлебнуться от недостатка сил, или когда командование утрачивало веру в ее успех. Несмотря на огромных размах стратегической наступательной операции, развернувшейся зимой 1944 г. на территории Украины, Г. Жуков все время чувствовал ее пульс и, как опытный полководец, тщательно отслеживал обстановку, держа в поле зрения донесения авиационной, агентурной и войсковой разведок, и даже наблюдательных постов, расставленных по всему периметру советско-германского фронта. Это позволяло ему досконально знать и помнить положение немецких войск, и после их перемещения на другой участок фронта он мог с поразительной точностью предсказать и определить направление новой угрозы, и выстроить навстречу ей необходимые силы.