Когда решалась важная оперативная задача, он направлял удары дальней стратегической авиации в районы, где были обнаружены важные цели. Появление маршала Г. Жукова в штабах фронтов и на позициях передовых войск всегда предвещало скорое наступление, это чувствовалось с его прибытием повсюду: повышалось напряжение в боевой учебе, при этом отдавалось предпочтение стрельбе из штатного оружия и вождению боевой техники; большая часть всех занятий проводилось в ночное время. Из штабов и тыловых подразделений изгонялись в боевые части лишние едоки, на передовую, как бы ни был тяжелым бой – всегда подавалась горячая пища, тяжело раненные бойцы эшелонами отправлялись в тыл, улучшая положение легко раненных; будучи поклонником крепкой дисциплины, маршал всегда насаждал ее здоровый дух и порядок.
18 февраля, в день полного разгрома корсуньской группировки немцев, маршал Г. Жуков доложил Верховному Главнокомандующему свои соображения о плане дальнейших операций, и ему снова было поручено координировать боевые действия 1-го и 2-го Украинских фронтов, обстановку в которых он хорошо знал. После этого три дня Г. Жуков работал в Ставке и перед убытием в войска он доложил Сталину свои соображения о дальнейших действиях Красной Армии по освобождению правобережной Украины от захватчиков. Главным в этом докладе была очень важная мысль о решающем ударе в сторону Карпат и рассечении всего южного участка советско-германского фронта на востоке на две изолированные части, которые легче можно было разгромить порознь. 1‑й Украинский фронт наносил новый глубокий охватывающий удар на юг, во фланг группе армий «Юг»; 2‑й Украинский фронт своим нацеленным ударом на юго-запад мог рассечь все силы врага на правобережной Украине; 3‑й Украинский фронт получил возможность развить наступление в направлении Николаева и Одессы; и, наконец, на правом крыле 1-го Украинского фонта открывалось новое, очень важное ковельское направление, позволявшее наносить удары как на Люблин, так и на Брест. Чтобы усилить эту угрозу, Ставка по предложению Жукова своим решением 25 февраля сформировала новый фронт – 2‑й Белорусский, с указанием подготовить удар на ковельском направлении.
Эту угрозу отчетливо сознавали в окружении Гитлера, и там потребовали от командующих группой армий «Юг» фельдмаршала Манштейна и группы армий «А» фельдмаршала Клейста прочно закрепиться на занимаемых рубежах и во чтобы то ни стало удержать за собой оставшиеся районы правобережной Украины. Наступала ранняя весна, все более усиливалась распутица, и немецкое командование полагало, что советские войска, измотанные в предыдущих боях, в это время не смогут продолжать наступление; а у них появится возможность привести в порядок свои потрепанные войска, пополнить их состав и построить прочную, глубоко эшелонированную оборону.
Группировка вражеских войск, действовавшая на правобережной Украине, хотя и потерпела жестокое поражение в зимних сражениях с Красной Армией, располагала еще достаточными силами как для обороны, так и для наступления. Она могла быть быстро пополнена новыми соединениями, ведь в оккупированных странах Европы и в границах Третьего рейха имелась еще более чем трехмиллионная армия вермахта и более чем двухмиллионная армия сателлитов. А военная промышленность гитлеровской Германии, которую возглавил молодой и талантливый поклонник Гитлера А. Шпеер, демонстрировала в 1944 году уверенный рост всех видов вооружения.
29 февраля 1944 года при возвращении из 13‑й армии в штаб фронта был смертельно ранен в бою с бандеровцами командующий 1‑м Украинским фронтом генерал армии Н. Ватутин, и Верховный Главнокомандующий Сталин в такой стрессовой ситуации нашел очень правильный выход – назначил командующим 1‑м Украинским фронтом Жукова, который был в курсе всех тонкостей операции, начиная от ее замысла. Как заместитель Верховного Главнокомандующего, он курировал этот фронт и перед ранением Ватутина информировал Военный совет фронта о характере предстоящей Проскуровско-Черновицкой наступательной операции, названной так по двум городам, в направлении которых наносился главный удар, и задуманной им еще в феврале. Теперь он сам отвечал за ее проведение. Учитывая его полководческий талант, Ставка перераспределила силы, и из состава 1-го Украинского фронта были выведены и переданы на другие фронты 40‑я и 27‑я армии, 2‑я и 6‑я танковые армии, составлявшие левое крыло фронта, а занимаемые ими территории были переданы 2‑му Украинскому фронту. В составе фронта оставались большие силы: 13‑я, 60‑я, 18‑я, 38‑я и 1‑я гвардейская армии, 3‑я гвардейская и 4‑я танковые армии, а также 1‑я танковая армия, находившаяся до середины марта в резерве Ставки. Авиационное обеспечение наступления осуществляла 2‑я воздушная армия. По замыслу операции войска фронта должны были продвинуться на запад на 250 км и в ходе наступления преодолеть такие значительные водные преграды, как Буг, Днестр и Прут, вступить на территорию Румынии. Далее, опираясь на предгорье Карпат, разобщить оборонительные рубежи 4‑й германской армии от 1‑й танковой, а в конце операции войска фронта должны были повернуть на юг, чтобы отрезать немецко-фашистским войскам пути отступления от Черного моря.
Перед началом операции практически все войска фронта осуществили выдвижение на новые операционные направления, но наиболее сложная перегруппировка выпала на долю 60‑й армии, которой командовал генерал-полковник И. Черняховский, талантливо одерживавший одну победу за другой. Армии не только нужно было совершить 350-км марш в новую полосу, но с боями еще выдвинуться вперед на 30 км, заняв более выгодное исходное положение для наступления. Скрытно, за тылами армии, сосредотачивались 3‑я гвардейская и 4‑я танковые армии. Подготовка к наступлению велась в строжайшей тайне, а все передвижения войск осуществлялись только ночью, с соблюдением всех требований светомаскировки, разговоры по телефону по вопросам подготовки к операции строго запрещались. С целью дезинформации врага, к которой маршал Жуков всегда прибегал, в полосе 38‑й армии имитировалось сосредоточение стрелковых и танковых войск, и через местное население распространялись слухи о подготовке в этом районе крупного наступления. Эта дезинформация удалась, она вынудила противника держать против 18‑й и 38‑й армий значительные силы своих войск, а удар наших войск на главном направлении оказался для немцев внезапным, к его отражению они не были готовы.
Командующий лично отслеживал все перемещения войск и каждое мероприятие, связанное с подготовкой к наступлению, лично принимая в них участие. Жуков ежедневно посещал несколько штабов армий и корпусов, уточняя и разъясняя планы предстоящего наступления, особенно детализируя взаимодействие с соседями, фронтовой авиацией и тылом. Перед началом операции командующий фронтом довел до командиров всех рангов одну особенность в тактике применения немецких танков, которую начали применять во всех войсках, которыми командовал фельдмаршал Манштейн. Предпринимая танковую атаку, противник вел в первом эшелоне не тяжелые танки (как это он всегда делал), а группы в составе 10–15 легких и средних танков, атакующих на широком фронте, чтобы вызвать на себя огонь наших противотанковых орудий и вскрыть всю систему противотанковой обороны. А в момент, когда они приближались к нашему переднему краю обороны, выдвигались его тяжелые танки и с расстояния в 1,5–2 км вели огонь с места по нашим противотанковым орудиям, оставаясь вне зоны их поражения. В указаниях войскам Г. Жуков предложил и учил войска противопоставить этим действиям врага свою тактику, лишавшую врага этого преимущества. Он приказал не открывать преждевременного огня всеми противотанковыми средствами по танкам первого эшелона противника, допускать их на дальность прямого выстрела и уничтожать прицельным огнем. Боевые порядки истребительных противотанковых полков и бригад, вплоть до батарей, он рекомендовал строить таким образом, чтобы вражеские танки попадали в огневой мешок. Для этого на вероятных путях их движения располагать «заигрывающие орудия», которыми открывался огонь, как бы «завлекая» танки противника на себя. На флангах «заигрывающих» орудий рассредоточенно располагались остальные орудия артиллерийских батарей в засаде с задачей поражать их в борт с дальности прямого выстрела. «Заигрывающие» орудия с их расчетом после выполнения своих задач отводились в заранее подготовленные позиции. При контратаках немцев командиры умело использовали огневые мешки для поражения их танков.
Жуков был в расцвете своего полководческого таланта и, несмотря на ослабление сил фронта, оставил цели и задачи наступательной операции прежними, потребовав от командующих общевойсковых армий быстро прорвать тактическую зону обороны немцев и в первый же день для развития успеха обеспечить ввод в сражение 3‑й гвардейской танковой армии генерал-полковника П.С. Рыбалко и 4‑й танковой армии генерал-лейтенанта В.М. Баданова. Перед наступлением у маршала состоялся особо доверительный разговор с командармом 1‑й гвардейской армии генералом А.А. Гречко и 60‑й армии генералом И.Д. Черняховским, действовавшим на главном направлении, на правом крыле фронта. В период невероятной весенней распутицы, когда, по данным военной разведки, в группе армий «Юг» было прервано из-за этого всякое обеспечение войск по земле (у них даже танки, имевшие узкие гусеницы, были обездвижены) очень важно было перед наступлением обеспечить к передовым войскам подвоз боеприпасов и продовольствия, и для этой цели были привлечены войска вторых эшелонов армий, а также местное население, имевшие в своем хозяйстве лошадей или волов288. Тысячи крестьян по непролазной грязи на этом гужевом транспорте доставляли военные грузы, и все артиллерийские части имели по два боевых комплекта на каждое орудие. Это позволило командующему фронтом в день перехода в наступление 4 марта провести сильнейшую артиллерийскую подготовку, сильно ошеломившую врага. Его подразделения, занимавшие оборону на переднем крае, понесли такие потери, что они утратили способность к сопротивлению. Войска, не встретив сильного сопротивления, легко преодолели тактическую зону немцев, и Жуков после полудня ввел в сражение обе танковые армии – 4-ю и 3-ю гвардейскую, которые совершили бросок до Проскурова. Это была настоящая «глубокая операция», содержание которой Г. Жуков раскрыл накануне войны, на декабрьских сборах высшего командного состава Красной Армии в 1940 году. Командующему группой армий «Юг» фельдмаршалу Манштейну ничего не оставалось, как поспешно отступать на 140 км, еще больше увеличивая разрывы между своими армиями. Пока Манштейн собирал силы для нанесения контрудара, Жуков разгадал его намерения и опередил в концентрации сил, быстро перегруппировав с левого фланга на правый 1-ю танковую армию. Соединив ее с 4‑й танковой, он заставил немцев еще с большей поспешностью отступать на запад. Эта группировка (1‑я и 4‑я танковые армии) из 600 танков, в том числе новых Т-34/85 и ИС-2, за четыре дня прошла 100 км и 29 марта вышла к Черновцам, у подножия Карпат. В этот день Г. Жуков получил сообщение о смерти матери Устиньи Артемьевны, на которую он был очень похож лицом и характером. Усилием воли он скрыл от близкого окружения свою печаль, чтобы не омрачать их радость в связи с успешным завершением операции.