В польском правительстве в изгнании существовал план одновременного выступления Армии Крайовой, как только части Советской Армии вступят на землю Польши. План был рассчитан на то, что польские силы сумеют освободить основные города, и прежде всего Варшаву, до вступления в них советских войск, и, таким образом, они явочным порядком собирались установить там власть польского правительства в изгнании, с которой пришлось бы считаться советской военной власти. Премьер‑министр У. Черчилль знал об этом плане и всячески его поддерживал; он все еще надеялся урвать у Сталина плоды побед и сделать Польшу оплотом английской политики на Востоке.
К вооруженному выступлению против гарнизона гитлеровских войск в Варшаве солдаты и офицеры Армии Крайовой не были готовы, ее командующий генерал Бур-Комаровский сообщал в Лондон, что «восстание не имеет перспектив на успех»307. Но эмигрантскому правительству надо было заявить о себе, и оно подтолкнуло варшавян к восстанию, хотя за сутки до его начала премьер‑министр С. Миколайчик имел беседы со Сталиным, в которых ни по одной позиции польский лидер не захотел уступить и упрямо отказывался от обоюдного сотрудничества на благо двух государств, в то же время прося для своего правительства помощи и поддержки от Советского Союза. Ни по вопросу послевоенных границ Польши, ни по вопросу центральной власти в ней, которую Сталин предлагал сформировать из лондонских министров и членов Люблинского комитета, никакой договоренности достигнуто не было.
Выполняя указание правительства, генерал Бур-Комаровский 1 августа все же отдал приказ о начале восстания, в котором, по разным подсчетам, участвовало от 23 до 50 тысяч активных бойцов, имевших на вооружении около 2 тыс. винтовок и не более 400 станковых и легких пулеметов. Намечалось захватить более 200 объектов, но сил, а главное оружия, не хватало. Восставшие сумели овладеть старинным центром города Варшавы – Старым Мястом, однако атака на казармы не удалась, аэродром не был взят, а в Праге восстание было сразу подавлено, и в результате мосты через Вислу остались под контролем немцев. 5 августа гитлеровское командование приступило к подавлению восстания, применив против их участников танки, артиллерию и ударную авиацию. В первом же взятом районе Воля, оборонявшемся бригадой Армии Крайовой, немцы совершили массовые убийства мирных жителей, давая понять восставшим, что такая же судьба ждет и их. Деятельное участие в подавлении восстания принимали украинские националисты из дивизии СС «Галичина» и казаки-коллаборационисты.
Сталин ни для кого не таскал каштаны из огня, но даже он попытался помочь восставшим, разрешив провести воздушную операцию по оказанию им помощи с воздуха. В первой из таких операций участвовало 282 самолета. А всего советская авиация совершила в Варшаву 2243 полета и сбросила восставшим 155 минометов, 505 противотанковых ружей, 2667 автоматов и винтовок, 42 тыс. гранат, 1123 тонн продовольствия и 500 кг медикаментов308.
Была сделана и серьезная попытка помочь восставшим полякам организацией наступления советских войск при освобождении Варшавы. 14 сентября войска 1-го Белорусского фронта и действовавшие в их составе части Войска Польского после продолжительных боев овладели правобережной частью Варшавы – Прагой. На второй день части Войска Польского, взаимодействуя с частями Советской Армии, с хода форсировали Вислу в пределах Варшавы и создали несколько плацдармов на ее левом берегу. Вместо объединения усилий двух польских армий командование Армии Крайовой эвакуировало свои силы подальше от Войска Польского и принудило их сложить оружие перед немецкими фашистами. Понеся большие потери, части Войска Польского были вынуждены оставить левобережные плацдармы309.
2 октября Бур-Комаровский подписал продиктованные ему гитлеровским командованием условия капитуляции, дававшие оставшимся в живых участникам восстания право на статус военнопленных. За 63 дня восстания погибло 10 тыс. повстанцев, 17 тыс. попало в плен, 7 тыс. человек пропали без вести. Но наибольшие потери понесло гражданское население Варшавы: их погибло около 200 тысяч, более 500 тысяч варшавян оккупантами были выгнаны из города, а сама польская столица фашистами была разрушена до основания. Такова была горькая цена Варшавского восстания, правдивую оценку которому дал Сталин в своем послании президенту США Ф. Рузвельту:
«Ваше и г-на Черчилля послание относительно Варшавы я получил. Хочу высказать свои соображения. Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы.
С военной точки зрения создавшееся положение, привлекающее усиленное внимание немцев в Варшаве, также весьма невыгодно как для Красной Армии, так и для поляков. Между тем, советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают все возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти в новое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам»310.
29 июля маршал Жуков за успешное проведение операции «Багратион» и Львовско-Сандомирскую операцию был награжден второй звездой Героя Советского Союза. Его первые политические шаги получили одобрение, и 23 августа Жуков был отозван в Москву, где начальник Генерального штаба Антонов попросил его от имени Сталина подготовиться к отъезду к маршалу Ф. Толбухину, в штаб 3-го Украинского фронта. Его войска вышли к границе с Болгарией, и решалось, на какой стороне она намерена закончить войну. Принявший его Сталин сказал:
– Вам необходимо срочно вылететь в штаб 3-го Украинского фронта и подготовить войска к войне с Болгарией. Мы уже в ходе Кишиневской операции вплотную подходим к границам, и поскольку болгарское правительство, несмотря на наши неоднократные предупреждения, нарушает нейтралитет, о котором они официально заявили, и продолжает помогать фашистской Германии, практически сотрудничает с ней, мы вынуждены объявить Болгарии войну. Вам необходимо вместе с Толбухиным подготовить войска 3-го Украинского фронта к проведению операции против болгарской армии311.
По совету Сталина маршал встретился с Г. Димитровым, руководителем запрещенной в Болгарии патриотической организации Отечественный фронт, которая имела в своем составе организацию Военный союз, объединявший офицеров болгарской армии на союз с Советской Россией. В болгарской армии было особенно заметно влияние тех военачальников, кто хотел вырваться из порочного круга зависимости Третьему рейху, но в правительстве, возглавляемым И. Багряновым, объявившем о нейтралитете, а затем и К. Муравием, были сильны позиции сторонников сближения как с немцами, так и с США и Англией. Особенно противилась вводу войск Красной Армии на свою территорию влиятельная прослойка богатых граждан Болгарии, боявшаяся потерять свои накопления при переходе экономики страны на социалистический путь развития. Под их давлением правительство искало пути заключения перемирия с союзниками, и на 8 сентября был намечен приезд делегации США и Англии в Софию для подписания такого соглашения. Появление полководца Жукова в штабе 3-го Украинского фронта, три армии которого подходили к границам Болгарии, переломило настроение в болгарской армии – в ней повально проявились прорусские настроения. Только что была завершена Ясско-Кишиневская операция, в которой было разгромлено тридцать немецких дивизий, взято в плен 286 000 человек, а румынская армия повержена. Это была победа, сравнимая по масштабу со сталинградской312. После этого в болгарской армии окончательно сформировался заговор по свержению неустойчивого правительства и приведения к власти лидеров Отечественного фронта. 7 сентября 1944 года с советских самолетов над Болгарией были сброшены листовки с обращением маршала Г. Жукова и командующего 3‑м Украинским фронтом Ф. Толбухина к болгарской армии и болгарскому народу с призывом – не оказывать сопротивления идущей к ним с миром войскам Красной Армии. А так как на территории Болгарии насчитывалось 30 тыс. немецких военнослужащих, то правительство СССР в ноте от 5 сентября объявило, что находится в состоянии войны с Болгарией.
8 сентября было намечено начало наступления, и Жуков с командующим фронтом находились на наблюдательном пункте, в то время как войска готовились к проведению артиллерийской подготовки. Но целей не было, как не было и войск противника. Посоветовавшись с Толбухиным, Жуков решил двинуть вперед, без артиллерийской подготовки, передовые отряды, а затем пошли и основные силы. Нигде не было ни выстрела. Вскоре поступил первый доклад командующего 57‑й армией генерала Н. Гагена: «Мы продвигаемся, не встречая сопротивления, а в глубине нас встретила дивизия болгарской армии, построенная со знаменами на дороге. Встретила нас торжественно, с музыкой. Как докладывают командиры частей с других направлений – там происходит аналогичная картина. Везде армейские болгарские части стоят в строю и приветствуют наши войска». Жуков немедленно доложил об этом Сталину, который явно остался доволен услышанным сообщением и сказал: «Все оружие болгарских войск оставьте при них, пусть они занимаются своими обычными делами и ждут приказа своего правительства»313.
Руководствуясь указаниями Ставки, Жуков приостановил дальнейшее продвижение советских войск вглубь территории Болгарии, расположив некоторые части в гарнизонах страны. В конце сентября Жуков вернулся в Москву, но уже через несколько дней по поручению Верховного Главнокомандующего Сталина он вылетел для координации действий 1-го Белорусского и 2-го Украинского фронтов, войска которых удерживали плацдармы на Висле и пополняли запасы вооружений и боеприпасов. Только 2‑я танковая армия 1-го Белорусского фронта в непрерывных боях потеряла 500 танков и самоходных орудий.