Советское командование не желало иметь дело ни с каким правительством нацистской Германии, требуя от берлинских властей выполнить согласованное решение союзников о безоговорочной капитуляции, и в 13 часов 08 минут генерал Кребс был отправлен в рейхсканцелярию, чтобы сообщить эти требования Борману и Геббельсу. Выслушав это сообщение, Геббельс спросил начальника генерального штаба: что же теперь делать? Кребс ответил коротко: «Стреляться». Поняв полную безысходность, Геббельс и Кребс в тот же день покончили с собой.
Требования безоговорочной капитуляции включали пять пунктов:
1. Капитуляция Берлина.
2. Всем капитулирующим сдать оружие.
3. Офицерам и солдатам, на общих основаниях, сохраняется жизнь.
4. Раненым обеспечивается помощь.
5. Предоставляется возможность переговоров с союзниками по радио.
В тот же день в плен сдался заместитель министра пропаганды доктор Фриче и предложил выступить по радио к немецким войскам с обращением о прекращении всякого сопротивления. Такая возможность ему была предоставлена, но, не получив ответа, советское командование снова открыло огонь на полную мощность, а войска, штурмующие Берлин, докладывали об овладении многими правительственными заданиями и о взятии квартала 152, где размещалось гестапо. Немецкие подразделения стали массово сдаваться в плен.
В 18 часов 1 мая новое правительство Германии отклонило требование о безоговорочной капитуляции, и Жуков, переговорив с командармами генералами В.И. Кузнецовым, В.И. Чуйковым, М.Е. Катуковым, потребовал от них усилить давление на немцев:
– Они уже на последнем издыхании. Не давайте им передышки, огнем подавляйте всякое сопротивление. И берегите людей!
В конце дня передовые подразделения 8‑й гвардейской и 1‑й танковой армий протаранили последние рубежи сопротивления противника и встретились на берлинском ипподроме. А чуть позднее, ранним утром 2 мая в парке Тиргартен соединились части В.И. Чуйкова и В.И. Кузнецова. Теперь окруженный гарнизон противника был рассечен на три изолированные части, блокированные могучей военной силой, так что дальнейшее сопротивление было бессмысленным. В первом часу ночи 2 мая радиостанциями 1-го Белорусского фронта было получено сообщение на русском языке: «Просим прекратить огонь. Высылаем парламентеров на Потсдамский мост». Прибывший в назначенное место немецкий офицер от имени командующего обороной Берлина сообщил о готовности берлинского гарнизона прекратить сопротивление, а в 6.00 сдался в плен и сам комендант берлинского гарнизона генерал Вейдлинг, сообщивший советскому командованию, что он дал указание частям гарнизона прекратить сопротивление. По требованию Г.К. Жукова Вейдлинг в 7.00 подписал приказ о капитуляции берлинского гарнизона. В течение 2 мая войсками 1-го Белорусского фронта в районе Берлина было взято в плен 100 700 человек, а войсками 1-го Украинского фронта – 34 тыс. человек. Всего, таким образом, за один только этот день было взято в плен свыше 134 тыс. человек. Эта цифра убедительно свидетельствует о том, что для обороны самого Берлина немецко-фашистское командование привлекло крупные силы. Захвачено и взято по акту о капитуляции до 1230 самолетов. Сдались Советской Армии: один командующий группой армий, три командующих армиями, десять командиров корпусов и тридцать пять командиров дивизий. Фашистская армия прекратила свое существование. В советском плену оказался и командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Шернер, больше всех струсивший в конце сражения и сменивший генеральскую форму на тирольскую одежду австрийского обывателя. Он пытался скрыться, но его обнаружили в горах американские солдаты, и по обоюдной договоренности он был передан советским властям. 2 мая Георгий Жуков, осматривая разрушенную рейхсканцелярию, произнес: «Здание плохое, темное, а планы, замышлявшиеся здесь, и того хуже». Советский маршал, как и многие, оставил свой автограф на стене Рейхстага. Тогда он уже с трудом нашел для своей подписи свободное место.
Пока советские войска добивали крупные силы вермахта на юге Германии, в Чехословакии и Австрии, союзное англо-американское командование вело переговоры с высшими представителями гитлеровского командования об окончании войны и условиях капитуляции. 4 мая в штаб-квартире Деница состоялось совещание высшего военного руководства фашистской Германии с участием Кейтеля и Йодля, на котором обсуждались вопросы о капитуляции германских войск перед англо-американскими войсками. Выполняя решение этого совещания, генерал Йодль был спешно направлен в штаб генерала Д. Эйзенхауэра в г. Реймс. Во второй половине дня 6 мая генерал Йодль начал эти переговоры и откровенно заявил союзникам о намерении «сохранить для германской нации возможно большее число немцев и спасти их от большевизма». Мало того, он в категорической форме заявил, что ничто не может заставить войска Шернера, Лера и Рандулича исполнить приказ о капитуляции, пока они имеют возможность уйти в районы, оккупированные американскими войсками362. Однако никто из высшего военного командования англо-американской армии не пожелал нарушить Ялтинские соглашения, которые требовали безоговорочной капитуляции фашистской Германии, и все предложения генерала Йодля были Эйзенхауэром отклонены. Немецкое командование было вынуждено согласиться на безоговорочную капитуляцию всех войск.
В ночь на 7 мая в Реймсе был подписан предварительный протокол о капитуляции Германии, в котором германское командование обязывалось отдать приказ о прекращении военных действий в 00 часов 01 минута (по московскому времени) 9 мая. В протоколе специально оговаривалось, что он не является всеобъемлющим договором о капитуляции Германии и ее вооруженных сил. Тем не менее на Западе войну посчитали уже законченной, но не решились ее объявить без согласия Сталина.
В послании главам союзных держав И. Сталин обратил их внимание на то, что сопротивление немецко-фашистских войск на советско-германском фронте не ослабло, и указал на необходимость выждать момент, когда вступит в силу капитуляция немецких войск, то есть до 9 мая. Черчилль противился и всячески стремился избежать подписания Акта о безоговорочной капитуляции в занятом советскими войсками Берлине. Перспектива получить большой политический резонанс от этой акции никак не устраивала английского премьера, не желавшего признавать решающей роли Советского Союза в разгроме фашистской Германии. Такой же позиции придерживался и президент США Трумен, и союзники оповестили мир о капитуляции Германии перед американскими и английскими войсками, хотя в войне на Западном фронте действовали французские, канадские и другие войска.
Подписание в Реймсе в штабе Эйзенхауэра пакта о капитуляции германской армии было поспешным и недружественным актом по отношению к Советскому Союзу. Советская Армия еще продолжала вести боевые действия с фашистскими войсками на Восточном фронте, несла потери, и принятие капитуляции не в Берлине, откуда было развязано две мировые войны, а в Реймсе делало это событие мало значимым.
Рано утром 8 мая Сталин в присутствии членов правительства и работников Генерального штаба обсуждал капитуляцию в Реймсе и сразу отметил, что союзники организовали одностороннее соглашение с правительством Деница. «Такое соглашение, – заметил он, – похоже на нехороший сговор. Кроме генерала И. Суслопарова никто из государственных лиц СССР в Реймсе не присутствовал. Выходит, что перед нашей страной капитуляции не происходит, и это тогда, когда именно мы больше всего потерпели от гитлеровского нашествия и вложили наибольший вклад в дело победы, сломав хребет фашистскому зверю. От такой капитуляции можно ожидать плохих последствий». Чуть помедлив, Сталин продолжал: «Договор, подписанный союзниками, нельзя отменить, но его нельзя и принять. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический акт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия: в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть ее подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства, или целая группа нацистов, ответственных за все их злодеяния перед человечеством»363.
Здесь же Сталин поручил маршалу Г. Жукову организовать подписание в Берлине акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии с приглашением представителей всех союзных держав, направив в Берлин в тот же день ему на помощь заместителя народного комиссара по иностранным делам А. Вышинского. Было решено уполномочить Г. Жукова, как заместителя Верховного Главнокомандующего, подписать от имени СССР протокол о безоговорочной капитуляции Германии и назначить его на последующее время главнокомандующим советской зоной оккупации. Сталин лично позвонил Г. Жукову в Берлин и сам сообщил ему о принятых решениях, потребовал не снижать усилий по поддержанию высокой боевой готовности вверенных ему войск.
Закончив с Жуковым разговор, Сталин сказал генералам Генерального штаба во главе с Антоновым: «Война еще не закончена!» и приказал подготовить соответствующую директиву в войска, чтобы не снижалось напряжение боевой учебы.
На 8 мая 1945 года было назначено подписание в Карлхорсте, предместье Берлина, акта о полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Церемония подписаний акта о капитуляции состоялась в ночь на 9 мая 1945 года. 8 мая прибыли в Карлхорст представители всех союзных армий. Советское Верховное главнокомандование представлял маршал Советского Союза Г.К. Жуков, Верховное командование Великобритании – главный маршал авиации А.Теддер, вооруженные силы Соединенных Штатов Америки – командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс, французские вооруженные силы – главнокомандующий французской армией генерал Ж. Делатр де Тассиньи. В Карлхорст были доставлены и представители разгромленных германских вооруженных сил – фельдмаршал Кейтель, адмирал флота Фридебург и генерал-полковник авиации Штумпф. Немецких представителей разместили в маленьком особнячке вблизи бывшего военно-инженерного училища в Карлхорсте, где было намечено подписать акт о капитуляции и устроить банкет по этому случаю.