Диссонансом прозвучало выступление начальника Главного управления кадров Красной Армии генерала Голикова, неудавшегося военачальника, отстраненного Г. Жуковым от командования фронтом в годы войны, который наговорил много необдуманных обвинений, и по всему было видно, что он лично недружелюбно относится к маршалу.
«Сталин никого не перебивал. Предложил прекратить обсуждение по этому вопросу. Затем он подошел ко мне, спросил:
– А что вы, товарищ Жуков, можете нам сказать?
Я посмотрел удивленно и твердым голосом ответил:
– Мне, товарищ Сталин, не в чем оправдываться, я всегда честно служил партии и нашей Родине. Ни к какому заговору не причастен. Очень прошу вас разобраться в том, при каких обстоятельствах были получены показания от Телегина и Новикова. Я хорошо знаю этих людей, мне приходилось с ними работать в суровых условиях войны, а потому глубоко убежден в том, что кто-то их принудил написать неправду.
Сталин спокойно выслушал, внимательно посмотрел мне в глаза и затем сказал:
– А все-таки вам, товарищ Жуков, придется на некоторое время покинуть Москву.
Я ответил, что готов выполнить свой солдатский долг там, где прикажут партия и правительство…»
После этого заседания нарком госбезопасности Абакумов даже предлагал арестовать Жукова, но Сталин, понимавший, в какую историю с арестом прославленного полководца он попадет, сказал ему: «Нет, Жукова арестовать не дам. Не верю во все это. Я его хорошо знаю. Я его за четыре года войны узнал лучше, чем самого себя»371. 9 июня 1946 года Жуков был снят с должности Главкома сухопутных войск – замминистра Вооруженных Сил СССР и назначен командующим войсками Одесского военного округа. Это была опала Сталина, вызванная местью Абакумова, в нечистых руках которого окажутся сломанные судьбы многих тысяч политических и военных деятелей, незаконно обвиненных в преступлениях, которых они не совершали. Одно только «ленинградское» дело, жертвами которого были избраны все руководители ленинградских областных, городских и районных организаций ВКП(б), а также почти все советские и государственные деятели, которые после Великой Отечественной войны были выдвинуты из Ленинграда на руководящую работу в Москву и в другие областные партийные организации. Их деятельность была представлена Абакумовым и его сообщниками как действия организованной антисоветской изменнической группы, избиениями и угрозами добились вымышленных показаний арестованных о создании якобы ими заговора против сталинского режима власти.
Но эта опала не была репрессией, какой Жуков подвергся во время правления Н. Хрущева, – округами командовали маршалы И. Конев, В. Говоров, К. Рокоссовский, Р. Малиновский, К. Мерецков, Ф. Толбухин и другие, и это была высокая и почетная военная должность.
Глава XI
Во главе Одесского и Уральского военных округов. – Возвращение на вершину. – Учения, организованные Жуковым, с применением ядерного оружия. – Боевое содружество Жукова и Эйзенхауэра. – Решительная поддержка Жуковым Н. Хрущева в борьбе с оппозицией. – Падение и борьба за правду истории о войне. – Смерть великого полководца
Маршал Г.К. Жуков приехал в Одессу рано утром, никого из местной власти не предупредив, и тихо разместился в военном санатории, а прибыв в штаб округа, заявил: «Я такой же как был. Другим не буду». Сразу занявшись главным – повышением боеготовности округа и укреплением дисциплины в войсках, он много внимания уделял нуждам офицеров и сверхсрочников: среди них остро стояла проблема с жильем, ее нужно было решать фундаментально. Этому было посвящено специальное заседание Военного совета, на котором присутствовал и первый секретарь обкома партии А. Кириченко, он по положению тоже был членом Военного совета. Перебрали все возможности решения квартирной проблемы. Но все они упирались в большие расходы (а денег на строительство отпускалось недостаточно, да и на осуществление его требовалось много времени). Кириченко не проявлял особого желания помочь военным. По сути дела, офицеры оставались в прежнем тяжелейшем положении. Но для Жукова безвыходных ситуаций не существовало. Он не побоялся испортить личные отношения с местным партийным начальством, создал комиссию по выявлению излишков жилой площади в городе, в которую включил и представителей горсовета. Эта комиссия за короткое время выявила большое количество пустующих квартир, которые охраняли только замки. Нашлись старики, готовые пустить жильцов, лишь бы их кормили и поддерживали лекарствами. Выявив такие излишки жилой площади, командование округа стало просить жителей, чтобы они потеснились, помогли военным без прописки, чтобы не боялись потерять жилплощадь, а пускали на время, пока новые дома строятся. Кто-то понимал, кто-то упирался, приходилось нажимать. Обком делал вид, что поддерживает, в то же время секретарь обкома партии А. Кириченко названивал в Москву – сигнализировал, что опальный маршал и на новом месте рвется к власти, попирает советские законы. Он хорошо знал отношение к Жукову в партийных и советских сферах в Москве, и, будучи близким соратником Н. Хрущева, не стеснялся постоянно сообщать наверх негативную информацию о маршале. Она находила там благодатную почву, особенно у министра обороны Н. Булганина, всегда старавшегося угодить Сталину сообщениями о тех или иных видных деятелях, кого вождь невзлюбил, и это настроение вождя он схватывал чутьем собаки. Жуков из Одессы в письме сообщил Сталину: «На заседании высшего военного совета я дал Вам слово в кратчайший срок устранить допущенные мною ошибки, и я свое слово выполняю. Работаю в округе много и с большим желанием. Прошу Вас, товарищ Сталин, оказать мне полное доверие, я Ваше доверие оправдаю».
Параллельно с развязкой жилищного вопроса Жуков повел борьбу с преступным миром. После войны в Одессе развелось много крупных и мелких воров и жуликов. С наступлением темноты никто не выходил на улицу, мало того – жителей города стали грабить не только на улице, но и в собственных квартирах. Карманников развелось столько, что они, утратив профессиональное мастерство, нахально выворачивали карманы, и человек, даже ощущая, что его обкрадывают, не смел пикнуть, опасаясь получить удар финкой в бок. Появилась известная в те годы не только в Одессе крупная банда «Черная кошка». Может быть, она и не была такой кровожадной на самом деле, сколько о ней ходило жутких историй. В общем, жители города были запуганы преступным миром. Случалось все больше нападений и на военнослужащих. Сначала Жуков приказал выдать всем офицерам личное оружие. (И, конечно, в Москву полетел сигнал – маршал вооружает офицеров!) Затем он решил, не останавливаясь на полумерах, повести настоящую, наступательную планомерную борьбу с уголовщиной и бандитизмом. На совещании в штабе город был разделен на сектора, их закрепили за командирами частей. Все парки, скверы, вокзалы, рестораны, окраины также получили конкретных опекунов. К настоящей, боевой работе были привлечены опытные военные разведчики, служившие в Одесском округе, и, вписавшись по придуманных легендам в самые крупные банды, они помогли взорвать их изнутри. Всюду, кроме патрулирования, осуществлялись одновременные засады, налеты, проверки в подозрительных квартирах, на чердаках и в подвалах. Всех подозрительных задерживали, везли в комендатуру, а утром передавали милиции и в следственные органы. Бывали сутки, в течение которых вылавливали несколько сот человек без определенных занятий. Такая операция длилась около двух месяцев. Порядок в городе был восстановлен. Жители были благодарны Жукову, а Кириченко звонил в ЦК партии и умолял, чтобы убрали из города новоявленного диктатора, который установил фактически свою власть. В Москве решили послать в Одессу комиссию во главе с Булганиным, который к тому времени уже был министром Вооруженных Сил. Проверку решили осуществить внезапную, не предупредив о своем приезде, – Жуков в те дни был на учениях в поле. Комиссия никаких особых недостатков не нашла, боевая подготовка шла нормально, устройство войск улучшилось, маршала с учений не отзывали. Но при докладе Сталину Булганин отсутствие Г. Жукова в Одессе извратил как неподчинение зазнавшегося маршала высокой комиссии из Москвы и предложил переназначить Г. Жукова на второразрядный округ – Уральский.
2 февраля 1948 года министром вооруженных сил Н. Булганиным был подписан приказ о назначении маршала Жукова командующим Уральским военным округом. Лично ему никаких разъяснений по поводу его перевода сделано не было. Как и в Одессу, маршал Жуков приехал в Свердловск, где располагался штаб Уральского военного округа, рано утром и скромно разместился в отдельном вагоне, поскольку прежний командующий М. Казаков еще не освободил дом-дачу, где традиционно жили командующие округами. Местная власть к опальному маршалу относилась сдержанно, но жители Свердловска при встрече с ним выражали ему восхищение. Это особенно ярко проявилось во время первомайского парада 1948 года, когда колонна людей надолго застопорилась на площади у трибуны, где стоял маршал Победы. Народ скандировал: «Жуков! Жуков!» Жуков сначала поднимал руки, просил успокоиться, делал знаки, чтобы проходили, но это лишь подогревало людей и они продолжали выкрикивать его имя и добавляли еще громкое «Ура!» Пришлось Жукову покинуть трибуну. И люди постепенно, оглядываясь, двинулись дальше, освобождая площадь для сгрудившихся на подступах к ней других колонн. Уже в следующие праздничные демонстрации Жуков заранее занимал незаметное место на трибуне, чтобы не привлекать к себе внимание восторженных поклонников его таланта. Зная, что за каждым его шагом ведут наблюдение абакумовцы, маршал не давал им повода для искажения его взглядов и поступков. Он много ездил по гарнизонам, решая крупные организационно‑мобилизационные вопросы, возложенные на округ, а в конце своей работы перед большой группой офицеров всегда выступал с беседой: «Как я работал в годы войны под руководством Сталина», длившейся иногда по несколько часов. Информация об этих беседах доходила и до Москвы и, конечно, до Сталина, и он постепенно стал менять свое отношение к опальному маршалу. Раньше Уральский военный округ выполнял исключительно мобилизационную функцию и получал сравнительно низкие оценки. Однако за пять лет Жуков вывел его в ряд передовых. По распоряжению маршала отстраивались и восстанавливались военные городки – в Чебаркуле, Елани, Бишкиле и других населенных пунктах. Уже в первые годы московские комиссии отмечали, что все недостатки, бывшие в УрВО в прежние годы, исправлены. Маршал нередко посещал заводы и крупные предприятия уральского региона, вникая в производственные нужды коллективов, и, чтобы разрешить их, нередко обращался к министрам В. Малышеву, Н. Байбакову, А. Косыгину и другим, чтобы они помогли, и такая помощь им всегда оказывалась. Вникал маршал и в жизнь коллективов колхозов и совхозов, оказывая им помощь автомобилями и тракторами, списанными в армии, но еще пригодными для работы в сельском хозяйстве. По-государственному мыслящий, маршал Жуков находил применение своего таланта во всех областях жизни уральского края. На Урале Георгий Жуков стал близко общаться с писателем Павлом Бажовым; они сдружились настолько, что редко когда их можно было видеть порознь. Перемены к лучшему в службе и в жизни Г. Жукова начались с назначением 24 марта 1949 года маршала А. Василевского министром вооруженных сил СССР, когда от него пошли объективные доклады Сталину о деятельности маршала на посту Уральского во