26 января Жуков представил Сталину доклад плана развития наступления и форсирования Одера. В докладе отмечалось:
«Задачей войскам фронта до 30.01.1945 г. ставлю выйти на рубеж Вальдау, Прейсс Фридланд, Ратцебур, Циппнов, Фройденфир, Шенланке, Рунау, Гульч, Шарфенорт, Опаленица, Грец, Велихово, Ключево.
Танковыми армиями к этому же времени овладеть районами: 2 гв. ТА — Берлинхен, Ландсберг, Фридеберг; 1 гв. ТА — Мезеритц, Швибус, Тирштигель.
На этом рубеже подтянуть войска (особенно артиллерию), тылы, пополнить запасы, привести в порядок материальную часть боевых машин. Развернув 3-ю ударную и 1-ю Польскую армии, с утра 1–2.02.1945 г. продолжать наступление всеми силами фронта с ближайшей задачей с ходу форсировать р. Одер, а в дальнейшем развивать стремительный удар на Берлин, направляя главные усилия в обход Берлина с северо-востока, с севера и северо-запада»{600}.
В докладе Жукова подробно излагались задачи армий. Так, 2-я гвардейская танковая армия должна была с ходу форсировать р. Одер и охватить Берлин с северо-запада и запада, а 1-я гвардейская танковая армия — охватить столицу Германии с севера и северо-востока. В случае упорной обороны противника на подступах к р. Одер южнее Кюстрина и при успешных действиях армий севернее Кюстрина Георгий Константинович предполагал повернуть 1-ю гвардейскую танковую армию для форсирования реки севернее Кюстрина, параллельно 2-й гвардейской танковой армии, с прежней задачей.
Сталин 27 января утвердил решение Жукова, указав иметь за правым крылом фронта в резерве одну армию, усиленную не менее чем одним танковым корпусом, для надежного обеспечения правого крыла от возможных ударов противника с севера или северо-востока.
Указания Сталина о надежном обеспечении правого крыла 1-го Белорусского фронта были весьма своевременными. Немецкое командование создало 26 января в Померании из соединений, прибывших из центральных районов Германии, резерва группы армий «Юг» и остатков войск, разгромленных под Варшавой, группу армий «Висла» во главе с рейхсфюрером СС Г. Гиммлером. Ее основные силы были сосредоточены как раз против войск правого крыла 1-го Белорусского фронта для нанесения контрудара.
Тем временем наступление войск 1-го Белорусского фронта развивалось успешно. 28 января 2-я гвардейская танковая армия с ходу преодолела укрепления Померанского вала и передовыми частями 1-го механизированного корпуса генерала С. М. Кривошеина подошла 31 января к Одеру. До Берлина оставалось 60–80 км. У Кривошеина, в случае продолжения наступления на берлинском направлении с такими же темпами, могла появиться реальная возможность снова встретиться с генералом Гудерианом, чтобы вспоминать о параде в сентябре 1939 г., проведенном ими в Брест-Литовске. Тогда части 19-го моторизованного корпуса вермахта под командованием генерала Гудериана заняли город и крепость Брест. По советско-германским договоренностям он должен был отойти к СССР. Из рук Гудериана Брест принимал командир 29-й танковой бригады Кривошеин.
Из общевойсковых объединений к Одеру первой подошла 5-я ударная армия. Ее 248, 89-я гвардейская и 94-я гвардейская стрелковые дивизии форсировали реку с ходу, без инженерных средств, под огнем противника, по ненадежному льду, разбитому вражеской артиллерией и авиацией. Во взаимодействии с соединениями 2-й танковой армии она захватила на западном берегу в районе Кюстрина плацдарм, который впоследствии сыграл огромную роль при развертывании наступления на Берлин.
Жуков, получив донесение об успешных действиях войск 5-й ударной армии, направил командарму Берзарину письмо-обращение:
«…На 5-ю ударную армию возложена особо ответственная задача — удержать занимаемый плацдарм на западном берегу реки Одер и расширить его хотя бы до 20 километров по фронту и до 10–12 километров в глубину.
Я Вас прошу понять историческую ответственность за выполнение порученной Вам задачи и, рассказав своим людям об этом, потребовать от них исключительной стойкости и доблести. Желаю Вам и руководимым Вами войскам исторически важного успеха»{601}.
Войска 1-й гвардейской танковой, 8-й гвардейской, 69 и 33-й армий, прорвав 29 января Мезерицкий укрепрайон, вступили на территорию Германии, вышли на Одер, форсировали его и захватили плацдармы севернее и южнее Кюстрина. Маршал Жуков докладывал Сталину: «Ваш приказ — мощным ударом разгромить противостоящую войскам группировку противника и стремительно выйти к линии польско-германской границы — выполнен. За 17 дней наступательных боев войсками фронта пройдено до 400 км. Вся западная часть Польши в полосе 1-го Белорусского фронта очищена от противника, а польское население, пять с половиной лет угнетавшееся фашистами, — освобождено. Стремительное продвижение войск воспрепятствовало гитлеровцам разрушить города и промышленные предприятия, железные и шоссейные дороги, не дало им возможности уничтожать и истребить польское население…»
До Берлина оставалось 60–80 км. Один танковый бросок. Все с нетерпением ждали приказа: «На Берлин!» Военный совет 1-го Белорусского фронта спустил ориентировку командующим армиями: «Задача войск фронта — в ближайшие 6 дней активными действиями закрепить достигнутый успех, подтянуть все отставшее, пополнить запасы до 2 заправок горючего, до 2 боекомплектов и стремительным броском 15–16 февраля взять Берлин»{602}.
Однако ударная группировка сформированной в Восточной Померании новой группы армий «Висла» под командованием рейхсфюрера СС Гиммлера уже готовилась устремиться в широкий коридор между 1 и 2-м Белорусскими фронтами. Предотвратить контрудар с севера — в тыл вышедшим к Одеру войскам Жукова — помогли своевременно полученные разведданные. Георгий Константинович успел создать на опасном направлении мощный заслон, но сил для развития наступления на Берлин не оставалось.
31 января Жуков направил Сталину донесение:
«1. В связи с резким отставанием левого фланга 2-го Белорусского фронта от правого фланга 1-го Белорусского фронта ширина фронта к исходу 31 января достигла 500 км.
Если левый фланг К. К. Рокоссовского будет продолжать стоять на месте, противник, безусловно, предпримет активные действия против растянувшегося правого фланга 1-го Белорусского фронта.
Прошу указать К. К. Рокоссовскому немедленно наступать 70-й армией в западном направлении, хотя бы на уступе за правым флангом 1-го Белорусского фронта.
2. И. С. Конева (командующий 1-м Украинским фронтом. — Авт.) прошу обязать быстрее выйти на р. Одер»{603}.
Ответа Жуков не получил. Войскам 1-го Белорусского фронта до конца февраля пришлось воевать за расширение и закрепление плацдармов на Одере.
В это же время войска 2-го Белорусского фронта при участии правого крыла 1-го Белорусского вели тяжелые наступательные бои в Восточной Померании. 16 февраля группа армий «Висла» предприняла обреченную попытку контрнаступления. М. Борман в письме своей жене от 20 февраля отмечал: «Наступление дяди Генриха (Гиммлер. — Авт.) не увенчалось успехом, или, точнее, оно развивалось не так, как следовало. Теперь дивизии, которые он держал в резерве, придется использовать на других участках. Это значит, что вместо продуманного плана придется импровизировать на ходу»{604}. В конечном счете армии Рокоссовского освободили восточное Поморье и надежно прикрыли правое крыло советских войск, действовавших под руководством Жукова на берлинском направлении.
Несмотря на то что наступление на Берлин было приостановлено, успехи советских войск вызвали широкий отклик за рубежом. 12 февраля в американском журнале «Лайф» была напечатана статья «Жуков», в которой отмечалось: «Обходя узлы сопротивления и предоставляя их ликвидацию тыловым частям, Жуков промчал свои танковые авангарды и моторизованную пехоту за первые 18 дней кампании по болотистой и лесистой местности более чем за 300 миль — рекордная быстрота наступления, значительно превосходящая темпы наступления немцев в 1941 г.». Военная мощь Советского Союза, равно как и обреченность нацистской Германии не вызывали сомнений. Генерал Меллентин после войны писал: «Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 г. Европа еще не знала ничего подобного с времен гибели Римской империи»{605}.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 марта 1945 г. за выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба Г. К. Жуков был награжден вторым орденом Победы.
Указ этот вышел в дни, когда готовилась Берлинская стратегическая операция. К сожалению, на одном дыхании взять Берлин в феврале не удалось. Близость столицы Германии для многих оказалась обманчивой, что и дало повод для незаслуженных упреков в адрес Жукова. Сам Георгий Константинович взвешенно и аргументированно оценил сложившуюся тогда ситуацию на упомянутой военно-научной конференции в конце 45-го г., когда еще были свежи события в памяти участников Висло-Одерской операции:
«Конечно, Берлин не имел в этот период сильного прикрытия. На западном берегу р. Одер у противника были только отдельные роты, батальоны, отдельные танки, следовательно, настоящей обороны по Одеру еще не было. Это было известно. Можно было пустить танковые армии Богданова и Катукова напрямик в Берлин, они могли бы выйти к Берлину. Вопрос, конечно, смогли бы они его взять, это трудно сказать. Но надо было суметь устоять против соблазна — это дело нелегкое. Командир не должен терять голову, даже при успехе. Вы думаете, тов.