Действия Рыбалко увязаны с действиями Харитонова и корпуса Зыкова. По увязке действий с Харитоновым договорились с тов. Ватутиным, что Харитонов начнет одновременно с Рыбалко действия, нанося главный удар правым флангом армии с ближайшей задачей выйти на р. Айдар; в дальнейшем тов. Харитонов обязан действовать левее 7 кк, выдвинуться и обеспечить за собой жд Уразово — Старобельск. 7 кк с лыжными бригадами поставлена задача захватить Валуйки и Уразово и обеспечить за собой эти жд узлы.
Главные силы 3 ТА обязаны захватить Алексеевку, отрезать пути отхода противнику и обеспечить себя с запада, соединившись в районе Алексеевка, Острогожск с подвижными войсками 40 А, и тем завершить окружение войск противника в известном Вам районе…»{406}
В докладе также отмечалось, что сосредоточение войск идет исключительно плохо: от 4-й минометной дивизии до сих пор не прибыло ни одного эшелона; от 3-й танковой армии в пути все еще находится 15 эшелонов; от 7-го кавалерийского корпуса еще не прибыло 10 эшелонов; из трех стрелковых дивизий, данных фронту на усиление, прибыло всего лишь 5 эшелонов. Еще хуже осуществляется подача боеприпасов и горючего. Поэтому представители Ставки считали необходимым перенести начало наступления на два дня.
Одновременно была разработана и проведена в жизнь система мер по маскировке и сохранению в тайне всех перегруппировок войск, по дезинформации противника, организации управления войсками. По распоряжению штаба Воронежского фронта 40-я армия должна была с целью дезинформации противника в период с 7 по 20 декабря 1942 г. демонстрировать сосредоточение войск и подготовку к переходу в наступление со Сторожевского плацдарма в направлении Коротояка и из района железнодорожной станции Свобода. Для этого требовалось создать видимость проделывания проходов в проволочных заграждениях, разминирования полосы ложного прорыва, накапливания крупных сил для наступления, выполнения рекогносцировочных работ командным составом, усиленной подготовки дорог и т. п. Последующие события показали, что противник действительно был введен в заблуждение. Когда войска 40-й армии инсценировали подготовку к наступлению, он бурно реагировал на это, часто открывая огонь артиллерии и минометов.
12 января была проведена разведка боем силами передовых отрядов. По воспоминаниям К. С. Москаленко, в результате действий передовых батальонов неприятельская оборона была основательно дезорганизована. Правда, обеспокоенный противник срочно перебросил сюда из Острогожска свою 700-ю танковую бригаду. Несмотря на это, войска 40-й армии, вклинившиеся на 6 км по фронту и более чем на 3 км в глубину, прочно закрепились на достигнутых рубежах. Более того, атака пехоты с танками в сочетании с предшествовавшим им огневым ударом артиллерии и минометов привела к такому развитию событий, которого не ожидал командующий армией: неприятельская пехотная дивизия, к которой на выручку поспешила 700-я танковая бригада, не выдержала натиска и уже к исходу дня 12 января начала отходить на запад.
На рассвете 13 января в полосе 40-й армии была проведена еще более мощная, чем накануне, артиллерийская подготовка. Результаты артподготовки, выявленные после прорыва обороны противника, подтвердили ее высокую эффективность. На переднем крае и в глубине было разрушено множество дзотов, блиндажей, наблюдательных пунктов, узлов связи, стыков траншей и ходов сообщения, огневых позиций минометов и артиллерии. После завершения артиллерийской подготовки войска первого эшелона армии перешли в наступление с рубежей, достигнутых передовыми батальонами. Это позволило идти в атаку по ровному месту, а не из низины, где раньше находились исходные районы для наступления. Кроме того, вступив в сражение с нового рубежа, части избежали необходимости с боем преодолевать глубокий овраг севернее Урыво-Покровского.
Войска 3-й танковой армии прорвали оборону врага в первый же день и к исходу 14 января продвинулись на глубину до 25 км. К исходу следующего дня войска 40-й армии и 18-й отдельный стрелковый корпус завершили прорыв вражеской обороны и развернули наступление в ее оперативной глубине. 17 января левофланговые соединения 40-й армии, наступавшие с севера, вышли к Острогожску. Одновременно туда с востока прорвались правофланговые части 18-го отдельного стрелкового корпуса. Отступившие в район Острогожска войска противника оказались в окружении и к 20 января были уничтожены. К исходу 18 января 15-й танковый корпус 3-й танковой армии и 305-я стрелковая дивизия 40-й армии вышли в район Алексеевки, замкнув кольцо окружения всей острогожско-россошанской группировки врага. В окружении оказались 13 дивизий противника. Одновременно 12-й танковый корпус 3-й танковой армии и 18-й отдельный стрелковый корпус встречными ударами с юга и севера в общем направлении на Карпенково рассекли окруженную группировку противника на две части. Одна из них (5 дивизий) была блокирована в районе Острогожск, Алексеевка, Карпенково, другая (8 дивизий) — в районе севернее Россоши. 18–19 января был создан и внешний фронт окружения. На северном фланге его образовали соединения 40-й армии, на южном — 7-й кавалерийский корпус (с 19 января преобразован в 6-й гвардейский кавалерийский корпус), который 19 января вышел к р. Оскол, овладев Валуйками и Уразовом.
Войска 6-й армии, сломив сопротивление итальянского 2-го армейского корпуса, вышли на р. Айдар. На завершающем этапе операции войска Воронежского фронта уничтожали окруженные группировки противника и продолжали развивать наступление на старооскольском направлении (в полосе 40-й армии). К 24 января главные силы 40-й армии вышли на рубеж Семидесятское, Городище. В этот день началась Воронежско-Касторненская операция, к участию в которой привлекалась и армия Москаленко, получившая от командующего фронтом новую задачу. 24 января была ликвидирована острогожская группировка, а 27 января — россошанская. Однако полностью уничтожить противника не удалось. Из-за недостатка сил 3-я танковая армия и 18-й отдельный стрелковый корпус не смогли создать прочный внутренний фронт окружения. Имевший над ними значительное численное превосходство противник, хотя и с большими потерями, сумел частью сил прорваться в западном направлении.
В результате Острогожско-Россошанской операции было нанесено крупное поражение группе армий «Б»: 15 дивизий были разгромлены (из них 3 уничтожены), и 6 понесли тяжелые потери. Противник потерял свыше 140 тыс. солдат и офицеров, в том числе 86 тыс. пленными. Взломав оборону противника на 250-километровом фронте, советские войска за 15 дней наступления продвинулись на глубину 60–130 км. Воронежско-касторненская группировка врага была глубоко охвачена с юго-востока, в результате чего создались благоприятные условия для ее уничтожения и окончательного разгрома группы армий «Б». Поражение противника на Верхнем Дону привело к образованию в его обороне между Воронежем и Кантемировкой огромной (до 250 км) бреши, что облегчило советским войскам наступление на харьковском направлении.
В то время как войска Воронежского фронта развивали успешное наступление, Жуков уже находился на другом направлении — с 10 по 24 января он координирует действия войск Волховского и Ленинградского фронтов по прорыву блокады под Ленинградом.
Эта операция получила кодовое наименование «Искра». В Ленинграде в начале января 1943 г. находился представитель Ставки ВГК маршал К. Е. Ворошилов. Он посылал Сталину одно донесение за другим о том, что успешный исход операции не вызывает сомнений. 6 января Ворошилов сообщал: «Об „Искре“ по всем признакам пока противник не смекает. Фронты ведут работу как следует, скрытно»{407}. Такое благодушное настроение насторожило Сталина, и он счел необходимым, чтобы Жуков на месте проверил, как готовится «Искра».
По пути Георгий Константинович заехал в Москву, чтобы еще раз переговорить со Сталиным. Домой заехать не довелось, оставил для жены короткое письмо:
«8 января 1943 года
Милый мой Шурик!
Какая неудача! Хотел я к тебе заскочить на 30–40 минут, но, увы, ты оказалась в театре. Ты, конечно, скажешь, что виноват я — не предупредил тебя о своем намерении. Так получилось, что задержался с передачей поезда с одной дороги на другую. Но что делать? Разделим вину пополам.
Как твое самочувствие? Я пока ничего. Здоров. Кроме проклятого сустава. Он все-таки меня угнетает. По возможности стараюсь лечить соляными ваннами и тепловыми лучами.
Ну, вот пока и все…
Твой Жорж».
10 января Жуков прибыл в штаб Волховского фронта, затем он ознакомился с положением дел во 2-й ударной (генерал Романовский) и 8-й (генерал Стариков) армиях. В тот же день Георгий Константинович докладывает в Ставку ВГК:
«Сегодня был на командном пункте Романовского и Старикова, с которыми подробно разобрал обстановку и принятые решения. Разобрал также обстановку с командиром 128 сд и его решение на бой.
Основными недочетами в решениях и обеспечении операции являются:
1. Дивизии, наступающие в общем направлении на Рабочий поселок № 8 в обход синявинского узла сопротивления, не имели танков и по опорному пункту Рабочий поселок № 8 было недостаточно сосредоточено огневых средств. Отсутствие танков и недостаточное количество огневых средств не гарантировали прорыв.
2. Взаимодействие на стыках армии, соединений и частей отработано слабо.
3. Расположение дивизионных резервов в боевых порядках было слишком близкое, и по существу резервы превращались во вторые эшелоны, отмененные Вашим приказом. Удаленность их от 1-го эшелона на 1–1,5 км могла привести к большим потерям.
4. Кроме того, обнаружен ряд мелких тактических и технических недостатков.
5. По всем обнаруженным недостаткам даны исчерпывающие указания Афанасьеву (псевдоним К. А. Мерецкова. — Авт.) и командирам»{408}