Баграмян служил в штабе 12-й армии КОВО. Вскоре он будет переведён в штаб округа и возглавит оперативный отдел.
Черняховский командовал танковой бригадой севернее, в Белоруссии.
Старших лейтенантов, капитанов и майоров, комбригов и полковников война выдвинет в командиры дивизий, корпусов и армий.
Жуков видел всю анатомию похода изнутри. И она, эта анатомия, его не радовала. Как только войска вернулись в места постоянной дислокации, начались разборы, анализ просчётов и ошибок. Большая война уже год сотрясала Европу. Всё ближе и ближе она подступала к рубежам СССР. Было совершенно ясно, что она неминуема. Вопрос только в сроках. Всё это на фоне личных наблюдений и выводов: с такой армией воевать с Германией будет трудно…
Из директивы войскам КОВО, подписанной 17 июля 1940 года Жуковым: «При выполнении особого задания правительства СССР по освобождению трудящихся Бессарабии и северной части Буковины от гнёта румынских бояр во многих частях и соединениях обнаружено большое количество недочётов, влияющих на боевую готовность и слаженность для ведения современного боя.
Основными недочётами являются:
а) Отсутствие боеготовности частей. Не хватало целого ряда предметов, необходимых для боя у бойца, командира, орудийного расчёта, танкового экипажа, подразделения и части…
<…>
г) Наземные войска не подготовлены и ничем не обеспечены для связи с авиацией.
<…>
е) Пехота недостаточно обучена. Плохая подгонка снаряжения и обуви. Нарушаются строи подразделений в походе. Комсостав не держит в руках свои подразделения, вследствие чего имеется большое количество отставших бойцов от своей части. Слабо отработаны наблюдение за воздухом, передача сигналов и команд по колоннам и расчленение при налёте авиации. Недостаточно отработана тактическая слаженность отделений и взвода…
<…>
з) Артиллерийские части не подтянуты, неповоротливы, вяло принимают команды и медленно их выполняют. Артиллерийская разведка подготовлена слабо – штабы плохо ею руководят…
Нет знаний боеприпасов, взрывателей. Отсутствует рассортировка их. Таблицы стрельб начальствующий состав знает слабо.
Командиры поверхностно знают состояние своих частей и подразделений.
и) В танковых частях взаимозаменяемость экипажа полностью не достигнута, достаточной сколоченности взвода, роты не добились. Вопросы взаимодействия танков с пехотой, артиллерией, а также внутри танковых подразделений и частей должным порядком не отработаны.
к) Понтонные и сапёрные батальоны округа слабо подготовлены по переправочному и мостовому делу, расчёты не были сколочены, номера плохо знали свои обязанности.
Командный состав инженерных частей не умел правильно организовать работу по сборке паромов и вводу их в линию моста.
л) Высокая аварийность в частях ВВС. Из-за недисциплинированности лётного состава произошло большое количество аварий и даже катастроф на учебных самолётах У-2.
Неумелое размещение материальной части на аэродромах не обеспечило быстрый взлёт частей ВВС. Отсутствовали маскировка и должный порядок на аэродромах.
Низкая мобильность авиабаз снижала боеготовность лётных частей.
Не все авиабазы знали, какое имущество необходимо забирать с собой для обеспечения боевой работы частей»[67].
Командующий войсками КОВО Г. К. Жуков, начальник Генштаба Красной армии К. А. Мерецков и нарком обороны СССР С. К. Тимошенко на тактических учениях войск КОВО. Сентябрь 1940 г.
[РГАКФД]
Директива Жукова – не что иное, как полный разнос командования округа после «инспекции» войск в ходе марш-броска на Прут. Когда читаешь такие документы, а мы процитировали лишь часть одного из них, становится более понятной летняя катастрофа 1941 года. Конечно, не все части и соединения Южного фронта находились в столь плачевном состоянии, иначе бросок к карпатским рекам попросту не состоялся бы. Незамаскированные самолёты, не говоря уже о взлётных полосах, неспособность инженерных служб обеспечить переправы, незнание артиллеристами боеприпасов и взрывателей, отсутствие связи – не это ли, а также многое другое, стало причиной того, что в первые же недели вторжения были разгромлены мехкорпуса и целые армии, что в плену оказались миллионы красноармейцев, командиров и политработников?
Генерал армии Г. К. Жуков на трибуне киевской партийной конференции.
Львов, 30 ноября 1941 г.
[Из открытых источников]
Директива, конечно же, не ограничивалась констатацией недостатков. Во второй её части идёт перечень всего того, что необходимо в срочном порядке сделать личному составу частей и подразделений округа «для полного устранения вышеуказанных недочётов». Первым пунктом в этом перечне значится:
«К 25.7.40 г. проверить и спустить до части все необходимые запасы боеприпасов, горючего, продфуража и другого имущества и в частях разложить его по подразделениям». Командующий, таким образом, действовал по вводной: если завтра война… Другие вводные не годились.
Далее: «Тактическую подготовку подразделений и частей закончить: взвода – к 1 августа; роты, эскадрона – к 15 августа; батальона – к 1 сентября.
Сентябрь месяц отвести на дополнительную тренировку батальона, полковые и дивизионные учения и инспекторские смотры.
В тактической подготовке начсостава, штабов и войск до конца учебного года взять основной упор на отработку:
а) Наступательного боя с преодолением полосы заграждения и крупных водных преград.
б) Оборонительного боя с устройством полосы заграждения и
в) Разведки.
Подготовке начсостава уделить исключительное внимание, считая это одной из центральных задач».
Как видим, Жуков решительно впрягал командный состав в работу, которую необходимо было сделать немедля. Он видел, как терялись командиры во время марша, когда вдруг возникала нештатная ситуация, как на это реагировали бойцы и чем в итоге эта командирская некомпетентность и растерянность угрожала.
Из вышеприведённого документа, кроме всего прочего, следует, что в повседневной рутинной работе в округе Жуков постоянное и первоочередное внимание уделял именно всему тому, за что впоследствии его, да и всё командование Красной армии, будут упрекать стратеги-историки, ни дня не служившие в армии: мол, недостаточно уделяли внимания обучению командирских кадров среднего звена, которые, по сути дела, и управляют боем (рота – батальон), не научили бойцов и командиров уверенным действиям в обороне, из-за чего оборона рушилась, как только противник применял незнакомую тактику или массировал огонь, концентрировал на узких участках танки и авиацию. Такие атаки и обученным сдерживать было сложно, а порой и невозможно.
Судя по тону директивы и тем требованиям, которые выносились в первый ряд, к войне не просто готовились, а спешили готовиться, учились и учили торопливо, с полным ощущением того, что последние мирные дни, отпущенные на обеспечение обороны с её окопными частностями – умением бойцов метать гранату, чистить винтовку, подвёртывать портянки, различать по внешнему виду и окраске взрывателей артиллерийские снаряды и прочее, – критически истекают. Вот, к примеру, пункт из той директивы, касающийся непосредственно подготовки новобранцев: «Боевую подготовку новобранцев призыва июня 1940 года вести на основе моей директивы… имея задачей подготовить одиночного бойца, способного действовать в составе отделения во всех видах боя, – закончить к 15.8, после чего новобранцев равномерно распределить по штатным подразделениям на пополнение некомплекта из расчёта, примерно, по 1–2 человека на отделение, и тактическое их обучение вести в штатных подразделениях. В целях успешного прохождения ими программы – освободить их от нарядов и работ». Как видите, учёба, учёба, учёба. Поле, стрельбы, марш-броски, изучение матчасти, владение винтовкой, умение быстро окапываться в любых обстоятельствах и на любой местности, маскироваться, не бояться гранаты и уметь её правильно и точно бросить.
Жуков готовил войска КОВО к боевым действиям в обстоятельствах большой войны. Осенью и в начале зимы в округе кипела работа. Жуков, чувствуя ответственность перед тем, кто доверил ему сперва маленькую войну на Халхин-Голе, а потом Южный фронт и округ, в присущей ему манере неутомимо накручивал командный состав, торопил, всячески подгонял своих подчинённых. Киевский Особый был самым крупным военным округом, на этом направлении ожидали главный удар противника.
Глава четырнадцатая. Генштаб
Жуков всегда чурался работы в штабе. В годы учёбы, когда штабное дело приходилось долбить в качестве гранита военной науки, он относился к этой неизбежной необходимости с молчаливой покорностью, как гоголевский Остап Бульба к телесным наказаниям. Но тут судьба поднесла ему чашу непростую.
Начальником Генерального штаба РККА Жукова назначили в середине января 1941-го. Видимо, на решение Сталина повлияли результаты совещания высшего командного состава РККА и последующих штабных игр. В декабре Жуков вёз в Москву доклад, тема – «Характер современной наступательной операции». Текст выступления готовил вместе с начальником штаба 12-й армии и своим бывшим однокашником полковником Баграмяном.
На совещание прибыли командующие округами и армиями, члены Военных советов, начальники штабов, начальники военных академий, военные учёные, генерал-инспекторы родов войск, начальники центральных управлений и руководящий состав Генерального штаба. Присутствовали члены Политбюро.
Как вспоминал Жуков, «всеобщее внимание привлёк доклад командующего Западным Особым военным округом генерал-полковника танковых войск Д. Г. Павлова «Об использовании механизированных соединений в современной наступательной операции». Жукова доклад интересовал особо. «Дело в том, – вспоминал он, – что до 1940 года у нашего военно-политического руководства не было твёрдого понимания значения способов и форм применения крупных танковых и механизированных соединений типа корпус – армия в современной войне. В своём хорошо аргументированном выступлении Д. Г. Павлов умело показал большую подвижность и пробивную си