ление?
Глава первая. Враг у ворот
Конечно, он отдавал себе отчёт в том, куда повлекла его прихотливая судьба. Его, прирождённого строевика, определили на должность, о которой он никогда, ни в каких фантастических снах, и не предполагал. Должность высокую.
Полковые построения на плацу, выводки и запах конюшен, артиллерийские залпы на полигоне и свежеотрытые окопы, ещё не обжитые и пахнущие, как в Стрелковке пахнут весенние огороды, батальонные колонны на марше, потные пилотки и стриженые затылки бойцов – вот стихия его повседневности. Но тот, кто решает всё, в один момент передвинул на своей невидимой шахматной доске несколько фигур. На той доске тысячи и миллионы фигур. Они в постоянном движении. Движение их не хаотично, их передвигает воля зачастую всего лишь одного человека.
Из докладной записки наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генштаба Г. К. Жукова в ЦК ВКП(б) с уточненным планом стратегического развертывания Вооруженных сил СССР на Западе и на Востоке. 11 марта 1941 г.
[ЦА МО РФ]
Сталин решил, что теперь он нужен в Генштабе. Это неспроста.
О решении Гитлера напасть на СССР советская разведка узнала через две недели. В марте 1941 года генерал Голиков[69] доложил Сталину: германские войска тремя группировками сосредоточены в пограничных районах, удары следует ожидать одновременно на Ленинград, на Москву и на Киев.
Наша разведка ещё в феврале 1941 года докладывала: немецкие дивизии усиленно перебрасываются из внутренней Германии на восток и дислоцируются непосредственно по линии новой советской границы.
Жуков в эти дни работал по пятнадцать – шестнадцать часов в сутки. И часто ночевал прямо в рабочем кабинете. Спал на кожаном диване, укрывшись шинелью, по четыре-пять часов. Приказывал дежурному офицеру разбудить во столько-то, вставал, делал зарядку и снова шёл к картам, к столу, заваленному донесениями.
Донесения из штабов Западного Особого и Киевского Особого военных округов свидетельствовали о том, что гроза вот-вот разразится. Пространство между Чёрным и Балтийским морями набухло войсками и боевой техникой. Беспокоил вопрос: где?
Наркомат обороны и Генштаб делали всё что могли. И быть может, больше. С поправкой на решения Сталина, порой, как казалось военным, шедшие вразрез с тем, что необходимо было делать. Сталин грубо осаживал и Жукова, и Тимошенко, когда они пытались оспорить свои отвергнутые предложения. Тем не менее под их давлением Сталин разрешил провести массовые сборы резервистов. «Сначала наша просьба была отклонена, – вспоминал маршал. – Нам было сказано, что призыв приписного состава запаса в таких размерах может дать повод немцам спровоцировать войну. Однако в конце марта было решено призвать пятьсот тысяч солдат и сержантов и направить их в приграничные военные округа для доукомплектования, с тем чтобы довести численность стрелковых дивизий хотя бы 8 тысяч человек».
Спустя несколько дней из военкоматов хлынула новая волна – почти четыреста тысяч – повесток: призывали специалистов – связистов, строителей, водителей, авиационных техников. Ими доукомплектовывали подразделения укрепрайонов, инженерных войск, противовоздушной обороны и службы тыла военно-воздушных сил.
Проблемы, накопившиеся в предыдущие годы, сгрудились, утрамбовались и теперь казались непреодолимыми: пропускная способность железных дорог в западных округах кратно уступала возможностям грузоперевозок по ту сторону границы, пути не были приспособлены под погрузку и выгрузку боевой техники, европейский стандарт спешно перешивали на свой, мосты не выдерживали веса танков, армии первого эшелона лишь на 30–40 процентов обеспечены беспроводной связью, западные укрепрайоны оказались не готовы даже в строительном отношении, часть артиллерии, снятой со «второй линии», находится где-то в пути, и неизвестно, когда её установят на линии первого эшелона и укомплектуют расчётами.
Из докладной записки наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генштаба Г. К. Жукова председателю СНК СССР В. М. Молотову о необходимости досрочного призыва.
26/28 апреля 1941 г.
[РГАНИ]
Из докладной записки наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генштаба Г. К. Жукова И. В. Сталину о допризывной военной подготовке. 12/13 июня
1941 г. [РГАНИ]
В середине апреля из Генштаба в Киевский и Западный Особые округа ушла директива: «Несмотря на ряд указаний Генерального штаба Красной армии, монтаж казематного вооружения в долговременные огневые сооружения и приведение сооружений в боевую готовность производится недопустимо медленными темпами.
Народный комиссар обороны приказал:
1. Всё имеющееся в округе вооружение для укреплённых районов срочно смонтировать в боевые сооружения, и последние привести в боевую готовность.
2. При отсутствии специального вооружения установить временно (с простой заделкой) в амбразурные проёмы и короба пулемёты на полевых станках и, где возможно, орудия.
3. Приведение сооружений в боевую готовность производить, несмотря на отсутствие остального табельного оборудования сооружений, но при обязательной установке броневых, металлических и решётчатых дверей.
4. Организовать надлежащий уход и сохранность вооружения, установленного в сооружениях.
5. Начальнику Управления оборонительного строительства Красной армии немедленно отправить в округа технические указания по установке временного вооружения в железобетонные сооружения.
О принятых мерах донести к 25.4.41. в Генеральный штаб Красной армии.
Начальник Генштаба Красной армии
Генерал армии – Г. Жуков».
Возможности советской промышленности не могли покрыть нужды армии. На фоне недовыполнения плана по выплавке многих видов металла, выпуску танков, в особенности КВ и Т-34, новых типов самолётов, артиллерийских орудий и систем залпового огня, а также стрелкового оружия запросы Генштаба выглядели не просто нереальными, а фантастическими.
Жуков по-прежнему делал ставку на механизированные корпуса. Основу их составляли танки. Они же были главной ударной силой этих соединений и, по его замыслу, должны были стать главной ударной силой армейских соединений и фронтовых объединений. Кроме боевых машин и другого вооружения, в состав мехкорпусов включались собственные стрелковые части – мотопехоту. Основное их назначение в бою – прикрытие тяжёлого вооружения и действий боевых машин. Жуков собственными глазами видел, насколько эффективны в современном бою танки, пехота, артиллерия, когда они объединены единым штабом и обеспечены надёжной связью. Из публикаций и разведсводок понимал, как уверенно действуют немцы в Польше, Франции, в Греции и на Балканах благодаря массированию танков на участках прорыва и во время развития наступления в глубину обороны противника. Мехкорпуса должны были также иметь полный комплекс технического обслуживания, эвакуации с поля боя повреждённых и неисправных боевых машин с последующим их ремонтом и скорейшим возвращением в строй. Новый штат мехкорпусов Жуков планировал вместе с танкистами. Затем все предложения группировались и согласовывались в высших инстанциях – в наркомате у Тимошенко и в Кремле у Сталина.
Сталин вникал во всё, мелочей в подготовке к войне для него не существовало.
Мехкорпуса как основное оперативно-тактическое соединение подвижных войск для «глубокого потрясения фронта противника» решено было формировать ещё год назад. К моменту прихода в Генштаб Жукова Красная армия уже имела девять корпусов. Теперь они спешно доформировывались, укомплектовывались новейшей боевой техникой, вооружением и специалистами. Жуков с офицерами Генштаба подготовил предложения на создание ещё двадцати одного механизированного корпуса.
В военной литературе эту, конечно же, огромную цифру комментируют порой как безумную. Мол, понимал ли Жуков реалии советской оборонки того периода? Или он, чувствуя доверие Сталина, выстраивал перед ним «потёмкинские деревни» в виде мехкорпусов? Пустое, возможности заводов, выполняющих оборонные заказы, он знал хорошо. А очковтирательства не терпел. Потому что, как командир, прекрасно знал, чем чреваты в бою неточность в разведданных, в положении войск, своих и противника, недооценка сил врага и переоценка своих собственных, включая и уровень работы штабов.
Жуков как полевой командир прекрасно понимал: чтобы остановить танковую армаду вермахта, Красной армии нужна собственная армада, и танки в ней должны быть лучше, качественнее, мощнее и в техническом отношении, и в огневом. И управлять соединениями этой армады должны грамотные, вышколенные штабы, способные решать на поле боя самые сложные задачи, а в боевых машинах сидеть опытные экипажи. Ничего этого в наличии пока не существовало.
Сталин был уверен, что война в ближайшее время не начнётся, что для перевооружения армии – а оно шло полным ходом – время ещё есть. И, как признавался сам Жуков, всё окружение вождя было околдовано этой его уверенностью и слепо полагалось на его мудрость. Прибавим: и Жуков тоже.
Однако военные оставались военными и полагались прежде всего на дивизии и корпуса. И если бы войну действительно удалось оттянуть хотя бы на год, механизированные объединения корпусного состава, все тридцать, были бы, конечно же, сформированы и даже, возможно, обеспечены техникой и вооружением.
Новый, жуковский штат мехкорпуса был таким:
36 080 человек личного состава;
1031 танк; в дивизиях и бригадах танки различного типа (из них 126 тяжёлых, 420 средних Т-34, 316 БТ-7, 152 Т-26, 17 плавающих, а также химические боевые машины);
268 бронеавтомобилей БА-10 и 116 БА-20;
100 полевых орудий;
36 противотанковых и 36 зенитных орудий;
186 миномётов.