Вернувшись на фронт, Жуков 14 ноября докладывает Сталину:
«1. За последние дни на участках Иванова (псевдоним командующего Сталинградским фронтом А.И.Еременко. — В.Д.) и Федорова (псевдоним командующего Юго-Западным фронтом Н.Ф.Ватутина. — В.Д.) подхода новых резервов противника не установлено, обнаружены лишь внутренние перегруппировки и подтягивание ближе к переднему краю армейских резервов, в частности, румынской танковой дивизии на участке Романенко (командующий 5-й танковой армией. — В.Д.). В 5–6 километрах от переднего края обороны установлены мелкие группы танков, видимо, этими группами танков противник усиливает оборону своего переднего края. Противником на переднем крае устанавливается проволока, создаются минные поля.
До сих пор не подвезен антифриз, все машины заправляются водкой. Зимних масел и смазки также нет. Многие части, особенно артиллерия усиления, не получили теплого обмундирования.
2. На сегодняшний день все части Федорова вышли в исходные районы и прорабатывают свои задачи. Сейчас все работают над устройством тыла, форсируют подвоз боеприпасов, горючего и продовольствия.
В период с 9 по 12.11 авиация противника систематически наносила удары по районам сосредоточения частей Федорова. С 12.11 активность авиации резко ослабла. Из опроса пленных, захваченных на различных участках фронта Федорова, установлено, что разговоров в войсках противника о готовящемся нашем переселении (наступлении. — В.Д.) нет, видимо, противник не раскрыл нашей группировки и наших намерений.
3. По состоянию частей и ходу подготовки у Иванова и Федорова срок переселения можно назначить 18 или 19 ноября. Дальше откладывать считаю нецелесообразным. О вашем решении и сроке переселения прошу меня известить.
4. 14 и 15.11 буду у Чистякова (командующий 21-й армией. — В.Д.) и Батова (командующий 65-й армией. — В.Д.) проверять ход подготовки. Вечером 16 предполагаю быть в Москве. Михайлов (псевдоним начальника Генерального штаба А.М.Василевского. — В.Д.) от Иванова прибудет к Федорову 16.11 к 12 часам».[326]
15 ноября Жуков получает ответную телеграмму Верховного главнокомандующего:
«День переселения Федорова и Иванова можете назначить по вашему усмотрению, а потом доложите мне об этом по приезде в Москву. Если у вас возникает мысль о том, чтобы кто-нибудь из них начал переселение раньше или позже на один или два дня, то уполномочиваю вас решить и этот вопрос по вашему усмотрению».[327]
Жуков воспользовался этим правом и назначил начало наступления для Юго-Западного фронта и 65-й армии Донского фронта 19 ноября, а для Сталинградского фронта — 20 ноября. Сталин это решение утвердил.
Георгий Константинович полагал, что переход в наступление с разницей в один день введет противника в заблуждение относительно конечной цели операции советских войск. Кроме того, войска Юго-Западного фронта Ватутина находились на большем удалении от района Калача (места соединения фронтов), чем войска Сталинградского фронта.
Войска начали выдвигаться в исходные районы. По данным разведки, противник, внимательно следивший за любым перемещением, не заметил нависшей над ним опасности. Соединения 6-й армии и основные силы 4-й танковой армии немцев продолжали бои в Сталинграде. На направлении начавшихся главных ударов по-прежнему оборонялись румынские войска.
Все было готово к началу контрнаступления. Но Жуков испытывал чувство досады: 17 ноября его вызвали в Ставку для разработки и проведения отвлекающей операции на московском направлении силами Калининского и Западного фронтов. Сколько душевных и физических сил вложено в подготовку такого важного наступления под Сталинградом — и на тебе, все главное развернется без тебя.
Не довелось наблюдать Жукову, как на рассвете 19 ноября артиллерия Юго-Западного фронта нанесла мощный огневой удар по позициям 3-й румынской армии. Оборона противника была подавлена на двух участках. Войска 5-й танковой армии генерала П.Л.Романенко с плацдарма юго-западнее Серафимовича и 21-й армии генерала И.М.Чистякова с плацдарма у Клетской перешли в наступление, прорвали оборону румынских частей и вырвались на оперативный простор.
Командующий немецкой 6-й армией генерал Паулюс сразу почувствовал надвигающуюся угрозу, но своевременных контрмер не принял. Только в 22 часа последовал приказ командующего группой армий «Б» генерала М. фон Вейхса: «Обстановка, складывающаяся на фронте 3-й румынской армии, вынуждает принять радикальные меры для прикрытия фланга 6-й армии и обеспечения безопасности ее снабжения по железной дороге Лихая — Чир. В связи с этим приказываю немедленно выделить из 6-й армии два моторизованных соединения, одну пехотную дивизию, подчинив их штабу 14-го танкового корпуса с целью нанесения удара в северо-западном или западном направлении».[328] Генерал Вейхс, видимо, не до конца осознавал опасность, поскольку для парирования удара советских войск выделял весьма незначительное количество сил.
20 ноября нанес удар Сталинградский фронт. К середине дня его войска прорвали оборону противника, и только теперь генерал Паулюс понял, что происходит. Войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов еще не сомкнули кольца окружения, а Паулюс 22 ноября в 18 часов уже радировал: «Армия окружена… запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Прошу дать мне свободу в решении оставить Сталинград». В отличие от него в Берлине еще продолжали предаваться иллюзиям об отсутствии у советского командования значительных резервов. Гитлер потребовал от 6-й армии занять круговую оборону и выжидать деблокирующего наступления извне.
23 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе Калач-на-Дону, хутор Советский. После этого 64, 57, 21, 65, 24 и 66-я армии получили возможность развивать наступление на Сталинград, сжимая внутреннее кольцо окружения противника. В окружении оказались 22 дивизии и более 160 отдельных частей общей численностью 330 тысяч человек. Это было значительно больше, чем предполагалось, поэтому возникла проблема с ликвидацией окруженной группировки, так как выделенных сил явно не хватало. Кроме того, нельзя было допустить прорыва войск 6-й полевой и 4-й танковой армий из котла, а для этого следовало провести сложные перегруппировки, усилить внешний и внутренний фронты окружения…
Все это время Жуков получал подробную информацию о ходе контрнаступления под Сталинградом от Василевского, который был в районе боевых действий и координировал действия фронтов. Поздно вечером 28 ноября в штаб Калининского фронта, где находился Жуков, позвонил Сталин и попросил доложить соображения по ликвидации немецких войск, окруженных под Сталинградом.
Уже утром следующего дня на стол Сталину легла телеграмма следующего содержания:
«Окруженные немецкие войска сейчас, при создавшейся обстановке, без вспомогательного удара противника из района Нижне-Чирская — Котельниково на прорыв и выход из окружения не рискнут.
Немецкое командование, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград — Вертячий — Мариновка — Карповка — совхоз Горная Поляна и в кратчайший срок собрать в районе Нижне-Чирская — Котельниково ударную группу для прорыва фронта наших войск в общем направлении на Карповку, с тем чтобы, разорвав фронт наших частей, образовать коридор для питания войск окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору.
При благоприятных для противника условиях этот коридор может быть образован на участке Мариновка — Ляпичев — Верхне-Чирская фронтом на север.
Вторая сторона этого коридора, фронтом на юго-восток, — по линии Цыбенко — Зеты — Гниловская — Шебалин.
Чтобы не допустить соединения нижнечирской и котельниковской группировок противника со сталинградской и образования коридора, необходимо:
— как можно быстрее отбросить нижнечирскую и котельниковскую группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская — Тормосин — Котельниково. В районе Нижне-Чирская — Котельниково держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой в качестве резерва;
— окруженную группу противника под Сталинградом разорвать на две части. Для чего… нанести рассекающий удар в направлении Бол. Россошка. Навстречу ему нанести удар в направлении Дубининский, высота 135. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника.
После раскола окруженной группы противника на две части нужно… в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда.
Жуков.
№ 02 29.11.42 г.».[329]
Одновременно Жуков переговорил по телефону с Василевским, который согласился с его соображениями.
По плану командующего группой армий «Дон» Э. Манштейна с целью деблокады 6-й армии предусматривалось провести операцию «Зимняя гроза». В соответствии с ним 4-я танковая армия должна была действовать точно так, как предвидел Жуков: «…начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее реки Дон». Почему здесь? «…Противник меньше всего будет ожидать такое наступление на восточном берегу Дона, — считал Манштейн, — так как при существовавшей на фронте обстановке сосредоточение в этом районе крупных сил связано для немцев с большим риском. Поэтому противник вначале выдвинул только относительно слабые силы в направлении на Котельниково для прикрытия внутреннего фронта окружения».[330]
Если же, полагал Манштейн, «количество войск противника перед Котельниково значительно возрастет», тогда «приказом был предусмотрен запасный вариант: танковые дивизии 4 танковой армии должны были быть срочно и скрытно для противника переброшены по западному берегу Дона на север, на донско-чирский плацдарм у Нижне-Чирской и наносить главный удар отсюда».