12 декабря разразилась «Зимняя гроза». В оперативной сводке Генерального штаба Красной Армии отмечалось: «Войска Сталинградского фронта в течение 12 декабря на левом крыле частью сил сдерживали наступление пехотных и танковых частей противника северо-восточнее Котельниково и под его давлением оставили несколько населенных пунктов».[332] По словам Василевского, под удар попали наши три «довольно слабые стрелковые дивизии, две кавалерийские дивизии и танковая бригада». На них навалилось свыше 500 фашистских танков, в том числе «тигры». Против этой махины удалось направить всего 77 танков. Оказалось, что предостережения Жукова не были должным образом учтены. Потребовались героические усилия, срочная переброска резервов, чтобы задержать продвижение войск генерала Манштейна на помощь 6-й армии.
Тем временем штабы Калининского и Западного фронтов под руководством Жукова спешно готовили новую операцию по ликвидации ржевско-вяземского выступа, получившую кодовое название «Марс». На Западном фронте к ней привлекались четыре армии, которые должны были наносить удары на Ржев и Сычевку. От Калининского фронта в операции участвовали также четыре армии с задачей нанести удары в южном направлении, на Белый и Оленино, и далее развивать наступление на Смоленск.
Еще при подготовке операции стало известно о появлении резервов противника в районах Смоленска и Витебска, что вынудило внести коррективы в первоначальный план операции «Марс». Было решено со стороны Калининского фронта нанести упреждающий удар на великолукском направлении силами 3-й ударной армии, дополнительно придав ей 5-й гвардейский стрелковый корпус, 21-ю гвардейскую стрелковую дивизию, 2-й механизированный корпус, другие танковые и артиллерийские части.
После анализа возможных вариантов действий 3-й ударной армии ее командующий генерал К. Н. Галицкий решил окружить великолукскую группировку противника двойным охватом с последующим уничтожением по частям. Главный удар планировалось нанести южнее Великих Лук на Петрушино, а второй — севернее города. Вскоре выяснилось, что это решение не согласуется с намерениями Ставки ВГК.
Отклонил его Жуков, прибывший 19 ноября в штаб армии в сопровождении командующего Калининским фронтом генерала М.А.Пуркаева. Он отметил, что боевые действия армии органически связаны с операциями войск фронта и в целом всех вооруженных сил. Один план, даже глубоко продуманный, не в состоянии внезапно, коренным образом изменить обстановку. Поэтому главное в операции армии — ее роль и значение в оперативном и стратегическом масштабах. Все удары должны способствовать начавшемуся 19 ноября контрнаступлению под Сталинградом, сковывать резервы врага. Отсюда вытекает и задача 3-й ударной армии в предстоящих действиях на великолукском направлении — притянуть на себя силы противника. Задача будет считаться выполненной, независимо от того, будут заняты или нет Новосокольники, если противник не сможет снять с участка армии силы для переброски на юг.
Главный удар в операции предстояло нанести 5-му гвардейскому стрелковому корпусу генерала А.П.Белобородова. На участке прорыва протекала река Ловать. На противоположном ее берегу держали оборону незначительные силы противника, а далее в глубине, на высотах, была его главная оборонительная позиция с опорными пунктами. 24 ноября части корпуса начали наступление. Однако прорвать вражескую оборону не удалось, так как не были подавлены огневые точки противника.
Ценой огромных усилий и потерь части 3-й ударной армии сумели к утру 29 ноября завершить окружение Великих Лук. Противник стал выдвигать к району боев пехотную, танковую и моторизованную дивизии, чтобы охватывающими ударами с северо-запада и юго-запада разгромить прорвавшиеся войска Калининского фронта, деблокировать Великие Луки и восстановить положение.
В этот критический момент в 3-ю ударную армию вновь прибыл Жуков, чтобы на месте разобраться в сложившейся обстановке и наметить район ввода в бой 2-го механизированного корпуса. Не задерживаясь в штабе армии, он сразу направился на передовую, в расположение 5-го гвардейского стрелкового корпуса.
Обстановка на участке корпуса была очень тяжелая, его части с трудом сдерживали контратаки противника. Особенно доставалось 357-й дивизии, против которой действовали четыре немецкие дивизии. Неожиданно выяснилось, что дивизией командует A.Л.Кроник, тот самый бывший старшина эскадрона, с которым Жуков вместе служил в Белоруссии. Встреча была неожиданной и сердечной. В те дни в дивизии гостили писатели, среди которых был и Александр Фадеев. За товарищеским ужином в блиндаже Жуков и Кроник вспомнили совместную службу в 7-й Самарской кавалерийской дивизии, далекие двадцатые годы.
На участке 357-й стрелковой дивизии, где предстояло ввести в сражение 2-й механизированный корпус, Жуков внимательно изучил местность: надо было выбрать рубеж для развертывания корпуса, определить, как лучше обеспечить авиационное прикрытие и артиллерийскую поддержку. Рекогносцировка, проведенная Жуковым, показала, что данное направление для этого непригодно, поэтому он тут же распорядился использовать корпус южнее, в центре полосы наступления 5-го гвардейского стрелкового корпуса.
Если в целом, хотя и с огромным напряжением, войска Калининского фронта свою задачу выполняли, то группа войск Западного фронта, которая должна была прорвать оборону противника и двинуться им навстречу, продолжала топтаться на месте. «Верховный, — вспоминает Жуков, — потребовал от меня немедленно выехать к И.С.Коневу и разобраться в причинах неудачи и, если окажется возможным, выправить там положение. Прибыв на командный пункт Западного фронта, я пришел к выводу, что повторять операцию бесполезно. Противник разгадал наш замысел и сумел подтянуть к району действия значительные силы с других участков».[333]
Тем временем в районе действия Калининского фронта противнику удалось отрезать и окружить механизированный корпус генерала М.Д.Соломатина. Ценой огромных усилий, с помощью резервных частей Ставки корпус из окружения все же вывели.
Интересно, что в 1999 году в США вышла в свет книга известного американского историка Дэвида Глантца под названием «Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа Красной армии в операции „Марс“, 1942». Автор утверждает, что в сентябре 1942 года Ставка ВГК разработала две стратегические наступательные операции: одну на западном направлении — «Марс», другую на Южном — «Уран». Главной, считает Глантц, должна была стать операция «Марс».
Координировать действия Западного и Калининского фронтов предстояло Жукову. Задачей операции «Марс» было разгромить 9-ю немецкую армию, составлявшую основу группы армий «Центр», в районе Ржев, Сычевка, Оленино, Белый. Советским войскам противостояли хорошо подготовленные немецкие дивизии, а на участке прорыва — танковая дивизия. В резерве у немецкого командования были четыре дивизии, а еще три танковые дивизии находились в готовности к действию. Кроме того, немецкая разведка располагала достоверными сведениями о планах, сроках наступления, силах и средствах Западного и Калининского фронтов. Все это и предопределило провал операции «Марс».
Таким образом, по Глантцу, два известных советских полководца, возглавляя войска на двух разных стратегических направлениях, добились различных результатов. Войска, возглавляемые Жуковым, задачу выполнить не смогли, а подчиненные ему фронты понесли большие потери.
Военный историк А. С. Орлов, анализируя книгу Глантца в журнале «Мир истории» (2000. № 4), считает, что концепция американского историка не соответствует реальности.
На деле главное заключалось в том, что операция «Марс» имела целью обеспечить успех операции «Уран». Ее сроки переносились в зависимости от состояния дел и развития событий на сталинградском направлении, но группировка войск, предназначенная для наступления, была создана заблаговременно и являлась объектом интенсивной разведки противника. Немцам многое было известно о полосе наступления, привлекаемых силах, их оперативном построении и примерных целях наступления. Более того, как пишет один из бывших руководителей разведки органов госбезопасности П.А.Судоплатов, советское командование для того, чтобы с большей надежностью исключить переброску немецких резервов с западного направления на южное, через агента-двойника Александра Демьянова («Гейне», известен немецкой разведке как «Макс») подбросило 4 ноября 1942 года «информацию» руководству вермахта о том, что «Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом».[334]
Таким образом, Ставка сознательно жертвовала оперативным успехом на Западе ради стратегического — на Юге. В результате столь масштабное стратегическое наступление советских войск под Сталинградом оказалось для вермахта совершенно неожиданным: эффект внезапности был достигнут. «Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе, — писал генерал Йодль. — Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имеющий решающее значение».[335]
В то же время немецкое командование, ожидая удара советских войск под Ржевом, без большого труда отразило его. Для Жукова, возможно и не подозревавшего об утечке информации, это стало неожиданностью, за которую советские войска заплатили слишком большую цену.
Операция «Марс» началась 25 ноября, то есть через два дня после того, как Юго-Западный и Сталинградский фронты замкнули кольцо окружения вокруг войск генерала Ф. Паулюса. Погода не благоприятствовала: был густой снегопад, авиация не могла действовать, артиллерия и танки не видели целей. Но она началась в таких условиях потому, что любой ценой надо было сковать основные силы группы армий «Центр», не позволить противнику перебросить резервы с западного на южное направление. Несмотря на трудное начало и большие потери, наши войска вели бои до 20 декабря, то есть делали все, чтобы лишить командующего группой армий «Дон» Манштейна, двинувшегося на выручку немецкой 6-й армии, возможности получить резервы.