– Вот что нам известно,– говорил старый солдат, пока Вонсик думал над своим ходом в чанги. – Первая жертва – чиновник Им. Его нашли в переулке с пробитой головой.
Вокруг них собрались другие гости, и один уверенно произнёс:
– Зуб даю, это кузнец. Пробил череп молотком. Может, Пондоль – наш убийца. Он работает как зверь, я сам видел.
– Ну-ну, ты на него всё вешаешь только потому, что твоя дочь тайно вышла замуж за его сына? – осуждающе произнёс другой. – Осторожнее со словами, старик. Всем хочется получить награду, но ставить под угрозу жизни невинных из-за этого нельзя.
– А кто сказал, что он невиновен?!
Все тут же начали над ним насмехаться и ворчать, а солдат продолжил:
– Рядом с чиновником лежал цветок, но никакого послания не было, только одежды измазаны в крови. А кровавые надписи с перечислением преступлений вана стали появляться, начиная со второй жертвы.
Я фыркнула себе под нос, пытаясь разжевать древесную кору. Убийце придётся ещё уйму человек перерезать, чтобы расписать все грехи нашего вана.
– Двенадцатая жертва – юный Пэк, – продолжал тем временем старый солдат. – Сын близкого советника вана. У него в руке лежал цветок, но вместо осуждения деяний Ёнсан-гуна кровавая надпись несла в себе некий посыл… И Пэка сначала морили голодом, так что он ссохся как вяленая рыба, и лишь затем убили. Всё это обсуждали на публичном совещании следователей…
Вонсик кивнул.
– Твой ход.
Солдат подался вперёд, изучая доску. Зрители, окружённые облаком табачного дыма, тут же принялись давать ему советы.
Я перевела взгляд на свою миску, раздумывая над тем, что мне удалось подслушать. Первому чиновнику пробили череп. Двенадцатого мучили голодом, потом зарезали. Я уткнулась лбом в ладони. Голова у меня кипела.
– Говорят, ты идёшь допрашивать какую-то женщину в деревне Чамсиль, – заметил солдат. – Она связана с этим расследованием?
На Вонсика устремились любопытные взгляды, и я тоже обернулась. Чамсиль… Знакомое название. Я уже слышала об этой деревне.
– Ты про Ындок? Её муж сопровождал юного Пэка, и его убили…
– Пойдёшь с тем придворным стражником, Мин Хёкчжином?– спросил один из гостей.– Все о нём говорят. Привлекательный молодой человек. Ван его похвалил за отличный выстрел на охоте. По крайней мере, дочка мне так сказала. Все мои дочери о нём говорят. Всегда его выглядывают, когда он с ваном выезжает на охоту. Говорят, однажды ван сделает его своим личным стражником.
Вонсик устало вздохнул.
– Сомневаюсь, что этот день наступит.
– Дядя! – воскликнула Юль. – Поможете мне передвинуть глиняные горшки?
Вонсик ушёл, и за доской его заменил другой постоялец. Я не двигалась. Мысли мелькали в голове, но из-за недосыпа я никак не могла их связать. И всё же я постаралась сосредоточиться и тогда вспомнила.
«Куда бы ты побежала, если бы тебя ранили?» – спросил Вонсик, когда мы обсуждали смерть слуги, который сопровождал двенадцатую жертву и сумел добраться, раненый, до деревни Чамсиль.
«К тому, кому доверяю, кто не причинит мне вреда», – ответила я тогда.
Слуга бежал к своей жене.
Наверняка она что-то знает.
Я пересекла реку Ханган, прокравшись в набитое людьми судно. Вода так ярко блестела под солнцем, что голова у меня разболелась к тому времени, как мы доплыли до деревни. Вдоль реки раскачивались камыши, и девушки стояли на коленях на скалистом берегу, стирая грязную одежду. Я спросила про Ындок, и мне махнули на неё рукой.
Я буквально слышала в голове строгий голос сестры: «Дождись Вонсика. Ты же понятия не имеешь, что делаешь».
Я и в самом деле не знала, как вести расследование, но не могла доверять Вонсику. Он вышел на Ындок, но мне и словом не обмолвился, хотя прекрасно знал, что я тоже ищу убийцу. Нет никаких гарантий, что он поделится со мной её показаниями.
– Прошу прощения, – обратилась я к девушкам на берегу, – где можно найти Ындок?
Мне кивнули на женщину, которая сидела отдельно, в стороне от других. Она выглядела как будто знакомо. Овальное лицо, высокие скулы и форма носа такая же, как у Суён. Вблизи они были не так похожи, но родственное чувство осталось. Я села рядом с ней на корточки, и казалось, будто я сижу рядом с сестрой.
– Чего тебе? – неприветливо спросила Ындок.
Прямо как Суён. Та бы ещё добавила: «Ты посмотреть пришла? Или помочь?»
Раньше я бы вскочила на ноги, нагрубила ей и ушла. А сейчас осталась, с грустью глядя на мозоли на руках Ындок, на то, как она полощет юбку в воде, и меня накрыла волна сожаления. Я жалела о том, что не сопровождала сестру в те холодные ночи, когда она носила бельё к лесному ручью, где могла стирать вдали от лишних глаз. Мы бы возвращались вместе, обе дрожащие, с красными от ледяной воды руками. По крайней мере, тогда мы разделили бы наши страдания и они превратились бы в общие тёплые воспоминания.
– Позвольте вам помочь, – сдержанно предложила я.
Ындок покосилась на меня.
– Что тебе нужно?
– Вы мне напоминаете мою сестру.
Она удивлённо нахмурилась, но всё же подтолкнула ко мне корзину с бельём.
– Помощь я с радостью приму. Хоть на одну вещицу меньше, уже полегче будет работа.
Я взяла юбку, окунула в воду и неуверенно ею там поводила.
– Ты не умеешь стирать, да? – заметила Ындок, наблюдая за моими попытками.
– Меня баловали, – объяснила я.
– Тебя любили. Кто-то жертвовал своей спиной и руками ради тебя…
На глаза у неё набежали слёзы, и она хрипло прошептала:
– Зачем я собой жертвовала?
Ындок покачала головой и велела мне отложить юбку. Мы сели на поваленное бревно на берегу и какое-то время молчали.
– Мои родители мертвы, и в каком-то смысле мне близки ваши чувства, – сказала я и добавила, когда она озадаченно на меня взглянула: – Я слышала о том, что случилось с вашим мужем.
Ындок снова опустила взгляд.
– Их тоже убили, но преступника никогда не осудят, – продолжила я. – Но, надеюсь, убийцу вашего мужа найдут и накажут.
Она фыркнула.
– Я бы его поблагодарила.
– Поблагодарили?
– Мой муж был чудовищем. – Её взгляд устремился куда-то вдаль, словно в смутные воспоминания, и дыхание участилось. – Как я это вижу, одно чудовище избавилось от другого.
Мне было неловко её допрашивать, но ничего не поделаешь.
– Вы его видели? Перед смертью?
Она ответила не сразу.
– Да. Прохожий заметил моего мужа на дороге и побежал ко мне… Зачем я тебе это рассказываю?
– Вы слышали его последние слова? – мягко спросила я.
Ындок помассировала виски, глядя прямо перед собой, и пробормотала:
– Это была какая-то бессмыслица…
Время шло, и спина у меня начинала ныть от того, как ровно я её держала.
– Возможно, мне удастся вам помочь? Если вы поделитесь со мной тем, что сказал вам муж… Всё-таки это его последние слова. Наверное, вы хотели бы понять, о чём он говорил.
Сначала мне показалось, что она вовсе меня не услышала, но тут Ындок тихо произнесла:
– Высокая тень, получеловек, полуволк. Это всё, что он тогда сказал. Верно, в бреду.
Я услышала хруст гравия и обернулась. Вонсик.
– Прошу прощения, – шепнула я Ындок и подбежала к нему. – Что вы здесь делаете?
Он скрестил руки на груди.
– Я пришёл продолжить допрос… И, полагаю, ты здесь по той же причине.
Я думала, он меня отругает, заявит, что я мешаю расследованию, но нет. Его губы дрогнули в усмешке.
– И как, выяснила что-нибудь?
Вонсик надо мной издевался. Он считал, что я ни на что не способна.
– Получеловек, полуволк, – проворчала я.
– Что, прости?
Я делилась с ним важными показаниями, но какой мне в них смысл, если я не могу их расшифровать?
– Это мне сказала жена погибшего. Его последние слова перед смертью. Скорее всего, об убийце.
Вонсик расправил плечи, и насмешка сошла с его лица. Он всерьёз обдумывал услышанное.
– Может, на нём были меха? Или волчья маска? Иначе как человек может показаться полуволком?
– Тебе об этом сказала его жена?
– Да. А вы уже знали?
Он смущённо кашлянул.
– Нет, со мной Ындок говорить не желала. Почему она тебе открылась? Какую… Какую стратегию ты использовала?
– Я умею поддержать разговор, – ответила я, глядя за пушистые камыши на реке Ханган, в сторону столицы. На сегодня у меня осталась лишь одна задача. – Что ж, можете вы теперь с ней поговорить. Вдруг вам удастся выяснить, что она имела в виду под полуволком.
– Вряд ли. Она не может знать, что подразумевал под этим её муж.
Казалось, Вонсик удовлетворён добытыми мною сведениями. Вероятно, они многое значили. Но не успела я подробнее его расспросить, как он сказал:
– Ты возвращаешься в гостиницу? Я тебя провожу…
– Я собираюсь в столицу, навестить родственника, – перебила его я. И в самом деле собиралась отыскать дядю, о котором говорила Суён. Может, он стал бы полезным союзником. Полагаясь на собственный ум, я потрачу годы на поиски убийцы, а моя сестра столько не продержится. – Вы знаете чиновника Чхве? Чхве Икчжуна?
Вонсик нахмурил густые брови.
– Ты его ищешь? Зачем?
– Так знаете вы его или нет? – настаивала я.
– Конечно, знаю. Он отвечает за военное снабжение в Йонсане, в государственном отделении недалеко отсюда, но время от времени посещает свой дом в северном районе столицы. Там живёт его семья.
– В северном районе… А где именно?
Он помрачнел ещё сильнее.
– Нет.
– Нет?
– Не ходи сегодня в столицу. После твоей выходки там могли развесить твоё изображение с обещанием награды, и алчные глаза будут тебя высматривать.
Словно чувствуя моё упрямство, на этом он не остановился:
– Чиновник, которого ты поранила, возьмёт правосудие в свои руки. Мне известен этот типаж. Все чхэхонса кровожадны, все подобны друг другу. Они не оставят безнаказанным ни один проступок и уж тем более не простят обычную девчонку, которая навредила им лично.