– Когда-то я был его наставником, – ответил Вонсик, подталкивая меня ко входу. – Пока наш правитель оставался благосклонен к своим подданным, Ку справедливо и умело вёл расследования, но после того как Ёнсан-гун превратился в тирана, исказилось и его сердце. В нём сохранились добрые намерения, но сейчас он больше заинтересован в том, чтобы оберегать достоинство и честь своей семьи. Поэтому продолжает наказывать предателей, несмотря на то что в глубине души – и я в этом уверен – осуждает внутреннюю политику вана.
Сказать ли ему? Я сомневалась, стоит ли, но всё же решила признаться.
– Вы знаете, почему я одна? Почему живу без родителей вот уже два года?
– Полагаю, с твоей семьёй произошла страшная трагедия, – ответил Вонсик. – Скорее всего, как-то связанная с чисткой 1504 года.
– Как вы догадались? – тихо спросила я.
– Всем известно о событиях того года. По тебе видно, что ты из богатой, влиятельной семьи, но сейчас живёшь бедно… Такое могло произойти лишь по вине Ёнсан-гуна.
Я стиснула зубы.
– Так и есть.
Он положил ладонь мне на плечо.
– Исыль, позже обсудим всё в подробностях, там, где нас некому будет подслушать.
Я кивнула, и сердце у меня сжалось от нежности под его тёплым, сочувственным взглядом.
– Поспешим, – сказала я, пытаясь снова собраться. – Мы и так уже задержались.
Мы зашли внутрь, и слуга провёл нас по шумному коридору, такому тёмному, что невозможно было различить лица. Один мужчина шагнул ко мне, пошатнувшись, и едва не задел бутылкой с вином. Я пригнулась, чтобы избежать удара, и тут же отшатнулась в сторону от другого пьяницы, но всё равно столкнулась с кем-то позади меня. Нос защипало от запаха пота и благовоний.
– Осторожнее, уважаемая госпожа.
Я обернулась и увидела принца, впервые за семь долгих дней. Слабый свет фонарей смягчал его черты и согревал взгляд.
– Я знал, что ты придёшь, – сказал он.
– Откуда, ваше высочество? – спросила я, выдерживая его взгляд.
– Твой дядя просил тебя не приходить, а я не припомню, чтобы ты любила следовать указаниям, – ответил Тэхён, явно сдерживая улыбку.
Я легонько его толкнула и обошла.
– Похоже, вы в хорошем настроении.
– Разумеется. Всё складывается удачно, – ответил он.
Мы пошли дальше по коридору, и красивая кисэн задержалась поздороваться с принцем. Они многозначительно посмотрели друг на друга, и грудь у меня болезненно сжалась.
– Она дружит с Юль и собирает для нас сведения, только и всего, – шепнул мне Вонсик, заметив мою реакцию.
Я хмыкнула, скрывая чувство облегчения. Подумать над своими чувствами у меня не было времени: мы уже подошли к дверям в дальней части здания, которые охраняли двое слуг.
– Следи за тем, чтобы никто нас не подслушивал, – приказал Тэхён Вонсику, пока перед ним открывали двери. – Сразу сообщи, если заметишь кого-нибудь подозрительного.
– Конечно, ваше высочество.
Я зашла в комнату вслед за принцем, и сердце у меня заколотилось быстрее. За длинным столом собралось около дюжины важных на вид чиновников, и все они смотрели на нас. Дядя побледнел от ужаса, увидев меня. Он кашлянул и пробормотал:
– Это моя племянница, господа. Та, о которой я вам рассказывал.
Все зашептались, и некоторые даже закивали в знак одобрения.
Я села рядом с принцем, вся дрожа от приятного волнения. Кто бы мог подумать, что меня будут заботить государственные дела? И вот я оказалась среди тех, кто способен изменить волю небес и сражаться за народ. За обычных людей вроде моей сестры.
Тэхён подался ко мне и стал тихонько перечислять имена собравшихся:
– Это чиновник Син Юнму. Рядом с ним сидят Сон Хвиан, Рю Сончжон…
Я не сумела уловить, кто есть кто, и в моих глазах все они были на одно лицо: мужчины раза в три старше меня, в тысячу раз более могущественные.
– Прекрасно, что сегодня мы все здесь собрались, – произнёс чиновник во главе стола. У него были кустистые брови и густая чёрная борода. Насколько я поняла, это был заместитель командира Пак, наша главная надежда на свержение вана. – Мы все друзья, но робели выразить вслух свои сокровенные мысли, терзавшие нас день и ночь. Пора покончить с эпохой тирании и передать бразды правления законному потомку – великому принцу Чинсону.
Следом за ним заговорил другой чиновник, и голос его дрогнул от сильных эмоций.
– Я тоже только об этом и думал. Уверен, благодаря вам, заместитель командира Пак, мы добьёмся успеха. Я сказал чиновнику Чхве, что присоединюсь к заговору лишь в том случае, если вы подтвердите своё участие. Для меня большое облегчение видеть вас здесь.
– С ним на нашей стороне переворот непременно состоится, – уверенно произнёс дядя. – В правительстве много чиновников, готовых пойти против правителя, затаивших на него обиду. Катастрофа может произойти в любую минуту, и потому мы обязаны действовать немедленно, прежде других, иначе рискуем лишиться жизни как предполагаемые союзники вана.
Чиновники приосанились, и по комнате прошёл одобрительный шепоток.
– Мы с рождения преданы стране, и должны быть готовы отдать за неё жизнь, – объявил заместитель командира Пак. – Мы обязаны проследить за тем, чтобы эта трагедия не повторилась, и к власти не пришёл тиран. Поэтому следует распределить власть между всеми нами, чтобы никто не мог принимать единоличные решения, ведь они – мы тому свидетели – приводят к страшным последствиям.
Я стиснула юбку в руках, купаясь в лучах надежды. Казалось, светлое будущее уже за поворотом.
– Что станет с наложницами вана?
Вопрос соскользнул у меня с языка, и все повернулись ко мне.
– Их вернут домой, в их семьи? – уточнила я.
Дядя прокашлялся и неловко поёрзал на сиденье.
– Младшим не положено вмешиваться в разговоры старших, – строго произнёс он, но заместитель командира поднял руку, призывая его к молчанию.
– Позвольте ответить. Обещаю вам, что…
Двери раздвинулись, и вошёл ещё один чиновник.
– Прошу прощения за опоздание, – прозвучал тихий, хриплый голос.
– А, чиновник Ву. Наконец-то. Прошу, садитесь.
Его лицо приняло ясные очертания в мерцании напольных ламп, и всё вокруг для меня словно расплылось и затихло, как будто в эту минуту остались только я и он – высокий, тощий, со впалыми щеками, длинными пальцами, кожей бледной, как у белого червя. Мне стало дурно.
– Опарыш.
– Кто? – прошептал принц.
Опарыш уставился на меня в ответ.
Голос заместителя командира доносился до меня словно из далёкого сна, то появляясь, то пропадая.
– Мой родственник, командир Пак, находится в военном лагере в Сувоне. Я навестил его несколько дней назад… Мы тщательно обдумали шансы на успех… Крайне важно воспользоваться моментом… Он наступил…
На лице у меня выступил холодный пот. Опарыш таращился на меня, и я никак не могла выкинуть из головы то, как отвратительно он вёл себя с моей сестрой.
Не в силах больше выносить его присутствия, я незаметно выскользнула из комнаты.
26Тэхён
Все возмущённо зашумели, и кто-то ударил кулаком по столу.
– То есть…– пробормотал один чиновник, явно потрясённый услышанным.– Вы намерены произвести переворот через неделю?!
Заместитель командира Пак кивнул.
– Восемнадцатого числа девятого лунного месяца.
– Не понимаю, – пробормотал другой. – Почему именно восемнадцатого?
– Ван покинет столицу и отправится в Кэсон, – мрачно сообщил Тэхён. – Это идеальная возможность, и, если за неё не ухватиться, другой такой может уже не предоставиться.
Чиновники заворчали, но Пак их одёрнул.
– Слушайте, господа. Слушайте внимательно. У вана более восьмидесяти тысяч солдат, но они рассеяны по стране, и несколько тысяч охраняют границу в военных лагерях. Угрозу представляют лишь сорок тысяч в столице.
– Для вас эта цифра ничего не значит?! – воскликнул чиновник, брызжа слюной. – Какие у нас силы?
– После того, как ван уедет в Кэсон, с ним столицу покинет десять тысяч военных чиновников и солдат. Она тоже ослабнет, ведь в ней не будет правителя, которого необходимо охранять.
Чиновники один за другим покачали головой.
– Неделя – это слишком мало.
– Вихвадо хвегун.
Повисла тишина. Слова казались знакомыми.
– Вихвадо хвегун, – повторил Тэхён. – Возвращение армии с острова Вихвадо. В 1388 году, в эпоху Корё, генерал Ли Сонге получил приказ маршировать на север, чтобы вместе со своей армией вторгнуться на Ляодунский полуостров, хотя сам он не одобрял такого плана. Оказавшись на Вихвадо, генерал увидел, что его сильно превосходят числом, и решил вернуться в Кэсон, чтобы организовать государственный переворот. Порой, как это случилось с Ли Сонге, идея восстания приходит внезапно. Неизвестно, доживём ли мы до него, если будем тянуть. Гнев нашего правителя переменчив как ветер.
– Он прав, – пробормотал чиновник и взглянул на заместителя командира Пака. – Даже любимые приближённые вана в последнее время начали терять его доверие.
Другой чиновник вздохнул.
– Возможно, вы сумеете меня убедить, если ответите на мой вопрос. Как мы соберём армию за неделю? Отправим письма в военные лагеря с просьбой предоставить нам солдат? Вдруг они попадут не в те руки?
– Пять центральных военных лагерей, которые защищают побережье от врагов, хорошо оснащены и превосходят все другие, – ответил Пак. – Пожалуй, огромной армии у нас не будет, но мы в силах воспользоваться теми ресурсами, что уже есть в нашем распоряжении. Одной недели достаточно для того, чтобы мобилизовать десять тысяч солдат.
– Откуда?
– Чан Чон, бывший губернатор Сувона, соберёт четыре тысячи солдат вместе с военным чиновником Пак Ёнмуном. А вы, генерал… – Пак перевёл взгляд на мужчину средних лет со строгим, смуглым, обветренным лицом. – Ван определил вас в столичную конюшню, куда ежедневно отправляют на службу пять тысяч солдат. И есть другие генералы, которых вы могли бы завербовать. Тогда мы легко сформируем не самую большую, но вполне приличную армию.