Не так давно, кажется, в мае, заместитель председателя правительства Татьяна Голикова тоже плакала… Но не в суде, а в Думе. И я думаю, что причина ее слез была та же – восхищение собой. Мол, мы много сделали, много сумели, многое смогли… Но суть-то одна и та же: человек видит только самого себя, свои успехи и достижения, свою жизнь и свои дела…. Такая эгоистичная слепота, я уверен, может породить бессмысленную жестокость. И если у Брейвика она была звериной, то у Голиковой – просто чиновничьей. Да, если так можно выразиться, «не выходящей за рамки», да, не преследуемой законом, но разве нравственная слепота перестает быть слепотой, когда дело касается жизней многих людей? Я уже тогда, увидев слезы Голиковой, понял, что нам стоит ждать «великих свершений».
– Не слишком ли жёсткое суждение о человеке, Алексей?
– Нет, Ирина, нет! Я еще могу понять слезы Путина, когда он говорит о присоединении Крыма, но слезы Голиковой меня ужасают. Так нельзя… это попросту нехорошо… это дико, в конце концов! Вспомнился эпизод из фильма «Как царь Петр арапа женил». В нем Петр бросает какому-то просителю фразу: «О себе думаешь, а не о пользе государства». Нельзя плакать от восхищения собой и одновременно думать о пользе государства. Так не бывает. Кроме того, я не считаю порядочным призывать к повышению пенсионного возраста, имея доход более одного миллиона в месяц и особенно с учетом величины средней пенсии.
Например, Татьяна Голикова не зарабатывает, а получает от государства свои деньги. Зарабатывают токарь и врач, они создают реальные товары и услуги. Посмотрите, насколько болезненно резко реагируют и Дума, и Совет Федерации на более чем скромные предложения понизить их зарплаты.
– Они – элита…
– Да, они считают себя элитой, но считать – не значит быть. Если ты – элита, почему ты платишь те же 13 % подоходного налога, что и простой работяга?.. Такое поведение – это поведение хуторского жлоба, а не элиты. Если нет другого таланта кроме как просиживать седалище в государственном учреждении, помоги государству хотя бы материально или, по крайней мере, уменьши затраты на содержание своего заседающего седалища.
Почему эта «элита» не скажет: мол, видя трудную экономическую ситуацию в стране, мы повышаем подоходный налог не вам, граждане, а себе. Если «элита» хочет, чтобы ей поверили, почему она этого не сделает?
Но вместо этого мы постоянно слышим о том, как тот или иной чиновник, явно пользуясь служебным положением, «улучшает» финансовое положение своих родственников. Им постоянно – мало-мало-мало!.. Они хотят повысить пенсионный возраст в стране, в которой не могут довезти до банка конфискованные у вора миллионы долларов и в которой сотни тысяч гектаров тайги отдаются в аренду за гроши.
И нет – нет денег! – на пенсии.
Любой народ – как река. Есть ее исток – это дети, и есть дельта реки – там, где она перестает быть рекой и впадает в море. Основная забота государства – дети и старики. Даже не безопасность государства, понимаете?! Потому что, если не будет детей, не будет и государства, а если безвременно начнут умирать старики, вас не простят их дети.
Чудовищность сложившейся ситуации заключается еще и в том, что, я уверен, поднятие пенсионного возраста самым страшным образом ударит по демографии, о которой так любит порассуждать Владимир Владимирович Путин. Я не могу представить себе шестидесятилетнюю бабушку, играющую с внуком после того, как эта бабушка простоит восемь часов у конвейера. Это невозможно, понимаете?..
Посмотрите, с каким откровенным цинизмом была начата эта «реформа» – за несколько часов до начала первого матча чемпионата мира по футболу вдруг выступает Медведев. Что, разве нельзя было найти другое время? Зачем же так?! Зачем превращать праздник футбола в некий наркотический «укол»: мол, «пипл», увлеченный зрелищем, будет не так возмущенно реагировать. Уже только это выступление Медведева доказывает, что правительство затеяло, мягко говоря, не совсем честную игру – иначе оно просто вело бы себя по-другому.
А как можно проводить «реформу» под некие обещания: мол, мы примем законы… Но разве уже завтра «Сименс» станет принимать на работу шестидесятилетних мужчин и женщин? Ведь все же отлично знают, что после 45–50 лет очень трудно найти работу. Почему законы, защищающие таких людей, не были приняты заранее?
– Может быть, у Дмитрия Анатольевича было много других забот?
– Я был бы очень рад, если бы он рассказал всем, каких именно забот и что помешало ему подумать о главном. Я не помню точно, когда именно – за несколько дней или за неделю до Медведева выступал Путин. Он сказал, что какие бы решения ни были приняты в ближайшем будущем, все они будут направлены на повышение благосостояния народа.
В тот вечер мы с женой разговорились о том, что никогда не ездили отдыхать на море… Потому что мы бедны. Моя жена родилась в 1965 году и в 2020 году ей исполнится 55 лет. Мы говорили о том, что, может быть, учитывая уже и ее пенсию, нам наконец-то удастся собрать деньги на отдых…
– Если не секрет, в Крым собирались поехать?
– Да. А потом, несколько дней спустя, выступил Дмитрий Медведев – и всё кончилось. Несложно понять, что даже если моей жене дали бы самую маленькую пенсию в 10 тысяч, она потеряла за два «конфискованных» пенсионных года 240 тысяч рублей. Правда, мне пообещали прибавить 1 тысячу рублей…
– Сомневаюсь, что на Ваши 9 600 получится тысяча – рублей 700, не больше…
– Хорошо, пусть 700. За два года это составит примерно 17 тысяч. 240 тысяч минус 17 получается 223 тысячи в пользу правительства. Парадокс в том, что у нас с женой ухитрились украсть те деньги, которые еще не выплатили. У нас украли деньги как бы в кредит, понимаете?
– Да, «украсть в кредит» – в этом есть что-то трагикомическое. Позавидуешь изобретательности некоторых людей. Но не расстраивайтесь, видно крымский мост строили не для таких, как Вы…
– Его строили для молодых, сильных и политически грамотных, а таких, как я, уже не возьмут в светлое будущее российского капитализма.
– Тем более Вы не работаете в «Сименсе»…
– Они доберутся и до тех, кто там работает. Но позже. Если эти люди взялись за что-то, они будут рушить всё до конца. Когда Бог хочет наказать человека, он лишает его разума.
Вот простой пример. До последнего времени я очень спокойно относился к политическим программам на телевидении. Многие называют их пропагандой, но почему ее не должно быть в России, если существует пропаганда извне, направленная против России? Я очень хорошо помню ту бешеную энергетику, хлынувшую с Украины весной 2014 года. Ей нужно было что-то противопоставить. Правда, не знаю, как других, но меня всегда больше интересовала не сама пропаганда, а тот фактаж, которым она пользуется. Выводы я предпочитаю делать сам.
Несколько дней назад этот теле-«фронт» перестал для меня существовать. Он рухнул после того, как ведущий одной из передач, Киселев, заявил, что, мол, нельзя проводить референдум по вопросу повышения пенсионного возраста, поскольку решение этого вопроса нельзя доверять «толпе, охлосу». Я отлично понимаю, что с точки зрения такого яркого представителя российской пропагандисткой «элиты», как Киселев, я – человек, которому дали 9 600 рублей пенсии – принадлежит именно к охлосу, но у меня все-таки еще теплилась какая-то надежда… Теперь ее нет. Я и раньше смутно подозревал, что пусть даже только с философско-оценочной стороны богатые ненавидят бедных гораздо сильнее, чем бедные богатых, но теперь эта догадка получила свое четкое подтверждение. Киселев никогда не пощадит таких людей, как я, не пощадит их и Татьяна Голикова. Их нравственная планка в понимании человечности вряд ли опустится до понимания того, как можно прожить на 300 рублей в день… Они видят только себя и некие подсказанные им интересы государства, на которые им, в сущности, наплевать.
Знаете, что будет дальше? Пропагандистский «фронт» рухнул, и теперь в эту гигантскую брешь хлынет вся политическая грязь… А Киселев, даже если он сорвет до хрипа голос, агитируя «за Кремль», будет, уже помимо своей воли, агитировать против него. Его никогда не снимут, и он будет валить страну куда сильнее и успешнее, чем его противники-либералы, и это будет продолжаться день за днем.
– Это саморазрушение тоже стоит занести в цену «пенсионной реформы»?
– Да, и от этого становится немного жутко. Внутри власти что-то «перемкнуло», и она перестала понимать что-то очень важное.
Еще такой пример. В фильме «Горячий снег» советский генерал говорит о том, что, если он будет думать о солдатах, как о людях, у которых есть матери, он не сможет послать их в бой, потому что бой – это смерть. Я не был на Отечественной войне, потому что родился много позже, и не могу давать оценку словам генерала. Это очень тяжелый – как нравственный, так и философский – вопрос. Но когда я вижу, как в мирное время, ссылаясь якобы на нехватку денег (когда эти деньги миллиардами утекают в самые разные финансовые «щели»), перестают думать о гражданах как о людях… Ведь так нельзя! Почему власть вдруг решила, что она имеет право думать вот так, «по-военному» – в мирное время?
Сейчас тяжелые времена?.. А что, разве раньше они были легче? Ведь нет ни одного мало-мальски разумного довода в пользу той торопливости, с которой пытаются пропихнуть «реформу».
Да, рынок многое «балансирует», сглаживает и в определенной ситуации что-то смягчает. Например, именно благодаря ему сегодня в России есть дешевые продукты для бедных, которые побрезгует купить более или менее обеспеченный человек. Но буханка дешевого хлеба плесневеет на третий день, а дешевую кильку не будет есть даже голодный кот. Я почему-то думаю, что «пенсионная реформа» сделает эти продукты еще более дешевыми, а бедных – еще более бедными.
– Почему?