Конечно, первый шаг к ней должен быть присвоением умственных богатств той страны, которая в умозрении опередила все другие народы. Но чужие мысли полезны только для развития собственных. Философия немецкая вкорениться у нас не может. Наша философия должна развиться из нашей жизни, создаться из текущих вопросов, из господствующих интересов нашего народного и частного быта. Когда и как – скажет время; но стремление к философии немецкой, которое начинает у нас распространяться, есть уже важный шаг к этой цели» [8: 51–52].
В этих словах ясно выразилась двойственность любомудров: острое сознание насущности национальной философии и чрезмерная привязанность к ученической скамье в «немецкой школе».
Прежде чем подводить общие итоги этой лекции, необходимо ответить на вопрос, который наверняка возник у ряда читателей: почему я ничего не сказал о том значении, которое имела для любомудров религия? Ответ прост: ни Веневитинов, ни Иван Киреевский (в тех статьях, которые написаны по следам его пребывания в «Обществе любомудрия») не говорят о религии ничего. Как подчеркивает В. В. Зеньковский, у Веневитинова «было почти религиозное отношение к философии» [9: 146], но в устах главного апологета «русской религиозной философии» это звучит скорее, как не слишком удачная шутка. Что касается Ивана Киреевского, то его религиозное сознание, как принято считать, пробудилось только после женитьбы в 1834 г. на «глубоко религиозной» Наталии Петровне Арбеневой (1809–1900).
И хотя с Одоевским дело обстояло несколько иначе, очевидно, что идея самостоятельной русской философии зародилась в «Обществе любомудрия» без какой-то прочной связи с религией. Место религии здесь занимала изящная словесность, и эта связь с художественной литературой как раз и стала отличительной чертою русской философии.
Тем не менее нелишне кратко охарактеризовать тот «религиозный элемент», который вносил в среду любомудров князь В. Ф. Одоевский. К тому же эта характеристика и не может занять много времени, если не уходить слишком далеко от тех неполных трех лет (1823–1825), в течение которых просуществовало «Общество». В этом плане определенный интерес представляют его записные книжки начала 1830-х годов. Собственно говоря, Одоевский высказывает здесь достаточно определенно только одну идею, связанную с религией. Говоря об ее отношении к поэзии и философии, он отмечает, что «в древние времена она была их матерью, в средние они как бы заплатили ей долг свой, поддерживая ее, в новейшие постарались заменить ее, в будущем они снова сольются с нею» [4: 177].
Мы видим, что Одоевский признает происхождение философии (а также поэзии) из религии, но только в «древние времена». Обратный синтез поэзии, философии и религии он относит к будущему. Но в этом синтезе Одоевский подчеркивает не столько обретение поэзией и философией неотъемлемого религиозного характера, сколько «слияние» поэта и философа: «В будущей религиозной эпохе человечества оба сольются воедино, но мы того так же постигнуть не можем, как наши праотцы не могли постигнуть, что из религии разовьется поэзия и философия» [4: 178].
Добавлю, что взгляд Одоевского на сущность религии в те годы не отличался глубиной. В тех же записных книжках читаем: «характер религии есть любовь к человечеству; она имеет два вида: благотворение, или нравственность, и терпимость (люби ближнего, люби врагов твоих)» [4: 185].
Конечно, впоследствии, в «художественно-философском» романе «Русские ночи» и в других произведениях Одоевский высказывает куда более «насыщенные» религиозные взгляды, связанные с разнообразными мистическими учениями, к которым он проявлял интерес. А ближе к концу жизни его начинают все сильнее увлекать естественные науки [9: 160]. Но принимать все это в расчет при характеристике Одоевского-любомудра было бы недопустимым анахронизмом, в точном смысле этого слова.
В заключение подведем основные итоги деятельности любомудров и отметим их вклад в становление русской национальной философии. На мой взгляд, можно утверждать следующее:
1. Именно в «Обществе любомудрия» зародилась идея философии как необходимого и самостоятельного элемента русской культуры («русского просвещения»). От этого элемента, по мнению любомудров, зависит самобытность русской культуры в целом.
2. С точки зрения любомудров суть философии вообще заключается в самопознании человека, а в задачу отечественной философии входит самопознание народа как «отдельного лица».
3. Самопознание человека состоит, в первую очередь, в познании души человека и способствует ее воспитанию.
4. Особый импульс к своему развитию философия получает от поэзии, а шире, от художественной словесности данного народа. Там, где нет поэзии, не может существовать и философия.
5. Позиция любомудров не укладывалась ни в рамки «западничества», ни в рамки «славянофильства», но состояла в избирательной открытости тем достижениям западной философии, которые могли способствовать развитию самостоятельной русской мысли. Такие достижения любомудры находили, прежде всего, в немецком идеализме.
6. Вместе с тем у любомудров проявилось и парадоксальное, на первый взгляд, сочетание культурного универсализма с культурным национализмом.
7. Во взглядах любомудров практически отсутствовала «религиозная установка», за исключением неопределенных мыслей о будущем «слиянии» поэзии, философии и религии.
Здесь необходимо отметить, что последняя особенность любомудров имела свои плюсы и минусы. С одной стороны, любомудры избежали узкого конфессионализма и включения в философию инородных ее природе догматов, а также оккультной дребедени гностического и масонского толка. С другой стороны, то понимание связи самопознания с богопознанием, которое стало в будущем одним из важнейших достижений русской классической философии XIX века, у любомудров даже не намечено.
Тем не менее заслуги любомудров в становлении русской национальной философии исключительно велики и требуют признания тем более потому, что в ряде «историй русской философии» эти заслуги были приписаны человеку с совсем другими умственными и нравственными установками. О нем и пойдет речь в следующей лекции.
Всего вам доброго и до встречи в новом году!
Примечания
1. Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь. Изд. 3-е. – М.: «Русский язык», 1986. – 840 с. В пантеоне древнеримских богов была и Нация (Natio) – богиня рождения.
2. Страхов Н. Н. Заметки о Пушкине и других поэтах – М.: Книга по требованию, 2013. – 304 с.
3. Одоевский В. Ф. Русские ночи. – Л.: «Наука», 1975. – 320 с.
4. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. Том второй. – М.: «Искусство», 1974. – 647 с.
5. Ильин Н. П. Трагедия русской философии. – М.: Айрис-Пресс, 2008. – 608 с.
6. Арсеньев Н. С. Из русской культурной и творческой традиции. – Лондон, 1992. – 302.
7. Веневитинов Д. В. Избранное. – М.: ГИХЛ, 1956. – 260 с.
8. Киреевский И. В. Избранные статьи. – М.: «Современник», 1984. – 383 с.
9. Зеньковский В. В. История русской философии. Т.1, часть1 – Л.: «ЭГО», 1991 – 221 с.
Контрольные вопросы:
1. Назовите годы существования и основных участников «Общества любомудрия».
2. Что является главной заслугой любомудров?
3. Какой европейский философ наиболее повлиял на любомудров и в чем видели они его основное «открытие»?
4. Как можно сформулировать общее отношение любомудров к европейской философии?
5. С какой областью духовной жизни, по мнению любомудров, была теснее всего связана философия?
6. Какое искусство выше всего ценил В. Ф. Одоевский? Почему?
7. В чем видели любомудры основную задачу философии?
8. В чем видели любомудры основной недостаток русской культуры («русского просвещения»)?
9. Как Вы понимаете выражения «культурный универсализм» и «культурный национализм»?
10. Что составляло главную тему поэзии Д. В. Веневитинова?
11. Почему И. В. Киреевский отдавал предпочтение немецкой философии перед французской?
12. Можете ли Вы прочесть наизусть какое-либо стихотворение Державина? Жуковского? Пушкина?
13. Каким понятием (не использованным в лекции) можно определить отношение Д. В. Веневитинова и И. В. Киреевского (в период, связанный с его участием в «Обществе любомудрия») к религии?
14. В чем особенность отношения к религии со стороны В. Ф. Одоевского?
15. Следует ли считать любомудров предшественниками «западников» или «славянофилов»? Аргументируйте свой ответ.
Литературная критика
Андрей РУМЯНЦЕВ
.
«А он, мятежный…»: о поэзии М.Ю. Лермонтова
Когда-то Ярослав Смеляков написал:
О, этот Лермонтов опальный,
сын нашей собственной земли,
чьи строки, как удар кинжальный,
под сердце самое вошли!
Он, этот Лермонтов могучий,
сосредоточась, добр и зол,
как бы светящаяся туча
по небу русскому прошел.
Поначалу кажется, что наш современник довольно точно уловил сущность лермонтовской поэзии. Действительно, смелый, сумрачный, язвительный взгляд Лермонтова таит в себе всепроникающий и целительный свет, и это производит впечатление светящейся живительной тучи над полем русской жизни. В судьбе поэта можно найти объяснение, почему первые же его стихи явились перед читателем не восторженно романтическими, не юношески солнечными, а тревожно грозовыми, несущими сумрачный небесный огонь. Мальчик рано, в неполных три года, лишился матери, а затем, собственно, и отца, у которого бабушка будущего поэта Елизавета Алексеевна отняла право видеться с сыном. Это душевное сиротство Мишеля, при его пробуждающемся могучем даре, обострило внутреннее зрение юного человека, обнажило перед ним трагизм существования на неприветливой земле. Даже если не брать во внимание стихи Лермонтова последних лет, то есть произведения уже оформившегося великого таланта, а взять лишь его первые самостоятельные строки, то и они отмечены трагическим, провидческим знанием о земной жизни, о душе, о любви: