6. Что касается технических и специальных изданий (кроме коневодческих), то их в моём «наборе» литературного редактирования не было и работать с ними не приходилось до недавнего времени. Но пришлось выступить в качестве научного редактора (включая и литературную правку) переводной рукописи, ставшей после обработки книгой: Крессе Вольфганг. «Лошади. Содержание, уход и лечение». Пер. с немецкого. – М.: Аквариум, 2000. – 318 с.
А вот за последние четыре года отредактировала шесть книг ростовского автора С. А. Мальцева о колоколах и колокольнях, колокольных звонах, их истории и современности, также – о колокололитейном деле, звонарном искусстве. Всё – при содействии автора, сверках-проверках с разъяснением мне незнакомого предмета, с экскурсиями на колокольни, наблюдением за работой звонарей, прослушиванием звонов.
Так что редакторская работа – не сухая кабинетная «пыль», а живое общение, интересные наблюдения и новые познания.
III. Логика повествования и изложения.
Она прослеживается, образно говоря, по всем направлениям. Смотрю вдоль текста (сверху вниз и снизу вверх), а также «поперёк» – построчно и… по диагонали, в прямом смысле, как внимательно читая, так и ещё несколько раз бегло – только глазами. Кстати, при таком беглом просмотре, бывает, нахожу грамматические ошибки, не замеченные при внимательном чтении. Парадокс или казус?
IV. Уважение к автору, его замыслу, стилю означает: «сохранять» автора, стараясь делать минимальную правку – в унисон авторскому видению. Если, конечно, написанное им – не полный бред.
Впрочем, абсурдное встречалось редко. Но «слабые» рукописи (как в грамматическом плане, так и в тематическом, профессиональном) – попадались. В таких случаях на полях приходится приписывать объяснения поправок, напоминать правила, предлагать углубить или расширить тему и зачастую вместе с автором разбирать и разъяснять ему хотя бы какую-то «показательную» часть его рукописи. Если встреча с автором невозможна, то обязательна отсылка ему выправленной рукописи – на сверку.
V. Обращать внимание на кажущееся второстепенным:
а) сноски, б) пояснения, в) цитаты (правильная дословная и даже «побуквенная» запись текста с соответствующим оформлением и всеми необходимыми условиями цитирования – кавычками, ссылками, указанием автора и источника), г) примечания, д) замечания, е) библиография и т. д.
Если неправильности идут сплошняком, то акцентирую внимание автора на примере исправления отрывка из контекста, т. е. даю письменный образец, как нужно то или иное – подобное — отображать графически. Этот ход и автора научит мыслить, работать не слепо, и редактора освободит от лишней, чисто механической правки всего текста.
VI. Единство правки следует соблюдать во всей рукописи:
1) в прямой речи – либо через тире, либо брать в кавычки;
2) единство мер измерения и единая форма их записи;
3) аналогичность формы однородных таблиц и порядок записей в них;
4) для лучшей ориентации читателя в тексте (или в отдельных его отрезках) стараюсь блюсти порядок: а) алфавитный, б) хронологический или, при необходимости, – по убывающей или возрастающей шкале, по значимости чего-либо и т. д. и т. п., предлагаю использовать такой подход авторам, на что они обычно охотно откликаются;
5) следует выдерживать единство (или гармонию) в стилевой общности как отдельной статьи, так и книги – в предисловии, аннотации, главах, разделах, заключении…
VII. Указанные I–VI пунктыможно дополнить, если речь пойдёт о поэзии:
1. Принцип единства формы и содержания особенно применим, на мой взгляд, при редактировании поэтических произведений. Он означает, что по возможности нужно обязательно сохранять авторскую индивидуальность: построение строф, форму предложений (строк), знаки препинания, особенности языка, присутствие местных говоров…
Некорректно было бы вносить поправки, меняющие авторские акценты, в содержание или замысел. Но если это необходимо, то обязательно – только по согласованию с автором.
Правомерно возмущение автора, когда редактор самовольно вносит свою правку в подлинник и отправляет в печать. Свидетелем таких нелепостей, которые приводили «потерпевших» буквально в бешенство, даже к сердечным приступам с угрозой для жизни, к разрыву отношений с «посягнувшими», мне приходилось быть неоднократно через газетные ли публикации, в альманахах и просто в советах «профи»…
2. По мере своих сил стараюсь помочь автору подыскать необходимые рифмы, сохранить ритм и т. д.
3. Если автор распределил стихи по тематическим разделам, то проверяю их соответствие темам. А с произведением многотемным поступаю по превалирующей в нём тематике – конечно, согласовав с автором.
4. Оговариваем с автором, будет ли он размещать свои стихотворения так, как это принято в поэтических сборниках: каждое – с новой страницы, или для экономии места – в подбор, чтобы при вёрстке не было вопросов.
5. Обязательно использую букву «ё» во всех надлежащих случаях стихотворного текста. Во всех!
6. Ещё раз: все поправки, изменения (если в них есть необходимость) обязательно довожу до автора и согласую с ним. Это касается редактирования и стихотворений, и прозы, включая публицистику.
VIII. Если возникают вопросы (хоть один!) при чтении текста и правке (у редактора к автору) или после неё (у автора к редактору), то все такие вопросы обязательно надо снимать, решать… Недоработок и невыясненных вопросов не должно оставаться.
IX. Не уверен в себе, своих знаниях – убедись, проанализируй! Обратись к автору за разъяснением написанного, справься в первоисточниках: архивах, словарях, учебниках, иной литературе и т. п.; полезно пообщаться с очевидцами описываемых событий.
X. Обязательное сопоставление приводимых в тексте фактов! Потому что нередко бывают расхождения, нестыковки не только по времени или месту действия, но и по сути. В одном и том же тексте – информационном газетном или литературно-художественном – встречаются даже произвольные авторские изменения, например: названий населённых пунктов, имён-фамилий персонажей, чему невозможно криво не усмехнуться: забывчивость, невнимательность, небрежность автора?! Был персонаж по имени, положим, Василий Николаев – и вдруг он становится Николаем Васильевым…
Особенно важна фактография в документалистике, информационных материалах, как и правописание фамилий, имён и отчеств людей, географических названий, соотнесённость места и времени и т. д.
Недавно в одной из газет прочла заметку о презентации вышедшей исторической книги о Ярославле известным издателем М. А. Нянковским, которого корреспондент назвал Михаилом Миньковским… Очевидно – фамилия была записана на слух и не перепроверена. Здесь – недоработка и редактора, и корректора.
XI. Согласование исправлений (всех!) с автором. Уже было сказано, но повторю ещё раз, вынося отдельным пунктом, поскольку это очень важно как для достоверности глубинной сущности работы, так и во избежание конфликтов автор–редактор.
XII. Тщательность правки! По-моему, это очевидно, как «Семь раз отмерь, один раз отрежь»…
Полагаю, надо отметить и факт участия компьютера в поддержании уровня грамотности. И хотя искусственный интеллект порой оказывает нужную поддержку (даже тем, что акцентирует цветными подчеркиваниями внимание на отдельных словах, фразах, отрывках текста), тем не менее его обязательно нужно проверять и контролировать, потому что не со всеми словами и словосочетаниями этот робот-интеллектуал «накоротке».
Итак, в своей невеликой заметке я наглядно попыталась показать, что особых секретов и хитростей в редакторском деле нет. Знание предмета, внимательность, желание сделать работу хорошо, уважение к автору и «непорча» его творений – вот основные «киты» редакторской премудрости.
27.03–4.04.2019
P.S. Спустя три-четыре дня после написания советов по литературному редактированию я глянула как бы «со стороны» на свои книги и газетно-журнальные публикации… А причиной стал некий текст с характерной для сегодняшнего времени путаницей употребления знаков «дефис» и «тире» (короткая чёрточка и длинная чёрточка, т. е. «-» и «—»). Эту проблему я не затрагивала выше. Отчего же нынешняя путаница? Оттого, что на клавиатуре компьютеров и ноутбуков знак «-», дефис, отображён, а знака «—», тире, нет. Однако его можно при желании найти!
Мой приём таков. После слова или буквы, за которыми следует поставить тире, я вбиваю на расстоянии одного пробела дефис. Далее, пробелы – непременно всегда одинарные! Это правило действует и после знаков препинания – точек, восклицательного или вопросительного знаков, скобок, но зачастую не действует после запятой, двоеточия, точки с запятой, кавычек. В «недействующих» случаях (в том числе в прямой речи с красной строки) я ставлю любую букву, затем идут пробел с дефисом, снова пробел и любая буква с последующим нажатием на клавишу пробела… Ненужное стираю, а тире остаётся, и продолжаю набор текста.
Некоторые мои знакомые пользуются другими – своими – приёмами в проставлении тире.
Но как же много авторов, включая журналистов, да и тех, кто правит (исправляет) рукописи, – по незнанию, лени, «на авось» или «так сойдёт», не утруждают себя поиском обозначения «тире» для правильной графики… Зато дефису – простор! Встречаются отчаянные авторы, на полном серьёзе изображающие знак «тире» двумя дефисами рядышком, вот так: «–».
И ещё одно очень занятное наблюдение: кто умеет ставить по клавиатуре тире, тот нередко употребляет его на исконных местах дефиса! Вот ведь куча мала какая немалая…
Для грамотного редактирования: не игнорировать правильное употребление и чёткое написание тире и дефиса, не смешивать их и не перемешивать в куче! Это некрасиво графически; знаковая галиматья раздражает при чтении, отвлекает от основной мысли, темы. Кроме того, небрежность, нежелание найти в управлении клавиатурой нужный знак, а именно – тире, приведёт к ещё большему ослаблению грамотной письменности.