Обратная дорога выдалась на славу, нарочно не придумаешь… Папа, конечно же, вам рассказал. Но не всё.
После того, как на перроне объявили об опоздании электрички на час, мы побежали к дяде Саше – просить его подбросить нас на своей «Ниве». К сожалению, сразу за Семибратовым у него закончился бензин, и мы остановили КамАЗ, в который я сел один. На въезде в Ярославль мне, естественно, пришлось выйти, бросить пакет с едой под ближайшее дерево, сесть в троллейбус и ехать в центр города. Там я быстро поймал такси и минут за пять до отправления поезда выскочил на перрон, где столкнулся с ожидавшей меня у вагона Надей. Через минуту, к моему удивлению, я увидел бежавшего к нам по перрону папу. Догнал все-таки!
В общем, концерт…
Надя на прощание протянула мне тетрадку своих сердечных излияний в стихах. Я ей:
– Спасибо, не надо…
А она:
– Что ты! Это очень важно. Приедешь – прочтешь.
Думает, если я к поэзии неравнодушен, то так мне все станет понятнее и ближе. Бред, конечно, но уважить пришлось…
Учебный год начался вполне успешно. Основными предметами теперь стали: электронные средства геодезии, издание карт, топогеодезическое обеспечение войск, политэкономия, психология, иностранный язык (зимой экзамен), автоподготовка (будем сдавать на категорию «В»).
В этом месяце у нас по графику стоят два караула и два выезда в колхоз. Сегодня ездили в первый раз. Погода стоит отличная. Картофеля собрали много, пекли, ну и морковь заодно грызли – витаминами запасались.
Началась подготовка к ноябрьскому параду. Теперь «Рота, подъем!» дневальные орут в шесть утра. Встаем и сразу идем к стадиону им. Ленина маршировать до завтрака. Шеренги длиннющие, а линию держать надо, вот и бьемся. В октябре еще интереснее будет: пять раз в неделю тренировки, плюс шесть ночных на Дворцовой площади. В остальном же без отклонений.
Если будете посылать мне бандероль, то не забудьте положить носки шерстяные, зря я их не взял. И еще одну такую же теплую поддевку.
Юрий.
24 сентября 1989 г.
У меня как будто всё по-прежнему: учеба, служба, подготовка к параду, колхозы. По автоподготовке вождение началось. Ездим с инструктором-прапором на уазиках по городу. Он в основном молчит; но если, не приведи бог, ошибешься, – мало не покажется, обматюгает профессионально.
Получили новую форму ПШ и шинели в придачу. Возимся теперь с иголками и нитками, всё должно быть пришито безукоризненно: как-никак третий курс!
Последний наш внутренний караул, пожалуй, мне на всю жизнь запомнится. Дело в том, что в состав попали Оспа с Сивым. Это и без того неприятно, а тут наше противостояние вообще дошло до точки кипения. Пока я на посту стоял, они схватили взятый мной в караулку библиотечный том избранных сочинений Валерия Брюсова, открыли и (думаю, со словами «А ну-ка, посмотрим, чем там наш умник Тарзан интересуется?..») давай читать первые попавшиеся стихи.
Всё бы ничего, но эффект оказался непредсказуемым. Они буквально в бешенство пришли оттого, что ни черта не поняли в этих стихах. Думали, дескать, сейчас посмеемся от души – но не вышло! Сломались, видимо, на чем-то вроде «Красота и смерть неизменно одно…». Посчитали личным оскорблением, взбесились. Дождались меня – и давай изгаляться:
– Ты что это читаешь? Как это вообще можно читать? Ты в своем уме или контуженный? Ведь там ничего понять нельзя!..
Пришлось здоровячку Оспе в челюсть слегка заехать, после чего у нас очень эмоциональный, но осторожный махач завязался. Синяков, спасибо, не осталось…
А уж взаимной перебранки было не унять. Допекли они меня основательно своей наглостью и беспросветной тупостью, довели до греха, до самой откровенной ненависти. Вот и выходит, что с иными туземцами общий язык найти легче, чем с такими свинорылыми соотечественниками…
А у Вани, значит, «любовная болезнь» приключилась. Рад за него, если честно. Время такое приспело, чему удивляться.
Да, мама, моя с Надей переписка всё еще не прекратилась. Не знаю, что будет дальше, но я, честно говоря, устал ей втолковывать, что со мной играть не стоит. Согласен, это жестко, но зато прямо, без обмана.
Юрий.
7 октября 1989 г.
…Есть несколько потрясающих новостей.
Во-первых, согласно новому приказу МО СССР, нас переводят в общежитие. После ноябрьских праздников должны переехать.
Во-вторых, как сверхсрочникам, то есть прослужившим более двух лет, нам разрешен свободный выход в город (всем без исключения) не только в выходные и праздничные дни, но и в будни (сразу после самоподготовки, с 18:00 до 00:00. А ленинградцы и все женатые вообще будут жить дома или на съемных квартирах.
В-третьих, в городе нам разрешено носить гражданскую одежду, так что и домой в форме ездить необязательно, и никакой патруль не остановит. Остается вам только эту одежду прислать мне – где-то к середине ноября: брюки, рубашки, свитер, куртку, шапку, шарф, перчатки, обувь… Может быть, что-то я сам здесь куплю, например, зимние брюки. Желательно на все случаи жизни – хоть в театр, хоть за театр. Нам начальник училища так и сказал:
– Переедете в общежитие – незамедлительно приобретайте «гражданку». Так и вам будет легче, и у нас забот меньше.
В-четвертых, в наряды по столовой больше ходить не будем, что особенно радует. Первый и второй курс на то есть, а у нас только караулы останутся… В общем, свободы теперь намного больше.
Ванька, вижу, меняется с возрастом, причем в лучшую сторону, что приятно. Пусть возьмет за правило – ни в чем себе не изменять, особенно под влиянием завистливых или недоброжелательных людей, всевозможных «попутчиков». Вот над чем стоит ему задуматься в оставшиеся два года до выхода в самостоятельную жизнь. Лучше жить своим умом и всячески стараться стать достойным человеком, а не искать безумных приключений. Если на то пошло, они сами кого хочешь найдут. И к ним надо быть готовым.
И не нужно особенно привлекать к себе внимание – скромность, мне кажется, гораздо более ценное человеческое качество. А что касается Ванькиной девушки по имени Елена, то дай-то бог, чтобы она оказалась именно той, которой можно довериться и никогда об этом не пожалеть.
Юрий.
20 октября 1989 г.
…В последнее время в училище работала какая-то комиссия. В итоге всем батальонам, кроме нашего, была выставлена оценка «неудовлетворительно». Эта же комиссия запретила размещать нас вместе с четвертым курсом в общежитии, так как, по проведенным подсчетам, на каждого проживающего будет приходиться менее предусмотренного известными нормами жилой площади. Ограничились тем, что оформили для всех постоянные пропуска с возможностью ежедневного выхода в город до 00:00. Но с этим мы уже смирились.
Ваня пусть учебу не запускает, чтобы никаких троек не было. И пусть бабушку почаще навещает, как в былые времена. С курением тоже ему надо завязывать. Даже у нас многие бросают. Только безвольные не пытаются. И потом, передайте ему: слово мужское должно же чего-нибудь стоить. Не тряпичная же это игрушка, в самом деле!
А к пассии своей, не сомневаюсь, ближайшей же осенью он поостынет. Так сказать, с первым снегом, не в обиду будет сказано. Ибо многие через это проходят. Тем более что это всего лишь девятый класс, а не третий-четвертый курс вуза. Трезвая голова никогда не помешает. Сейчас ему о будущей профессии, об образовании надо думать.
Сегодня прибиваем звонкие подковки и пластинки к подошвам сапог: завтра первая ночная тренировка на Дворцовой. К параду готовимся очень серьезно.
По моему совету Преспокойный тоже решил в библиотеку записаться. В последнем увольнении весь вечер там провели: я с Шопенгауэром, он с Достоевским. Возвращаясь, сначала шли по Невскому, горячо обсуждая навеянные прочитанным философские проблемы…
Бабушке от меня большой привет, пускай не болеет!
Юрий.
5 ноября 1989 г.
Послезавтра – долгожданный парад. Позавчера генеральная репетиция была, «И-и-и-раз!». А вчера проводили смотр парадного расчета, устраняли последние недостатки. Описать невозможно, какие у нас теперь изменения в форме одежды: белые ремни, серебряные аксельбанты, как в русской армии, белые перчатки, сапоги с набойками. Стучим копытами так, что по ночам икроножные мышцы сводит. В общем, гром и молния!
Перед самым мероприятием будем фотографироваться, так что вскорости увидите всю нашу братию при полном параде.
Ваня, судя по вашим словам, подраспустился в последнее время, не видит, так сказать, берегов. Приеду зимой, поговорю с ним. Заочные слова для него все равно не имеют силы, ничего не значат.
В данную минуту рота занята традиционным просмотром программы «Время». По вечерам очень востребованы «600 секунд» легкой и не очень некрофилии с Александром Невзоровым, а также экспериментальные заговоры популярных «сеансов здоровья» Анатолия Кашпировского. Сидим, как обезьяны перед удавом, и надеемся заполучить в подарок вечную молодость…
Вот пока и всё, что хотел написать.
Еще раз поздравляю вас с наступающим праздником, желаю здоровья и успехов во всех ваших делах!
Юрий.
17 ноября 1989 г.
Стою в наряде по роте, охраняю священную тумбочку. Кругом тишина – все ушли на занятия. Самое время писать письма.
Парад успешно состоялся. Прошли неплохо. Все довольны. Фотографии нашей шеренги и всей батальонной коробки, скорее всего, привезу сам ― боюсь, при пересылке помнутся.
Только одну гору свалили, как тут же другая плечи придавила. Я имею в виду учебу. Первый зачет будет в середине декабря, а сессия с 26-го начнется. На зимние каникулы, соответственно, отпустят приблизительно 18 января, точно не знаю. И опять надо постараться сдать всё на «отлично».
По-прежнему ходим на вождение. Нужно наездить 25 часов. С уазика, говорят, потом на ГАЗ пересядем. Машина знакомая, в школе ведь сдавали на категорию «С», но уазик, конечно, намного удобнее. Самое главное – уверенно чувствовать себя на улицах Ленинграда, чему как раз и учимся. А сдавать будем весной, в апреле.