Двадцатого сдавали автоподготовку. Теперь у меня категория «B», что называется, в кармане. Через два года можно будет сменить временные права на постоянные, даже имея всего лишь доверенность на вождение легкового транспортного средства.
Мама, ты не права насчет наших с Надей отношений. Я всё ей откровенно объяснил, но она, похоже, смириться не хочет. Я в ее «чувствах» вижу лишь тщательно маскируемый расчет. Мне кажется, что она не только меня, но и себя хочет обмануть своей упрямой любовью. В известной толстовской трилогии я вычитал такие слова: «Во всякой привязанности есть две стороны: одна любит, другая позволяет любить себя, одна целует, другая подставляет щеку». Вот и решай, на какой стороне находишься или желаешь находиться ты. И потом, тут любая житейская мелочь может значить очень много. К примеру, что-то подсказывает мне, что лакмусовая бумажка не окрашивается в приятный розовый цвет, когда, встречая человека на пороге собственного дома, его приветствуют как-то совсем безлично – небрежно, невнимательно, даже сторонясь, без истинной, пусть и сдержанной радости, которая приличествует данной минуте. Ну и когда, едва простившись, за ним сразу, без малейшего промедления, даже не проводив взглядом, закрывают дверь, – бумажка тоже не окрашивается.
И потом, согласитесь, двадцать лет – не ахти какой подходящий возраст для принятия важных брачных решений. Ведь, как ни крути, нужна полная уверенность в человеке и элементарная честность во всем.
Юрий.
15 апреля 1990 г.
Воскресенье. Большой светлый праздник – Христово Воскресенье! Поздравляю вас с победой над смертью во всех возможных смыслах!
Неудивительно, что день начался не под бешеные крики дневальных, а под лиричную (чуть не брякнул – «пасхальную») композицию группы Secret Service «Closer ever day».
С утра бегали кросс на Крестовский остров, до стадиона имени Кирова, до самого побережья Невской губы. Потом нас в увольнение отпустили. А теперь вечер, и можно спокойно сесть и написать письмо.
Вначале несколько слов о нашей не бессмысленной, но беспощадной армейской жизни.
К великому счастью, смотр спортивно-массовой работы, если верить просочившейся информации, обходит нас стороной. Следовательно, надо надеяться, «лошадиные бега» скоро кончатся. Зато подготовка к параду 9 мая начинается самая серьезная!
Как вы понимаете, учимся мы только во время сессии, а в будни, по правде сказать, всё уже осточертело: ведь ничего творчески увлекательного лично для меня в нашем профессиональном обучении нет. Именно поэтому оно так скучно, хоть и полезно в известном смысле. Утешает одна лишь философия. Только Соловьевым оправдываю свою моральную независимость в создавшемся положении, его «Оправданием добра», «Красотой в природе», «Смыслом любви». Иной перспективы или, проще говоря, выхода я не вижу: весна, петербургские улицы, стихи и вечные, мучительные, безысходные мысли… И вот по поводу этих мыслей (для вас – «дурных мыслей по поводу армии») вы продолжаете расстраиваться? Но я ведь когда-то уже писал вам, что не стоит принимать всё это близко к сердцу. Пусть эти мысли останутся при мне. Важно другое: я больше нисколько не сомневаюсь в том, что совершил серьезную ошибку, вступив на военную стезю.
Как у бабушки дела?
Так как скоро у нас совсем тепло будет, вышлите мне, пожалуйста, новую ветровку. Бандероль идет долго, поэтому лучше не откладывать. Кстати, от Нади недавно посылка пришла – с витаминами, медом, клюквой, орехами лесными, конфетами. Заботу проявляет прямо-таки исключительную.
Юрий.
28 апреля 1990 г.
…К параду продолжаем готовиться в том же режиме, что и осенью. Вчера вторая ночная тренировка прошла на Дворцовой площади: четыре раза прогнали, да так, что ноги гудели ужасно, едва не дымились. Ну а последняя репетиция парадного расчета намечена на 3 мая. В училище всё уже приелось, романтика выветрилась окончательно, ни в одном углу не завалялась. Но это разговор особый…
Вообще говоря, жизнь здешняя внешне ничем особенным не отличается. На первый взгляд, и моя может показаться чересчур простой и обыденной. На самом же деле она насквозь пропитана интересом к поэзии и философии. Не хуже студента штудирую учебник по истории этой науки, посещаю училищную и городскую универсальную библиотеки, читаю книги символистов, труды Шопенгауэра, Соловьева, Бердяева. Спасибо, «гражданка» разрешена и выход свободный. И в казарме, в основном, чтением спасаюсь, иначе – тоска смертная!
Сессия начнется в конце мая, 1 июня первый экзамен, 9-го – последний, и в этот же день уезжаем в Боровичи, где сначала пройдем практику по изданию карт, потом экзамен по тактике сдадим и приступим к следующим двум параллельным практикам – по составлению (будем рисовать план города) и геодезии (освоим работу на гиротеодолитах).
12 августа вернемся в Питер, откуда сразу на стажировку на три недели: кто в Москву поедет, кто в Киев, а кто никуда не поедет, останется стажироваться в Ленинграде. Хмель сказал, что я, скорее всего, в Голицыно поеду, в аэрофотогеодезический отряд, что, конечно, радует – все-таки на выходные будет шанс домой попасть. Впрочем, не загадываю.
Таким образом, по окончании третьего курса в отпуск рванем в сентябре.
У нас на прошлой неделе такое ужасное происшествие случилось, что не знаю, как и сказать… Суицид. Утром сразу после подъема рота побежала на зарядку, а я в паре с Биг Максом остался дежурить в расположении. Когда все вернулись, стало известно, что как только взводы построились, с пятого этажа из окна туалета выбросился солдат батальона обеспечения учебного процесса. Голову расшиб, спасти не удалось, в больнице умер. Приезжала за ним мать, рассказывала, что муж (стало быть, отец парня) в свое время тоже покончил жизнь самоубийством.
Об истинных причинах случившегося можно только догадываться. Но долгое время чувство тяжелейшее меня не отпускало, особенно когда проходил мимо того места, где на асфальте темнели следы крови.
Юрий.
10 мая 1990 г.
…Вчера с утра на параде маршировали. Получили мощный заряд бодрости на весь праздничный день. После обеда сопровождали военный оркестр, шествуя через весь Киевский проспект двумя шеренгами. А к вечеру, переодевшись, пошли смотреть салют на невский берег: тридцать залпов в непосредственной близости было сделано! Очень красиво, конечно, но и дыма тоже хватало.
А сегодня всем взводом заступили в наряд, кто куда. Я, например, в автопарк, машины сторожить. Сижу вот, письмо пишу, а служба, как говорится, идет.
С Копченым из седьмой роты позавчера прощальные состязания устроили (неплохой он таджик, но скоро будет отчислен из-за неуспеваемости – экзамены сдавать и не собирается). Сначала – кто уголок на перекладине дольше продержит. Несколько секунд у меня выиграл, шайтан: весь интеллект в мышечную силу претворил! Надо будет реванш успеть взять.
Потом, по условиям состязаний, надо было замок с одного маха без страховки сделать. Сделал. А он без страховки побоялся. После продолжительной раскачки взлетел наверх, но не удержался с первого раза. В этом элементе равных мне в батальоне пока нет.
Юрий.
12 июня 1990 г.
Сегодня ровно неделя, как мы приехали в учебный центр. Устроились неплохо, живем в своих любимых палатках. Погода стоит теплая. По вечерам играем в футбол, а также следим за чемпионатом мира в Италии – эта страсть сейчас одна из главных у нас, если не самая главная. Интерес огромнейший. Есть в батальоне и серьезные болельщики, фанаты сборных Англии, Бразилии, Италии. Разумеется, в их компании смотреть трансляции особенно интригующе. Адреналин в крови так и зашкаливает. Мне сборная Аргентины больше других импонирует. Там один дуэт Марадоны с Каниджей чего стоит. Художники! Виртуозы! А немецкую сборную, наоборот, ненавижу. Спросите – за что? А за то, что даже их победы не оправдывают такой идеальной футбольной мертвечины. Ведь в их игре никакой поэзии. А по мне, она должна быть в любом настоящем деле.
Вчера началась практика по изданию карт, которая продлится до 5 июля. Будем работать на подвижных картографических комплексах (ПКК5 и ПКК6) – то есть на машинах, в кузовах-фургонах (кунгах) и прицепах которых установлено спецоборудование.
А сегодня стоим в наряде. Я в этот раз в штабе несу службу. Как несу? Да вот сижу и буквально обалдеваю от тринадцатой главы первого послания апостола Павла к коринфянам в карманном издании Библии: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий…»
Сессию в Ленинграде сдал на отлично, хотя почти и не готовясь. Просто надоело готовиться. А здесь, в Боровичах, нас ожидают еще два традиционных полевых экзамена по физподготовке и общей тактике, а также практика по геодезии. В общей сложности еще четыре оценки в диплом. Не знаю, какими они будут, но я давно за оценки не переживаю – признаться, как в партию приняли, так вообще за всё, что связано с училищем в более или менее серьезном смысле, переживать бросил. Ни тяжелого в руки, ни дурного в голову мне больше не нужно. Наелся досыта. Да, плыву как будто по течению, но свой причал не прозеваю. Дудки!
Кажется, всё.
Пишите.
Юрий.
26 июня 1990 г.
Сегодня наши расчеты фотографировали последние оригиналы и тем самым перешли к заключительному этапу работ. Но как вспомнишь, что начнется после 5 июля, так и заканчивать не хочется. А время идет неумолимо быстро.
В свободные часы по-прежнему гоняем в футбол. Кроме того, перед отъездом из Питера я приобрел небольшую брошюру по дыхательной практике ци-гун, написанную в соответствии с учением Дэ-Чаня, одного из настоятелей Шаолиньского монастыря, и вот взялся осваивать понемногу. Должен сказать, определенные результаты есть. Всё больше убеждаюсь, что наше дыхание действительно заслуживает особого внимания: «В покое следует искать движение, и движение-действие рождает силу». Иначе говоря, разум должен управлять дыханием-ци, дыхание должно быть в единстве с физической силой-ли, а сила должна руководить дыханием. Всё понятно?