Отчего же этот пейзаж в багровых тонах нагонял на меня тогда такую тоску?
ПОДПОЛЬЩИК
Просторы богомолья
Пронзил разбойный свист —
И вышел из подполья
Великий Нигилист.
И, ухватив дубину,
Ступил на скользкий путь…
Но согнутую спину
Не смог он разогнуть.
Куда бы ни шагнул он,
Назад или вперед, —
Настороженным гулом
Его встречал народ.
Повсюду выдавала,
Всё портила она —
Наследница подвала,
Проклятая спина!
Особенною метой
Отмеченный навек,
Прошел он жизнью этой,
Как низкий человек.
Не зря его сокрыли
В особенном гробу…
Наверно, и могиле
Не выпрямить судьбу.
Сочиненное в самом конце 80-х годов, это стихотворение подводило итог моим раздумьям о так называемом «освободительном» движении в нашей евразийской империи – движении, сильно пособившем врагам исторической России покончить с ней в первой четверти XX века. Я понял, что очкарик в пледе и широкополой шляпе, полвека бродивший по моей державе с можжевеловой дубиной на плече, обнялся с международным террористом, присланным к нам немцами в запломбированном вагоне, – и вдвоем они порешили матушку-Русь. А затем, слившись в одну желтоватую мумию, укрылись в стеклянном гробу, лежащем в подземелье под зиккуратом на главной площади имперской столицы…
Конечно, эти строки не могли появиться тогда в отечественной печати. Но и лежать в моем архиве им долго не пришлось. Историческое время на глазах ускорялось: осенью 1990 года я опубликовал это стихотворение в ярославской прессе, а еще через год оно появилось на страницах журнала «Москва».
***
Увы, оборван вечный сон
Еще вчера.
Доисторических времен
Прошла пора.
Никто в державе не молчит –
Ни враг, ни брат.
И даже призраки обид
Уже кричат.
А зев истории отверст
И нем.
И в каждого направлен перст:
Ты с кем?
«С того и мучаюсь, что не пойму, куда несет нас рок событий…» – в конце 80-х я часто повторял эти есенинские строки. Но чаще – тютчевские: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые…»
Конечно, я тоже ощущал себя – и ощущаю поныне – всего лишь маленькой щепкой в водовороте исторического бытия. И все-таки это сравнение неполно, а потому и не вполне верно, ибо щепка не мыслит, не наблюдает, не оценивает, не делает выводов. Тютчевское сравнение людей с небожителями, созерцающими исторические процессы, – глубже, точнее и, чего уж греха таить, приятнее: ведь ощущать себя мыслящей щепкой – гораздо утешительнее, нежели щепкой безмозглой, по уши деревянной.
А ход событий на рубеже 80-х и 90-х годов ускорялся в моем отечестве буквально на глазах. Доисторические времена заканчивались, наступали исторические. Крутясь и кувыркаясь в пенном потоке, стараясь держаться поближе к своим, мы все вместе неслись к водопаду, чей глухой гул был для чуткого слуха уже вполне различим.
Я опубликовал это стихотворение в своей второй столичной книжке, вышедшей в свет в самом начале 1990 года – меньше чем за год до распада державы.
ЗА ТЕМНЫМ КЛУБКОМ
Опять я доверчиво мчусь
По топкому отчему краю
За темным клубком своих чувств…
Куда заведет он? Не знаю.
Вот дергает снова: иди!
Ах, мне бы отстать, осмотреться…
Но скачет клубок впереди
И нить не отвяжешь от сердца.
Отправляясь в темные критские подземелья, герой древнегреческих мифов не просто берет с собой моток пряжи, подаренный ему возлюбленной, а предусмотрительно зацепляет один конец нити за косяк двери, открывающей вход в лабиринт. И затем движется на поиски чудовища, постепенно разматывая клубок. Именно эта спасительная нить поможет Тесею выбраться на свет после победы над Минотавром.
Герою русских сказок путеводный клубок дарит уже не прекрасная Ариадна, а страшная Баба-Яга. Зато никаким европейским рационализмом тут и не пахнет: клубок бодро скачет по горам и по долам, а Иванушка доверчиво движется за ним. Думать и рассчитывать не надо, знай только крепче держись за путеводную нить!
У героя моего стихотворения всё сложнее: нить любви и ненависти, спряденная в глубине его порывистого сердца, сама собою свилась в темный клубок, метнулась вперед – и буквально тащит героя за собой по топям и буеракам русской жизни.
Опасно? Конечно, опасно. Человек, не умеющий управлять своими эмоциями, обречен бежать за темным клубком всю жизнь – и ему еще очень сильно повезет, если во время этого бега он не угодит в трясину. Но как же быть моему герою? Прекрасно всё про себя понимая, он не находит сил оборвать нить своих чувств, остановиться, осмотреться и начинать смиренно обустраивать свои топи и буераки. Нет, он мчится вперед, за своим темным клубком – и, глядя на этот сумасшедший бег, европейская душа уходит в пятки: от такого Иванушки и впрямь можно ожидать чего угодно.
Поэтому-то современные мне Тесей и Ариадна и нарекают моего героя новым Минотавром. И в панике кличут на помощь своего потомка, ставшего заокеанским ковбоем. Авось да Иванушка ковбоя забоится…
Но это – ошибочное решение. Если к темному клубку добавится еще и нитка страха, клубок эмоций может швырнуть моего героя вообще Бог знает куда. К ядерной кнопке, например. Неужели Тесей, Ариадна и их заморский потомок хотят именно этого?
Диана КАН. ПоБАЛовались!
В Оренбурге состоялся бал-презентация первого Аксаковского альманаха «Алый цвет»
Выбор времени проведения мероприятия стал своеобразным тестом-маркером для Оренбургского областного литобъединения имени Аксакова, презентовавшего в формате бала первый выпуск Аксаковского литературного альманаха «Алый цвет». Собрать публику в разгар литературного сезона не сложно, а вот попробуй сделать это летом, когда народ разбредается по дачам, отпускам, югам… Тем не менее «бальный» литературный тест аксаковцы прошли с честью, собрав почти аншлаг. А под конец так расшевелили публику, что она охотно из разряда реагажа перешла в разряд непосредственных участников мероприятия.
Начался бал традиционно, как начинались все балы во все времена – торжественным шествием участников, разделившихся попарно, под звуки полонеза. А потом к микрофону вышли распорядители – поэты Юрий Полуэктов и Виолетта Куделина – и объявили первый флешмоб. В его основу легли стихи о четырех бальных возрастных женских сезонах от поэта, известного под псевдонимом Дон-Аминадо. По сути, Дон-Аминадо в жанре мини-поэмы предвосхитил известный афоризм из кинофильма «Золушка»: «Ужасно вредно не ездить на бал, если ты этого заслуживаешь»:
Если вам семнадцать лет,
Если вас зовут Наташа,
То сомнений больше нет,
Каждый бал – стихия ваша.
И так далее. Четыре поэтессы-аксаковки – Наталья Кукушкина, Олеся Куземцева, Надежда Остроухова и Ирина Любенкова – разыграли этот шуточный флешмоб, задав балу тональность шутливой непринуждённости.
А собрал всех поэтов и читателей в прекрасном дворянском Голубом зале Оренбургской областной библиотеки первый номер альманаха «Алый цвет», выпущенный силами участников Оренбургского областного литобъединения имени Аксакова. При этом авторы альманаха решили показать не только поэтические таланты. Аксаковцы – народ разносторонний! К примеру, красивую солнечную корону для будущей Королевы бала сотворила – связала! – поэтесса Надежда Остроухова. Рядом с короной обосновалась небольшая выставка вязаных миниатюрных игрушек Надежды, которые так приятно взять в руки…
…Какой же бал без игры в фанты? Они помогали выбрать выступающих, первыми «призвав» на сцену танцовщиц фламенко – подруг поэтессы Елены Кубаевской. Три харизматичных огненных танцовщицы, включая Елену, очень украсили бал и зажгли глаза публики интересом, ведь фламенко – не просто танец, это исповедь женской души. Да и сам бал, если на то пошло, тоже не просто танцы. Настоящий бал никогда не ограничивался ими, это же не дискотека! Балы в дореволюционной России (и не только в России!) всегда были площадкой высокой политики, ярмаркой дворянских невест, местом знакомства и интриг и, конечно, литературным салоном.
Именно на балах проходили презентации многих произведений Пушкина – в авторском исполнении. Вместе с тем известно, что поэт не только читал там стихи, но и прекрасно танцевал. И своего рода реверансом в адрес Александра Сергеевича стали танцевальные номера юных поэтесс Ксении и Екатерины Мотыженковых, поставленные самими исполнительницами.
Авторы альманаха «Алый цвет» – Виолетта Куделина, Андрей Юрьев, Надежда Остроухова, Ирина Любенкова, Наталья Кукушкина, Олеся Куземцева, Елизавета Курдикова, юные Катя и Ксюша Мотыженковы, Каламкас Битымова, Ирина Лаврина, Евгений Жиров – читали стихи самых разных жанров: от гражданской и патриотической лирики до иронических стихотворений. Приехавший из дальнего Медногорска поэт и бард Юрий Резинин в дополнение к стихам подарил присутствующим авторские песни. Распорядитель бала Юрий Полуэктов не ограничился авторской декламацией – пригласил поэтессу Елену Кубаевскую помочь ему театрализовать его стихотворения, ставшие ещё одним флешмобом бала, очень тепло принятым публикой…
Фанты помогли распорядителям разыграть три призовых экземпляра презентуемого альманаха. Была объявлена уникальная возможность прочитать стихи Пушкина и получить альманах в подарок, и публика не преминула воспользоваться этим шансом – вышедший тиражом 300 экземпляров альманах уже стал библиографическим раритетом!
Церемония выбора и коронации Королевы бала очень оживила публику, поскольку выборы были открытыми и прямыми. А контроль за подсчётом голосов (лес поднятых рук за каждую из 11 кандидаток) был поручен Юрию Полуэктову. В итоге из всех соискательниц – одна другой краше, самого разного возраста: от пяти лет и старше – была выбрана публикой девятилетняя поэтесса и танцовщица Катя Мотыженкова. А церемонию коронации провела создательница эксклюзивной короны поэтесса Надежда Остроухова.