– Этот Леша у них главный? – спросила Нонна.
– Ну да, он всем руководит. И музыку – тоже он. А тексты Галя сочиняет вместе с Андрюхой, гитаристом, – объясняла Лора, постукивая донышком стакана по доске.
Тут возле них и оказался сам Леша. У Нонны перехватило дыхание: так близко видеть настоящего музыканта, даже можно сказать, певца, ей еще не приходилось.
– Привет, Лоркин! – голос солиста «Пути» без песни казался каким-то странным, бледным, что ли. – Пришла-таки поддержать товарищей по борьбе с наукой? Благодарим, однако. А с подружкой-то познакомь!
Парень явно рисовался. Но девушки не показывали, что они это заметили.
– Знакомься, Нонна, это Леха Волков, мой однокурсник и реальный устойчивый хвостист. В свободное от учебы время, – то есть всегда! – сочиняет песенки для голоса с гитарами и алюминиевыми тарелками. Изредка из этого выходит кое-что стоящее.
– Очень музыкальное у тебя имя, Нонна, – похвалил Волков, не обращая внимания на Лорины дружеские колючки. – Девчонки, продержитесь до конца выступления! Ну, мне пора к своим. Ребята уже готовятся.
Пока «Tiomny Putt» в лице всех своих пятерых участников готовился окончательно сразить поклонников и поклонниц, Лора и Нонна разглядывали зал уже совсем снисходительно: что с этой публики взять, дети еще, потому и обвешиваются игрушками. Не то что они, вполне уже серьезные девушки, ведь даже Лоре давно исполнилось двадцать. Еще год пролетит – и несолидно им будет с такими мелкими тусоваться.
– Леха что-то слишком уж тщательно настраивается. Не иначе, собирается сразить тебя наповал, – заметила Лора.
– Почему это именно меня? – Нонна почувствовала ощутимое тепло на шее и щеках. Интересно, покраснела она сейчас или нет?
– Она еще спрашивает… Даже тупым невооруженным взглядом видно, что мальчик на тебя запал. Но имей в виду, что он совсем легкомысленный парнишка. Хотя с ним не соскучишься. Иногда. Предупреждаю просто потому, что Леха определенно будет тебя клеить, – Лора взглянула на подругу, отхлебнула пива из стакана и одобрительно кивнула то ли Нонне, то ли качественному напитку. – Можешь им немного повосхищаться, – я имею в виду концерт. Тогда нам будет железно обеспечено халявное пиво.
Нонна сочла за лучшее промолчать, тем более что уже прозвучали новые аккорды. «А что, – подумалось ей, – с этой новой соседкой совсем не скучно. Хорошо, что она появилась в жизни так вовремя, незадолго до наступления тоскливой и безнадежно тихой старости».
Судовой журнал «Паруса»
Николай СМИРНОВ. Судовой журнал «Паруса». Запись пятнадцатая: «Время колдунов»
Вы замечали, что в полиции, в зале суда и прокуратуре и в других казенных местах большинство посетителей чувствуют себя как-то не по себе, угнетенно? Совсем другие ощущения, например, в библиотеке или в церкви. Но это чувства обыденные.
А вот образчик – страха необыденного, «самого сильного в жизни», как уверял меня один пожилой человек, переживший белую горячку похмельной ночью, когда с потолка спускаются черные, плоские существа с фосфорно горящими дырами глаз. И тебя будто бетонной стеной приваливает…
Разных страхов и тревог в последние десятилетия прибыло. Но корень у них – один.
Его попробовал определить наш, ярославский земляк, академик Алексей Алексеевич Ухтомский, живший подолгу в Рыбинске. Он окончил кадетский корпус, Московскую духовную академию, а затем естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета, где с 1922 года заведовал кафедрой. Его дневники и письма были опубликованы лишь недавно. Там немало сказано о сатанинских и содомитских сторонах нашей жизни. Как ученый, он пытался исследовать, что же чувствует душа, столкнувшись с дьяволом. В письме к близкому другу Ухтомский признается:
«Еще в Петербурге, как помните, у меня было чувство страха перед улицей и перед собранием народа. А теперь все чаще начинаю понимать состояние наших старообрядцев-странников, ощущение реально, что антихристом наполнена земля, осквернена вода, заражены поселения, загрязнен и самый воздух над нами».
Любопытно, что несколько раньше похожее чувство в очерке «Хороший русский тип» описал человек совсем другого мировоззрения, представитель народнического крыла русской словесности Глеб Успенский. Трое – сам автор, крестьянин и интеллигентная старушка – случайно оказываются в одном вагоне петербургского поезда. Заводят разговор, в котором выясняется, что все они бегут от неприятного чувства страха и беспокойства из Петербурга. Но и на глухой станции, и в деревне автора, от лица которого ведется рассказ, встречает тот же видоизмененный, но необъяснимый страх и тревога, предощущение какой-то беды: «Скверно, нехорошо, скучно, но это не разврат. Нет! Это именно падение души. Душа остановилась, не действует, точно как часы остановились и стоят». «Душа остановилась как часы»! Как это точно сказано и… страшно!
Лет через сорок Георгий Чулков, приятель Александра Блока, его иногда попросту называют собутыльником поэта, написал небольшую повесть о таком страхе, опубликованную лишь в годы перестройки. О том, что не от НКВД ужас исходил в сталинское время, а от невидимо втеснявшегося все глубже в жизнь антихриста. Так трактовал этот страх еще при царе побывавший за революционную деятельность в ссылке литератор. В наши же дни, когда люди в городах выйти вечером на улицу боятся, эта тема стала еще ближе.
«Я ощущал огромную опасность, будто на земле попал в ад. Я не мог пошевелиться, убежать, закричать. Я лежал, точно труп, а душа исходила муками. Все, что там творилось, было мерзким и чудовищным, гадким и зловеще мрачным». Так в популярном издании рассказывал о своем контакте с пришельцами из иных миров один из современных свидетелей, американец… Правда или газетная выдумка? Но вспоминается, что это почти слово в слово повторяет описания из старинных житий святых, рассказывающих о бесовских наваждениях.
Но не будем уходить в старину, потому что, как ни странно, именно в двадцатом материалистическом, советском веке участились такие встречи «с неведомым». Так, старец Сампсон, умерший в Москве в семидесятые годы века минувшего, вспоминал, что он за свою жизнь не раз сталкивался со смертью. В 1918 году его расстреливали, и он, раненый, чудом уцелел под грудой трупов. После войны тонул: на его мертвое тело был уже составлен протокол участковым. Тело повезли на тряской телеге – легкие от воды очистились, и он опять ожил. И все это было не страшно. Страшно ему стало лишь один раз, когда в Александрово-Невской лавре во время болезни его одинокая келья наполнилась обезьянами, огромными кошками и цыганами. Он догадался, что это бесы, и закричал, призывая монахов. Это был невыносимый ужас – все то же переживание ада на земле.
О том же рассказывает и его современник, известный старец Силуан с Афона. В двадцатых годах прошлого века, став монахом, он много молился. И порой его посещали необычные видения. Келья наполнялась светом, от которого даже тело становилось призрачным – можно было видеть, как работали внутренние органы. В этом свете появлялись бесы и рассказывали о некоторых событиях из будущего. То есть, как теперь иногда толкуют знатоки, у человека «раскрывались биоэнергетические каналы». Это была граница, на которой слабому духом грозит безумие. Но старец Силуан преодолел искушение, и устрашающие явления прекратились. В старинном нашем языке для них существует свой термин: «страхования».
А священник из мышкинского села Охотина, отец И. как-то рассказал мне, как приехал к нему молодой человек, увлекавшийся йогой, а затем перешедший в православие и готовившийся поступить послушником в монастырь. В охотинский храм тогда нередко наведывались воры. Будущий послушник предложил посторожить – переночевать в кладбищенской сторожке. Вдруг после полуночи он с выпученными глазами будит отца И. и не может слова произнести от ужаса… «Они» стали его пугать…
«Кто – “они”? – переспросил я. – “Как кто? Хвостатые!”» Я изумился: «бесы?» – «Ты что? Разве можно это слово употреблять? – остановил меня отец И. – Я тебе не советую. Вот и он, мой гость, научился при помощи йоги вызывать их, а защитой от них еще не овладел. А для человека видеть их невыносимо».
«А которых алкоголики видят – они реальны?» – спросил я. «Да, это все одни и те же», – кивнул священник.
И затем рассказал вкратце, как однажды в молодости побывал в Латвии у известного старца и получил на время возможность видеть то, что скрыто от обычного глаза. Это было нечто непередаваемое. Всюду, как тени, кишели «они». От старца из Латвии он тогда поехал к другому высокому духовному лицу в Москву. И стало ему невмоготу. Особенно много «их» было на вокзале. Пока дожидался поезда – стоял рядом с детьми. Там было «почище», как он выразился. Епископ, едва глянув на гостя, сразу понял, что с ним творится. Благословил – и «все это снял». Хорошо, что мы не видим обитателей этой воздушной сферы, говорил охотинский священник, иначе бы жизнь на земле стала невыносимой.
В последнее время о таких случаях все больше и больше появляется рассказов. О том, как «они» внедряются в наш земной мир. Не отсюда ли растущее чувство страха и неуверенности в жизни, разные катастрофы, пожары и кризисы?..
Философ Владимир Соловьев предсказывал, что в конце ХХ века бесы в открытую вторгнутся в наш мир, можно будет их видеть и слышать их голоса. Встречи с НЛО, примитивный оккультизм, неоязычество, а то и воинствующее антихристианство, или просто шарлатанство того же пошиба, кажется, подтверждают это предсказание. Ему, как ни удивительно, вторит и «наука». В книгах о пережитой клинической смерти приводятся случаи, как сразу же за гранью земного мира душу обступают светящиеся фигуры и обязательно куда-то влекут ее. Причем часто эти образы подкупают дружественным расположением, теплотой. Если душа свободна, зачем же ее влечь и куда? Скорее всего, туда, в свою область духов тьмы, открывшуюся старцу Силуану еще при жизни.