То ли грех за мною, то ли просто
Столкновенье с новой неудачей?
Как мне быть с навязчивым вопросом
И душой, что… то кипит, то плачет?..
Город тих, пустынен, одиноко
Мне в его сияющих просторах,
В тёплых летних воздуха потоках,
Было б вовсе горько без которых.
ГЛОТАЮ ВОЗДУХ
Глотаю воздух я, глотаю пищу,
Смотрю вокруг глазами простака
И знаю, что меня не ждут, не ищут,
Что мне верна лишь эта вот строка.
Она пришла, я ждал её, я верил,
Что, верная мне, мимо не пройдёт,
И вместе мы теперь глядим в безмерный
И солнечный июньский небосвод.
А где была? Где, сколько лет скиталась,
Чтобы найти в безмерности меня?
Не всё ль равно! – невидима усталость
И на её лице в начале дня.
Ни ей, ни мне не хочется о бедах
И думать, перемолотых душой.
Глядим вокруг, кому бы нам поведать,
Как нам с утра сегодня хорошо.
Глотаю воздух я, глотаю пищу,
Смотрю на мир глазами простака.
И пусть меня забыли, пусть не ищут —
Нерв будоражит каждая строка.
Живу, пока и строки прилетают,
Волнуют тем, что свыше нам дано,
И не раздавлен тяжкими летами,
И сердце в мир бескрайний влюблено.
СВЕТ СОЛНЦА
Свет солнца нужен нам, свет солнца губит нас:
У солнца все права распоряжаться нами.
Нежаркое с утра, такое – как сейчас,
Во мне живёт и в даль непознанную манит.
И если мне в лицо прохладный ветерок,
То стоит ли мечтать о новой, лучшей жизни!
И пыль мне не страшна немереных дорог,
И скрытые от глаз природные сюрпризы.
Хватило б только сил преодолеть жару,
Преодолеть тот путь, что сам себе наметил!
Непросто, знаю я: не первый год живу,
Не первое, дал Бог, живу десятилетье.
И сколько бы ни жил, мне радостно всегда,
Когда с утра в окно заглядывает солнце.
С ним исчезают вмиг печали без следа,
А свет, проникший в душу, остаётся.
Но так устроен мир, что слишком яркий свет
Быстрее, чем печаль, изнашивает душу
И тело, все тела – и это не секрет —
Свет солнца, страстно любящий, разрушит.
НЕ ВЫДУМКА
Всё – слава Богу: жизнь не жалко.
Смерть не страшна, не страшен тлен.
Очнусь кальмаром или галкой —
И это будет новый плен.
И снова страхи и тревоги,
И тьма враждебных сил вокруг,
И снова смерть и тлен в итоге
Телесных и душевных мук.
Была бы жизнь красивой, яркой,
Сказал бы я, что жизнь моя
Была божественным подарком,
Сказал бы, боли не тая.
Мне было б жалко, было б страшно
Такую жизнь, познав, терять.
Что я познал, перелиставший
Жизнь, будто книгу иль тетрадь?
То и познал, что жизнь не книга,
Не выдумка, не волшебство,
А более сродни веригам
Со строгим длительным постом.
Уставший, умиротворенный
Бреду навстречу жизни той,
Что, может быть, вновь чувства тронет
Своей небесной красотой.
НЕ ЗРЯ ПРЕВОЗНОСИМ
Мы не зря превозносим дождливую осень.
Вспомни лето: жара, пыль и смог,
И дурная трава на дорожном откосе,
Задохнувшийся в смоге цветок.
Задыхался и я в наших каменных дебрях,
Проходя сквозь потоки машин,
Забывая о вечном покое, о требах,
О величии горних вершин.
Но теперь-то ничто и никто не мешает
Мне проникнуться вещим, святым.
Не сравнить с летним днём и его мятежами
Эту серую мрачную стынь.
Дождь не летний, не весел, по тверди не скачет,
Вместо брызг – непроглядная хмарь.
Неужели же вечное столь же невзрачно,
Столь же мрачно, как этот октябрь?
Но не зря превозносим капризы погоды,
Отлученье от летних забот.
Осень – это же всеми заслуженный отдых,
Даже солнышко позже встаёт.
Аркадий ГОНТОВСКИЙ. Вы музыкой моей не заболейте
***
Бессонной ночью сядешь у окна,
Глядишь во тьму – и видишь времена,
Бредущие неспешно пред тобою.
Там, прикасаясь, гаснут голоса,
И тихо набежавшая слеза
Дрожит в ночи звездою золотою.
И больше ничего… Но в этот миг
Прикосновеньем через тыщи лиг,
Покачиваясь в неизвестном где-то,
Где только волны, волны в тишине,
И взгляд, и чувство, как волна к волне…
И снова ночь, окно и сигарета.
***
На рваных снах, во мгле стихий,
Когда печаль безумью ближе,
В дожди срываются стихи,
Где лунный шепот лужи лижет.
Где вечность, старый книгочей,
Забылась сном, и над бумагой
Мир оплывает со свечей;
И дождь один, шумящей влагой,
Несет смятению покой,
Тончайшей укрывая пряжей.
И – сон тяжелый колдовской,
И тишины полет лебяжий.
***
Переболеть в себе земное
И больше не глядеть назад.
Пусть в небе звёзды тишиною
Со мною вновь заговорят
О чём-то накрепко забытом
В непроходимой суете,
Где дни, заезженные бытом,
Как ни раскрашивай – не те.
И я не тот, когда хватало
Глаза прикрыть и налегке
Из шумной пустоты квартала
Шагнуть к сияющей реке,
Где нежное дыханье сада
Соприкасается с волной.
Смотреть и слушать… и не надо,
Не надо вечности иной.
ЭЛЕГИЯ
1
Выйти в ночь из прокуренных комнат,
По урочищам сонным брести.
В этих снах отыскать светлый омут,
Пить туманные звёзды с горсти.
Просто быть. Просто слушать, как рощу
Наполняет ласкающий свет,
Как он пробует звуки на ощупь
Серебристою нитью в листве.
2
Позабыться. И вровень с туманом
По мерцающим в дрёме лугам
С белоснежным уйти караваном
К очарованным берегам.
Только сны. Только сны и дорога.
Только проблеск чего-то во мгле,
Что нельзя объяснить и потрогать,
И словами сказать на Земле.
3
Там, где долгого вздоха немая печаль
Утекает в туманы осенней рекой,
Словно кто-то незримый снимает печать,
Отпуская тебя за ожившей строкой,
И живая вода, отразив небеса,
Отворяет пространство предтечею снов…
Там светло задрожит в поднебесье слеза
У твоих очарованных берегов.
***
Наследница исчезнувших империй,
На души обречённые взгляни.
В дымах столетий на обломках веры
Горят неутолённые огни.
Горят огни. Печали нет ответа,
Лишь эхом угасающей мольбы —
Мы верили, мы шли с тобою к свету,
Великих дел великие рабы.
Горят огни. За ними сумрак стужи.
Безумие, но надо делать шаг.
Кто выдумал, что не сгорают души?
Сгорает до беспамятства душа.
***
Тишина. И свет усталый.
Снег идёт, ложится снег
На дороги, на кварталы,
На страну, которой нет.
Зачарованная снегом
Спит она, и снятся ей
Города под мёртвым небом
В блеске призрачных огней.
Снятся праздные витрины
И, от блеска в стороне,
Среднерусские руины
В нескончаемой войне.
Кто их вспомнит? Кто ответит?
Кто вернёт им день былой?
Снится им: февральский ветер
Снова бродит над землёй.
Снятся банки и вокзалы,
Телеграф и поезда…
И над всеми свет усталый
Льёт погасшая звезда.
РУЧЕЙ
Течёт вода среди камней,
Течёт неспешно
И откликается во мне
Мечтою вешней,
Течёт, как сотню лет назад
И – сотню с лишним,
Как прошлым летом, где – гроза
И спеют вишни;
Течёт неспешно сквозь меня,
Как бесконечность,
Как лунный шёпот на камнях
Про сны и вечность.
***
Мне снился сон, когда казалось,
Не будет, нет, не будет. Но
Мне снился сон, такая малость,
Такое нежное кино:
Шёл по-над вечностью автобус,
И умещался шар земной
В застывший под лампадой глобус,
Объятый древней тишиной.
Но вздох рождался, и во вздохе
Сжималось время до нуля,
Чтоб разом выдохнуть эпохи:
Автобус плыл, плыла Земля.
За окнами шумел подлесок,
Сходясь с весною налегке.
Рука касалась занавесок
И вновь дрожала на руке.
Дрожали губы, и казалось,
Нет ничего главнее, не…
Мне снился сон – ты улыбалась
Чему-то давнему во мне.
***
Пожелтевшие ветви во сне не тревожь,
Завтра с музыкой ветра перекликнется дождь.
Перешёпотом листья сойдут, и во мгле
Только красные кисти, как угли в золе;
Только в небе по краю серебристая нить —
Проживу, прочитаю. Буду в полночь звонить.
Слышишь, осень уходит, и в озябшей ночи
Ветер зимних мелодий подбирает ключи:
Там на кисти рябины из алой зари
В разговор воробьиный сойдут снегири;
И расплещется с веток серебристая дрожь.
Это в памяти ветра колышется дождь.
***
Вы музыкой моей не заболейте,
Со мной навек – нельзя наверняка.
Бродягою, играющим на флейте,
Я выстудил мечты на сквозняках.
Души своей не выстелю изнанку,
Уже не тот, чтоб всем смертям назло…
Вы видели, как падают подранки,
С обрыва поднимаясь на крыло?
И оглашает клич небесный купол.
В нём зов и боль… Но, сколько ни зови,
Тот мальчик, что себе придумал кукол
Игрушечных из плоти и крови, —
Он вырос. И ушёл… О нём ли ветер
Вздыхает на изломах тростника?
Вы музыкой моей не заболейте:
В ней за дождями шепчутся снега.
***
Набираешь в ладони неба,
Это в детстве всегда так просто,
Если небо падает снегом