Но вернёмся к судьбе нашего адмирала. По его просьбе он был в августе 1944 года отозван в Союз, миссия уже выполнила все поставленные задачи. Союзники были на пути к Победе.
В Союзе Николай Харламов возглавил оперативное управление Главного штаба ВМФ. Потом последовала служба в Генеральном штабе Вооружённых Сил, где он курировал военно-морские вопросы страны и неплохо справлялся со своими обязанностями. Это были послевоенные победные годы, когда авторитет Сталина возрос до вершин и ему никто не мог перечить. В феврале 1948 года было инспирировано «дело адмиралов», когда по необоснованному обвинению были подвергнуты суду руководящие адмиралы во главе с адмиралом флота Советского Союза Николаем Герасимовичем Кузнецовым. По указанию сверху Николай Харламов был назначен общественным обвинителем на этом процессе. Он не мог отказаться, вынужден был выполнить это, прямо сказать, малоприятное приказание – против своих убеждений и воли. Так часто бывает, что подлость политиков ставит честного человека в безвыходное положение. Тогда Н.Г. Кузнецов был снижен в воинском звании до контр-адмирала и, видимо, затаил обиду на однокурсника по училищу, но, понимая его положение, не стал разводить «базар», а просто нигде не упоминал его имя.
И хотя, командуя в 1950–1954 годах 8-м флотом на Балтике, а в 1956–1959 годах всем Балтийским флотом, адмирал Харламов много сделал для его послевоенного становления, об этом мало кто знает. Сам адмирал о тех годах не оставил воспоминаний, а другие, чтя авторитет Кузнецова, просто не трогают это имя.
…Еще несколько малоизвестных фактов деятельности и службы Н.М. Харламова.
В Пекине давно уже вынашивали планы в отношении морей, омывающих Китай. И когда Китай после японской агрессии нарастил мускулы, этот вопрос встал на повестку дня. Уже в 1958 году, выступая на заседании руководителей секций расширенного совещания Военного совета ЦК КПК, Мао Цзэдун, в частности, говорил, что нынешний Тихий океан в действительности не такой уж Тихий. В будущем, когда океан окажется под нашим контролем, продолжал он, можно будет считать его Тихим. Китайцы не забывают заветов своего вождя, и сегодня китайский ВМФ медленно, но уверенно выходит в лидеры на просторах Тихого океана, особенно в его западной части. А тогда, в 60-е годы XX века, нужен был опыт в строительстве ВМФ «старшего брата». И в Китай были посланы адмиралы-советники, среди которых был и Н.М. Харламов. Но в этом вопросе есть и другая сторона – удалить от активных дел адмиралов, недовольных политикой Хрущёва в отношении Советского ВМФ. (Сколько было тогда порезано почти готовых боевых кораблей! – В.К.).
Вот как об этом вспоминает бывший адъютант Н.М. Харламова Борис Викторович Борецкий, рассказ которого привожу ниже:
– Летом 1959 года Николая Михайловича, тогда командующего объединённым Балтийским флотом, пригласил в Германию командующий группой советских войск в Германии маршал Советского Союза Захаров Матвей Васильевич по случаю присвоения ему высшего воинского звания страны. Адмирал взял меня с собою. В Германии мы жили на отдельной даче. После возвращения от маршала Николай Михайлович сказал мне, что его посылают в Китай советником, и высказал причины этого. Тогда многие видные флотоводцы были недовольны действиями Н.С. Хрущёва относительно ВМФ. Он спросил меня, готов ли я последовать за ним. Естественно, я согласился. Он сказал, что, как устроится в Китае, запросит меня к себе. Но этому не суждено было сбыться.
Адмирал уехал в Китай в 1959 году, а в начале 60-х годов по вине советской стороны начали ухудшаться отношения между СССР и КНДР. В 1960 году адмирал, приехав в Союз на сессию Верховного Совета (он был депутатом ВС СССР с 1954 по 1962 год), позвонил мне в Балтийск, я тогда был адъютантом у командующего БФ адмирала А.Е. Орла, и сказал, что его отзывают в Союз и моя поездка в Китай отменяется. Он пригласил меня в Москву, я согласился, чем был очень недоволен Александр Естафьевич. Н.М. Харламова после Китая назначили председателем Научно-технического комитета (НТК) ВМФ СССР, где я с ним проработал с 1961 по 1972 год.
Надо вспомнить эти времена: наш флот рос, становился атомным и ракетным, выходил на просторы мирового океана. Роль НТК в развитии ВМФ в эти годы трудно переоценить. Конечно, в деятельности НТК не последнюю роль играл его председатель, но почему-то и этот период биографии Н.М. Харламова мало отражён в официальной литературе.
Адмиралы не уходят в отставку (по крайней мере, некоторые всю оставшуюся жизнь числятся в запасе), но большинство считают себя в строю. С 1972 года и до конца своей жизни адмирал Н.М. Харламов вёл активную жизнь. Общество «Знание», военно-патриотическая работа, частые выступления на предприятиях, в институтах, школах. Эта работа называется связью поколений, о чём мы в последние десятилетия, к сожалению, забыли. В 1983 году адмирала не стало, но память о нём осталась не только в кругу родных и близких, но и на флоте – в названии большого противолодочного корабля «Адмирал Харламов». Богатая и значимая биография.
Пускай флагман позабыл про свой «мателот», тот честно выполнил свой долг перед Родиной. Все люди – человеки, и не каждому дано быть героем, идеально пройти весь путь своей жизни, но это не значит, что Победу в Великой Отечественной войне ковали только Жуков и Кузнецов, их памятники есть в стране. Но были с ними рядом и те, которые сделали не меньше в том ратном подвиге – мы тоже должны помнить о них.
Эссе
Юлия КРАВЧЕНКО. Достоевский открыл мою клетку
Размышления о Достоевском и об эссе Ивана Марковского
«Достоевский в моей жизни и творчестве»: http://parus.ruspole.info/node/11714
Сложно точно сказать, нужно ли быть литературоведом, чтобы поделиться своим мнением о творчестве писателя. Но я думаю, если хотим всё сделать правильно, мы должны хотя бы прочесть биографию автора, особенно если речь идет о Достоевском.
Помню, как меня одиннадцать лет ругали в школе за то, что плохо знаю биографии, но сейчас, оглядываясь назад, понимаю – было за что меня ругать.
Когда я начала читать эссе Ивана Марковского о Достоевском, прочувствовала всю боль и страх автора. А также ощутила огромнейшее сходство жизненного пути Марковского с судьбой Достоевского, с его пребыванием в ссылке. Словно бы какая-то невиданная сила дала человеку такую же судьбу, чтобы родился новый Достоевский. Это удивительно, но порой судьбы людей, которые жили в разное время, так или иначе сплетаются. Возможно, это было не просто так. И в этом есть какой-то скрытый от нас Вселенной смысл? Как знать…
Но если говорить о том, в какой части эссе Марковскому удалось лучше передать сущность Достоевского, то, на мой взгляд, безусловно, в первой – живой, жизненной и эмоциональной. Сухие тексты не для литературы – это мое непоколебимое мнение. Литература – наши душа и опыт, переданные через слова, поэтому в большей степени именно начальные страницы меня зацепили и погрузили в атмосферу Достоевского, будто я вновь открыла одно из его произведений.
***
Когда меня спрашивают: «А как ты познакомилась с творчеством Ф. М. Достоевского?», я закрываю глаза и после глубоких вдоха и выдоха отвечаю с легкой улыбкой: «Когда он меня спас…». Правда, своим ответом я еще больше удивляю людей.
Первая стадия их удивления заключается в том, что девушка, которая выглядит и ведет себя как леди, очень любит творчество такого «мрачного» писателя. И, увидев удивлённые лица, я поясняю все одной историей, которая произошла со мной шесть лет назад…
В тот день я была на очередном занятии по верховой езде. Мне очень не хотелось уходить из конюшни, потому что в окружении лошадей я чувствовала себя (да и сейчас чувствую) гораздо спокойнее, чем среди людей. А тогда у меня были ещё и домашние проблемы – родители постоянно ругались. И я искала причину, чтобы остаться – не идти домой, не слышать криков и ссор.
Не знаю, может, в тот день меня услышала Вселенная, но я нашла книгу Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», села на стог сена и стала читать вслух лошадям. С каждой строчкой я переносилась в другой мир, всё больше и больше уходя из этой реальности.
Порой, когда я вспоминаю тот день, мне кажется, будто сам Достоевский услышал мое желание остаться с лошадьми и не идти домой. Я просидела так довольно долго, пока не поняла, что уже слишком темно, чтобы читать. Света в конюшне было достаточно, но не для чтения… И мне пришлось прерваться. Книгу я взяла с собой и в тот вечер продолжала ее читать, пока не дошла до конца.
После этого во мне что-то изменилось. Весь мой мир перевернулся, с того момента я стала по-другому относиться ко всему, включая ссоры родителей. Будто моя душа была вскрыта после неудачного сшивания неопытным хирургом и зашита снова, но уже грамотным и опытным.
Я не могу сказать, что моя история напрямую похожа на историю Ивана Марковского, но у меня есть чувство, что я тоже была в той камере – только она была не физической, а где-то глубоко во мне, и птица моей души сидела там и не могла пошевелиться. Потому что если бы она сделала это, то колючие шипы роз резали ее на ленты, а сердце ныло от боли и гнило до черни…
После того случая я долго размышляла о происшедшем и только сейчас поняла: а может быть, книги Достоевского в нашей жизни появляются именно в тот момент, когда они нужнее всего? Когда нам больнее всего и хочется выть, словно одинокий волк на луну, но только воя нашего никто не услышит? И это печально.
***
Не знаю, можно ли после таких историй считать теорию литературы обычной наукой? Мне кажется, нет. Я не ощущаю её сухим сводом научных выкладок, вобравшим в себя лишь сухие факты. Нет. Тут как-то глубже. Куда-то дальше в душу. Словно в поисках света.
Для меня эта наука открылась с новой стороны. Не нужно быть литературоведом в стопроцентном смысле этого слова. Достаточно один раз столкнуться с похожей ситуацией в реальности, чтобы до мельчайших подробностей понять автора и его произведение. Да, именно так я и скажу – насколько бы образованными вы ни были в литературе, никогда не поймете её по-настоящему глубоко, если не будете чувствовать. Ни один человек не поймёт, ни одна душа.