Войдя в 80-х годах в этот космос, я обрел духовную свободу. И начал строить собственную поэтическую вселенную…
Галина Васильевна Епифанова:
– Мне очень понравилось стихотворение «А что, если нету за зло наказанья…». Как оно родилось?
Евгений Чеканов:
– Это стихотворение – очень раннее. Это вопрос юноши. Потом я прожил еще несколько десятилетий – и понял, что наказание за зло есть всегда.
Но, разумеется, в самом вопросе греха нет. Юноши и девушки могут и даже должны задавать миру и Богу самые дерзкие, самые жгучие вопросы.
Вообще, чем проще (и жестче) вопрос – тем точнее и понятнее ответ. Такое вот правило…
Ильнара Ирековна Канева:
–Какая тема Вам более близка?
Евгений Чеканов:
– В разные времена моей жизни меня интересовали разные темы. Наверное, в большинстве моих творческих откликов на эти темы можно увидеть и нечто общее, превалирующее, неизменно присутствующее. Но сам я увидеть это не могу, разумеется. Это доступно лишь взгляду со стороны (да еще и не любому взгляду).
Екатерина Сергеевна Кирель:
– Ничего спрашивать у Евгения Чеканова мне не хотелось бы. Поискав, я нашла много его объяснений и пояснений к собственным стихам, чего мне было абсолютно достаточно. Да и вообще, поэтов надо читать, а не спрашивать. Если отозвалось у тебя в душе, то хорошо, а если нет – значит, не твой поэт, а чей-то еще.
Евгений Чеканов:
– Вот! Значит, не зря я написал и издал свой «Хворост»…
Мария Валентиновна Матвеева:
– Не делай другому того, чего не желаешь себе. Эта простая, казалось бы, истина явилась одним из принципов жизни и одним из мотивов творчества Ю. Кузнецова. Простая, но не менее гениальная от этого мысль.
Сначала о последствиях своих поступков задумываешься только потом, когда уже всё совершено. А вот такая мысль приходит уже в более сознательном возрасте. Понимаешь, что всё в нашей жизни связано, иногда даже теснее, чем можно было вообразить. И каждый свой шаг нужно обдумывать всё более тщательно.
Всё ближе становится утверждение: ты не можешь сделать всем добро, но одно в твоих силах – не делать никому зла. А если зло всё же причинено (не важно, ты его причинил или тебе причинили), что дальше? Е.Ф. Чеканов ранее высказывал мысль о непременном отмщении, что, возможно, правомерно. Хотелось бы узнать, что Евгений Феликсович думает теперь по этому вопросу. Что есть отмщение: добро или зло? Добро для мстящего? Зло для того, кому мстят? Или же, наоборот, мстящий своей местью причиняет себе зло, очерняя себя? А тому, кому мстят, причиняют добро, вразумляя его тем самым? Если же в конце концов побеждает добро, является ли добро в этом случае местью?
Заранее благодарю за ответ.
Евгений Чеканов:
– В Ваших размышлениях, Мария Валентиновна, отсутствует главное действующее лицо. Если мы этого лица не видим, то обрекаем себя на вечное блуждание в лабиринте сомнений.
В одной из своих «хворостин» я попытался осмыслить эти вопросы. И мой ответ прост: нужно взглянуть на небеса. Там написано: «Мне отмщение и Аз воздам».
Воздает Он, а не мы! И если у кого-то из нас «не получается» воздать – значит, нет на то Его воли. А кому-то – посмотрите вокруг! – воздается сполна и без нашего участия.
Есть над чем задуматься, правда?
Надия Сергеевна Митрофанова:
– Заметное место в творчестве Ю.П. Кузнецова занимают философские вопросы. В воспоминаниях «Мы жили во тьме при мерцающих звездах» Вы заметили, что Юрий Поликарпович находился «на переднем крае русской поэзии, русской философии». В связи с этим мой вопрос уважаемому Евгению Феликсовичу звучит так: «Как бы Вы могли оценить значение его работ с философской точки зрения? Можем ли мы говорить о том, что работая с проблемными вопросами философии экзистенциализма и мифологии, Юрий Поликарпович пытался выйти за пределы художественного описания в сферу философствования? Иными словами, кого в нем было больше, художника или философа?» Спасибо!
Евгений Чеканов:
–Я не думаю, что Кузнецов в своем творчестве посягал на выход в «чистую», скажем так, философию. Границы своего дара он видел.
Другой вопрос: как он относился к современной философии, сплошь и рядом превращаемой ловкачами в жонглирование дефинициями. Полагаю, что мой учитель смог бы поговорить по существу многих серьезных вопросов бытия и с Пифагором, и с Кантом.
Галина Юрьевна Прокопович
– Было ли скоропостижным Ваше решение выйти из Союза писателей России?
Евгений Чеканов:
– Нет, приближаясь к своему 70-летию, я не принимаю скоропостижных решений. Полагаю, что в заявлении о выходе из СПР я достаточно отчетливо указал причину этого своего поступка: «Выхожу из организации потому, что терпеть не могу полковника Иванова». Sapienti sat, как говорили древние.
Любовь Михайловна Руднева:
– Какие темы будут актуальны в поэзии в ближайшем будущем (возьмем, к примеру, следующее десятилетие)? «Вечные» или «временные»? Или поэзия уйдет в небытие как элемент прошлого, не совместимого с технологиями XXI века?
Евгений Чеканов:
– «Вечные» темы никуда не уйдут, они «сидят во временных». В каждой сиюминутной теме всегда проглядывает вечная, нужно только уметь это увидеть.
Если говорить о русской поэзии, то на внешнем плане, надо полагать, в ближайшем будущем будет наиболее заметной (и востребованной) социальная проблематика. Все-таки социальное расслоение произошло в нашей стране в период реставрации капитализма чересчур быстро по историческим меркам – и еще не отображено как следует поэтически. На подходе – некий поэт-трибун, сотрясающий сердца всех бедных людей моей страны.
Уйдет ли поэзия из человеческой жизни вообще? Если она никуда не ушла за двадцать веков, минувших после Рождества Христова, – как она может уйти в небытие сейчас? Я вот думаю, что как раз она-то и будет противостоять искусственному интеллекту… Еще посмотрим, кто кого!
Ксения Юрьевна Лаптева:
– Уважаемый Евгений Феликсович, кого Вы читаете из современников?
Евгений Чеканов:
– Сейчас в моей жизни такой период, когда на чтение современной художественной литературы практически не остается времени. Очень много работы! Еле-еле успеваю кое-как следить за политическими веяниями, за новостями в сфере экономики… И «самотёк» в отделе прозы журнала «Парус» никуда не делся – рукописи идут и идут. Всё это нужно читать, осмысливать, оценивать.
В общем-то, если бы на горизонте появился вдруг некий новый автор, чье сочинение просто стыдно было бы не прочесть, – я бы непременно прочел. Но что-то не видать пока…
Ксения Юрьевна Лаптева:
– Как не забрести «на улицу Беды»? И есть ли путь обратно?
Евгений Чеканов:
– Мир стал очень опасным. Совсем неглупым решением будет, если Вы, оказавшись на очередном жизненном перекрестке, возьмете паузу, «тайм-аут». Просто присядьте, прислонившись спиной к теплой стене, посидите и понаблюдайте за тем, что происходит вокруг. Многое можно так увидеть, многое можно понять! Сплошь и рядом причиной нашего «забредания на улицу Беды» становится обычная торопливость. Но цена ошибок в последнее время неимоверно возросла, следствием торопливости может стать трагедия!
Путь ухода с этой улицы есть, конечно. Другой вопрос, что этот путь вовсе не обязательно идет назад, по нашим же старым следам. Не будем уподобляться африканскому крокодилу, который думает, что если он спокойно вылез в одном месте из воды на берег, то этот путь является теперь стопроцентно безопасным. Крокодил ползет назад по своему же пути – но именно тут его и ждет кинжал, воткнутый туземцами острием кверху…
Эдуард Освальдович Кранк:
– Вопрос Чеканову: а может, «тропка» дороже, чем «большак»?
Евгений Чеканов:
– Может, кому-то и дороже. Я ведь тропку и не критикую, я благодарен ей. И, конечно, на большаке опасней, тут большегрузы несутся со свистом. Того и гляди, размажут по асфальту…
Марина Александровна Пряникова:
– Как повлиял на Е.Ф. Чеканова его учитель – Ю.П. Кузнецов? Есть ли такие мысли, идеи, полученные от учителя, с которыми Евгений Феликсович не согласен/не разделяет?
Евгений Чеканов:
– Марина Александровна, Вы уж слишком серьезные вопросы задаете. Мне надо над ними подумать. Давайте вернемся к этому разговору лет через десять-пятнадцать…
Римма Николаевна Суслина:
– Известно, что Вы воспитали целую плеяду молодых журналистов. В настоящий момент кто-то ступил на писательскую стезю? Назовите их имена.
Евгений Чеканов:
– Есть те из них, кто, скажем так, попытался вступить на эту стезю. Но без особого успеха. Поэтому их имен я называть не буду. Не хочу никого обижать…
Светлана Николаевна Голованова:
– Во-первых, хотелось бы поблагодарить Вас за то, что Ваше творчество пропитано темой любви – любви к Родине, к семье как малой Родине. Моё любимое стихотворение – «Судный посох», где Вы отражаете образ Человека, старушки, которая, несмотря на все трудности и превратности жизни, достойно несет свою старость.
Творчество Ю. Кузнецова также пронизано болью за судьбы Родины. Скажите, пожалуйста, есть ли стихотворение Ю. Кузнецова, которое Вы выделяете особо и почему?
Евгений Чеканов:
– Светлана Николаевна, одного такого стихотворения у Юрия Поликарповича, которое я для себя особо выделял бы, нет. Но я вижу, скажем, около сотни произведений Кузнецова, которые, на мой взгляд, достойны войти в сокровищницу всей нашей отечественной поэзии. Это – очень много, очень!
Татьяна Васильевна Даньшина:
– Как Вы думаете, имеет ли значение профильное образование в профессии журналиста, если человек грамотно мыслит и выражается красивым грамотным языком, много читает, интересуется историей и общественной жизнью?