Алексей Котов: Писатель просто-таки обязан быть (сначала, разумеется, стать) хорошим рассказчиком. Это умение – как арифметика в первых классах, что ли… Я «терпеть ненавижу» изломанность форм (хочется сказать покруче, но сдержусь) и выпячивание своего (по уверению автора, очень оригинального) видения мира.
Разумеется, литература немыслима без изломанности, выпячивания, стремления к оригинальности, – в ней возможно и простительно все! – но если у писателя только шесть классов образования (без четырех первоначальных), то…
Это просто некультурно.
Повторюсь, нужно уметь быть интересным рассказчиком.
Ольга Владимировна Заславская:
– Среди произведений Алексея Котова мне особенно запомнился рассказ «Кошка». В нём поднимается проблема равнодушия к окружающим в современном мире. Ярким примером безразличия здесь является отношение проходящих людей к бездомной голодной кошке. Все проходят мимо, никто не обращает на неё внимания. И только маленький рассказчик, для которого равнодушие еще не стало нормой, искренне пожалел ее. Это заметила продавщица в павильоне, которая принесла кошке немного еды. Таким образом, в современном мире, полном равнодушия и безразличия, крайне важно оставаться небезразличным к чужой беде, не проходить мимо нуждающихся в помощи, в ином случае этим мы показываем свою бесчеловечность.
Второй запомнившийся мне рассказ – «Боксёр и профессор». Он повествует нам о теоретической ситуации, когда подрались боксёр-тяжеловес и профессор математики. Автор приводит доводы о том, что в таком противостоянии по законам логики всегда победит профессор. Противостояние происходит во время предполагаемого спора по теме бокса, когда математик ругал боксёра, участвовавшего в матче. Другой же боксёр-тяжеловес, который в это время находился в баре рядом с профессором, сам принявший за свою спортивную карьеру множество сильных ударов, заступился за своего «товарища по оружию» и предложил профессору самому показать «мастер-класс», наклонив голову перед ним. Математик же, сначала немного растерявшись, поразмыслил и «навернул боксёра по голове тяжёлым стулом!». Таким образом, идея произведения состоит в том, что человеческий интеллект не может быть посрамлён, он всегда будет торжествовать над злом и насилием, что соответствует законам логики, по которым и живёт наш мир.
Какие из произведений современных авторов, по Вашему мнению, Россия будет читать через 20, 50, 100 лет?
Алексей Котов:
– Улыбнусь: уважаемая Ольга Владимировна, сначала я с вами немного поспорю, потому что хотя я – автор, но я, как и вы, тоже имею свою точку зрения на «Боксера и профессора».
Знаете, в немецком фильме о конце Второй мировой войны «Бункер» Гитлер говорит, что, мол, природа жестока, а значит, и мы (в смысле арийцы) имеем право быть жестокими. У Ницше тоже можно найти мысль типа «падающего подтолкни».
«Боксер и профессор» это, на мой взгляд, анти-социал-дарвинистский рассказ, потому что там побеждает слабый. И даже более того, автор говорит о том, что если все будет происходить наоборот, то мир сойдет с ума.
Теперь взгляните на рассказ: образ профессора в нем… ну, в общем… не совсем положительный, что ли? Это видно в том, что профессор не совсем трезв; что он размахивает руками и довольно эмоционально комментирует боксерскую схватку на экране телевизора; и что ему все-таки не следовало бы вот так запросто рассуждать о том, что он не умеет сам. Разумеется, в этом нет ничего страшного, но в начале рассказа симпатии автора все-таки на стороне боксера. И даже не потому, что того раньше поколачивали на ринге, а потому, что только боксер знает, что такое бокс.
В поступке боксера, когда он подставляет профессору челюсть для удара, тоже нет ничего дурного… Это как легкая насмешка, что ли?.. Типа «а ты вот докажи!» Глядя на каменную челюсть боксера, профессор понимает свои нулевые шансы и… бьет по голове оппонента табуреткой. Знаете, тут, на мой взгляд, ирония состоит в том, что в реальной жизни именно интеллигенция чаще всего нарушает те правила, которые она же пытается установить. Простой пример: в спорах о демократии я постоянно сталкиваюсь (пусть и с завуалированной) мыслью нашей интеллигенции, что демократии достойны только демократы. Именно из этого убогого… простите!.. снова улыбаюсь… именно из этой подсознательной веры и рождается мысль о некой элитарности, но не просто элитарности, а элитарности кого-то над кем-то. Кстати говоря, улыбка – улыбкой, но трудно найти более жестокую (как табуретка) и более бесчеловечную схему мышления. Разве что только у фашизма… Но он-то – фашизм и ни копейкой меньше.
Но вернемся к рассказу. Поступок профессора импульсивен, нелеп и в его основе лежит нетрезвое «а вот я все равно докажу!..» Потом он мгновенно трезвеет и бежит на улицу за такси, чтобы везти боксера в больницу. То есть профессор снова становится самим собой – «ботаником», просто добрым человеком, и если (не приведи Бог!) с боксером случится что-то плохое, то трудно вообразить те муки совести, которые придется пережить профессору. В психологической динамике рассказ выглядит так: пьяный профессор был хуже боксера, а после нелепого поступка он вдруг становится… ну, если не лучше, то равным ему, что ли? То есть все дело не в торжестве интеллекта, а – ради Бога простите! – едва ли не в насмешке над этой мнимой победой.
Что касается книг, которые будут читать после нас… Это очень и очень сложный вопрос! И хотя бы потому, что все дело в личных предпочтениях. А лично для меня, например, первая книга – Библия, вторая – «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Многие люди считают эти две книги несовместимыми, но, на мой взгляд, это не так… Улыбнусь: тут слишком многое надо бы объяснить, но стоит ли это делать?
Знаете, если честно, то, несмотря на кажущуюся простоту моих рассказов, я очень сложный… точнее говоря, человек со сложным пониманием мира. Например, я очень люблю свою страну, но таким произведениям по-настоящему талантливых писателей, как «Пастух и пастушка» Виктора Астафьева и «Живи и помни» Валентина Распутина, ставлю резко отрицательную оценку. Тут все не так просто, и если Ирина Владимировна Калус согласится на мою очередную статью по «теории литературы», то я попытался бы доказать справедливость своей «не простоты» самыми простыми доводами.
Екатерина Сергеевна Кирель, сотрудник ГБУК «Московское кино»:
– Из рассказов Алексея Котова я прочитала «Смешинку» и про супершпиона Гарри Блейка.
Просмотрев мельком ещё несколько рассказов, я поняла, что они достаточно разные по содержанию, но все выполнены в едином стиле, что создаёт впечатление сборника. Многие из них основаны на достаточно бытовых мелочах, будь то подружки, идущие по лужам, или же супершпион, который летит домой (в его системе координат это тоже достаточно обыденная ситуация). Это подкупает, потому что гораздо легче соотносить описанное со своей жизнью. Во многих ситуациях можно узнать если не себя, то кого-то знакомого, похожего.
Рассказ «Смешинка» под конец вызвал искреннюю улыбку и смешок, что, думаю, и было отчасти целью автора, а значит, рассказ работает. Касательно супершпиона… Условный злодей Макс в конце разбивается на машине сам, что вроде бы должно говорить нам о том, что справедливость восторжествовала. Однако мне было трудно сопереживать тем или иным персонажам, что первого, что второго рассказа. Мне не хватило эмоций героев, внутренних переживаний. Я не говорю, что их не было вовсе, но все они настолько обозначены в двух словах, что путаешься в том, а важны ли они сейчас для героя и для читателя. Сами персонажи вызывают интерес, хочется больше узнать об их прошлом или деталях характера. Например, мне был очень интересен Макс из истории про Гарри, я бы хотела больше узнать о его судьбе, особенно его мотивы и мысли. Так же как и в истории про девушек, совсем не проработана фигура мужа, и для того, чтобы так уж искренне и до конца посмеяться вместе с подругами, не хватает как минимум причины изначальной ссоры мужа и жены (ну, может быть, он её бил и она хотела от него уйти, тут, согласитесь, уж явно смешинка работать не будет). А опиши он в двух словах, что произошло (пустяк какой-нибудь), было бы чуть более законченно.
Сам язык автора мне понравился, он достаточно простой, современный и не отягощённый излишествами. Резюмируя, скажу, мне не хватило глубины текста, чуть большей объёмности персонажей, уточнений, деталей, локаций. Думаю, что каждому из рассказов просто не хватило места, чтобы полностью себя развернуть. А вот рассказ про супершпиона пригодится для полноценного фильма, он даже написан максимально сценарно, я бы сказала. Как будто бы это только набросок будущего рассказа. А возможно, это моё субъективное желание обоснованности.
Алексей Котов:
– Вопроса не было, но ответ всё-таки есть. Уважаемая Екатерина Сергеевна, во-первых, Вы совершенно правы в том, что мои рассказы рождены, казалось бы, из «бытовых мелочей». Я и сам задавал себе подобный вопрос: а не слишком ли я тут пережимаю в эдакую тихую сторону?..
Нет, не пережимаю. Понимаете, я терпеть не могу литературного «допинга» в виде убийств и насилия (на чем стоят все детективы), «цыганских» явно перегретых любовных страстей и величайшего мифа современных сериалов типа «вот ее все предали, а она всем отомстила!» В человеке, в реальном человеке, все свершается очень тихо, и я бы даже сказал (улыбаюсь!) без фанфар. Я какой-то другой, что ли?.. Не так давно пробегал глазами интернет-статью, посвященную теме домашнего насилия. Там все было очень серьезно, я бы даже сказал грандиозно, например, рассказывалось о признаках того, способен ли на насилие муж.
И вдруг я расхохотался, причем от души. Дело в том, что, когда я читал эту статью, мне пришла в голову идея забавного рассказа именно (строго!) по теме статьи. Чуть позже рассказал эту идею жене, и мне было очень интересно смотреть на то, как меняется выражение ее лица от сосредоточенно-напряженного (ведь тема домашнего насилия – чудовищная тема!) до доброго и улыбчивого, а потом она начала смеяться…