Быть милостивым вовсе не означает быть всепрощающим. Ибо милость проявляется тогда, когда позволяет человеку становиться лучше, сильнее; когда с помощью её энергий в окружающих начинают проявляться их лучшие качества. Поэтому милость не исключает сопротивления злу, но не насилием и осуждением, а силой добра. Проще всего быть добреньким, попускающим по причине своей духовной лености и тупости проявление другими их слабых сторон. По-настоящему милостивый человек кипит энергией сотворения блага. Но это никакого отношения не имеет к внешней деятельности. Только внутренняя ярость против того, что оставляет собственную душу в недолжном состоянии, способна проявиться в силе, очищающей мир от зла.
Часто именно изменение нами своего отношения к жизни будет самым настоящим актом милосердия к нашим близким, ибо таким образом снимаем с них груз переживаний за нашу судьбу. Мы должны следить не только за тем, чтобы не впадать в грех осуждения, но и за тем, чтобы своими действиями, мыслями, образом жизни не вводить других в искушение различного рода соблазнами, не вводить в заблуждение по поводу целей, которые следует в жизни ставить. Когда наша душа устремлена к достижению вышеописанных блаженств, это будет настоящим актом проявления нами милосердия, а не плаксивой жалостливости, убивающей и собственную волю к жизни и волю тех, на кого она направлена.
Человек может в себе умножить только то, что проявляет сам; получить то, к чему стремится его сердце. Поэтому дух немилостивый, отчуждённо относящийся к окружающим, порождает соответственное отношение к нему и людей. Ища то, с чем можно сравнить взаимодействие души с миром, следует обратить внимание на работу приёмника-передатчика радиосигналов. Он принимает из внешнего мира те частоты, на которые настроен. Точно так же и настроение нашей души позволяет ей получать только соответствующие ей сигналы. Для этого необходимо выяснить, что она сама передаёт в мир. Если это будут энергии любви, – значит и наша душа такие же энергии получает из глубин творения. Поэтому нам и говорит Спаситель о том, что милость творящие помилованы будут. Характер будущего определяет не только Божья воля. Бог к нам, как к Своим детям, неизменно относится с любовью.
Мы способны получить только то, на что настроены. Если к окружающим людям относимся с пренебрежением, мир рассматриваем в виде набора вещей и условий, позволяющих удовлетворять наши потребности-похоти, а не как продолжение собственного организма, то у нас не возникнет в душе такая настройка, которая позволит ей воспринимать энергии небесных сфер. Поэтому человек немилосердный, чёрствый, не участвующий в деле сотворения блага, почувствует лишь враждебность к нему людей и мира. Даже если считает себя верующим, он не будет в состоянии воспринимать Бога как Любовь. Отсюда недалеко до самого страшного греха – хулы на Духа Святого, до клеветы на Бога, что Он не есть Любовь. Конечно же, сердце такого человека не в состоянии будет воспринимать энергии, очищающие его от грязного налёта греха и зла, поэтому и само творение будет восприниматься в искажённом виде.
О чистоте сердца
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).
Лично для нас мир таков, каким мы его представляем в своей душе. Если в сердце кипят житейские страсти, увлекающие к достижению того, что может иметь для нас только условную ценность, то есть может быть разрушено или отнято, то мы не будем в состоянии построить надёжного фундамента для своей жизни. Для нашего будущего самым важным является способность определить настоящие основания происходящего с нами. Мы способны видеть только то, на что направлен наш взгляд, и если преимущественно сосредоточены на целях в мире внешнем, то менее всего становится нам ясным происходящее в собственной душе, ибо разум пытается анализировать только непосредственно осязаемое нашими органами чувств.
Что же мы видим в мире внешнем? Главным образом людей, охваченных страстями, непрерывно борющихся друг с другом за богатство-имущество, власть, славу. В этой борьбе больше всего мешает совесть, вот мы всеми возможными способами и пытаемся загнать её на задворки души, чтобы она поменьше терзала сердце. Но жить без оправданий своих действий невозможно, а потому включаем в работу разум для их поиска. У него это нередко получается, только доводы при этом не опираются на истину. Ведь смотрим на мир и себя сквозь мутную призму наших приземлённых желаний. Попробуйте разглядеть синее небо сквозь туман, точно так же и небеса собственной души сокрыты от взора, устремлённого вслед за похотью и гордыней. Поэтому тайны жизни остаются недоступными, ибо всё наше внимание приковано к внешнему круговороту людей и событий. И мы не понимаем, что происходит с нами на самом деле, ибо ничего из задуманного не осуществляется так, как хотелось бы.
Пока человек не попытается оценить своё поведение с точки зрения соответствия его законам жизни, до тех пор не сможет осуществить действий, позволяющих избавиться от всего, что жизнь превращает в смерть. Именно страх смерти, который подавляется всеми возможными способами, отравляет своими ядами бытие. Если смерть существует, то всё остальное не имеет значения. А страх преследует того, в чьем сердце вера едва теплится. Происходит это только потому, что несмотря на все заверения и убеждения самих себя в том, что мы веруем во Христа, наша душа будет оставаться пустой, пока преследуемые цели приземлены. Вера есть сила, увлекающая творение к небу, придающая плоти качества духа. У нас же происходит иное: мы, опускаясь на землю, и дух свой пригибаем к ней.
Что творится на земле, когда до неё не доходят свет и тепло солнца? С её поверхности не будет сходить слякоть и грязь. Так дух наш, вынужденный скитаться по земле, отделённой от неба, привяжет и сердце к её нечистым ценностям. Не может быть и речи о том, что должны проклинать своё земное начало. Без плоти человек – не человек. Земля – его родной дом, но только тогда, когда он открыт и небу. Господь создал миры – видимый и невидимый – не отделёнными друг от друга. Именно в сердце человека их взаимодействие должно рождать синергию восхождения творения, вместе с небом и землёй – к новому небу. Но пока душа порабощена страстями, привязывающими к ценностям тленным, и мы не проявляем волю к возвращению своего духа в небесные сферы, до тех пор разум будет строить пустые планы и смущать сердце несбыточными мечтами. Вспомните замечательные слова: «Если хотите рассмешить Бога, поведайте Ему о своих планах». Ничто так не расстраивает нас, не ожесточает сердце, как невозможность реализовать свои замыслы. Мы нередко сталкиваемся с тем, что и самые достижимые цели ускользают от нас. Вот здесь и попадаемся на удочку отца лжи, начиная искать причину своих неудач в происках окружающих людей. Сердце ожесточенное или таящее в себе обиды не в состоянии очистится до способности любить, а потому и иметь счастье «узреть Бога» и нести людям мир.
О миротворцах
«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:9).
У кого-то из святых отцов есть такой рассказ о праведности: один человек ушёл в пустыню и много лет посвятил молитве, совершению разнообразных духовных подвигов. Однажды почувствовал, что дошёл до совершенства и не на кого стало равняться. Потому стал просить Бога, чтобы Он указал на более достойного. Во сне пришёл к нему ангел и сообщил, что он ответит на свой вопрос, если найдёт в некоем селении по указанному адресу двух женщин. Пустынник последовал совету и встретился с ними. Они оказались совершенно обычными хозяйками, погружёнными в семейные заботы. Но при расспросе их отшельник выяснил, что эти женщины за всю свою жизнь ни разу не поругались со своими мужьями. И когда он понял, насколько велико должно быть терпение, обеспечивающее сохранение мира в доме, он уяснил себе и то, что такое настоящая святость.
Мы находимся в состоянии непрерывной брани с людьми, во-первых, потому, что в собственной душе мира нет, ибо разум, чувства и дух наш не могут найти общего языка. Происходит это потому, что в обыденной жизни часто пытаемся одновременно достичь противоположных целей. Например, поддаваясь бесу чревоугодия, разве в глубине души не понимаем, какой наносим вред здоровью. Сколько в нас есть не усмирённых страстей, неумеренных потребностей, столько в нас и воюющих друг с другом сторон.
У каждого человека есть личная зона ответственности за происходящее с ним и окружающими его людьми. Если мы эту ответственность не принимаем, то обязательно попытаемся обвинить во всех своих проблемах других, в первую очередь самых близких. К чему это приводит? Только к ухудшению отношений. Главной задачей является установление мира между сердцем и разумом; между духом и телом.
Для этого необходимо дать слово своей совести, а она, как искра Божественного разума и любви, найдёт необходимые доводы для нашего возвращения к себе, для установления гармонии в душе и определения истинных целей жизни. Они, конечно же, связаны с возможностью обретения блаженства (счастья). Достижимо ли это, если ответы на задачи, решаемые нами, находятся в мире, «погрязшем во зле»? Нет, конечно! Но это не означает, что нам следует из мира удалиться. Подобное бегство до добра не доведёт. Нам следует соизмерять свои силы и решать соответствующие им проблемы. Во внешней действительности нам ничего не принадлежит, а потому и самые простые цели нередко оказываются недостижимым. Но есть область жизни, где мы способны почувствовать себя хозяевами. Это мир нашей собственной души, осваивая который будем открывать в себе возможности, позволяющие управлять и внешними событиями.
У человека всегда остаётся свобода выбора между добром и злом, а отличить их друг от друга позволяет только совесть. Для обретения свободы от зла требуется соответствующее напряжение воли. Свобода не есть отрицание необходимости. Ведь если стали невольниками греха или болезни, то разве без осознания необходимости принуждения себя к освобождению из недолжного состояния сможем укрепить свою жизнь? Поэтому для своего же блага просто обязаны принять меры, обеспечивающие установление мира в собственном сердце. Для этого необходимо помнить слова Христа о том, что прежде чем открыть своё сердце Богу, «принося дар свой к жертвеннику», «пойди прежде примирись с братом твоим… Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним…» (Мф. 5:23–25).