связей Московского Патриархата Дмитрий Иванович Петровский.
Кратко обозначены границы понятия «спортивная духовность», раскрываются отношение Русской православной церкви к спорту и физической культуре, отдельные историко-культурные аспекты соотношения духовной и телесной культуры.
Геннадий Бакуменко:
– Добрый день, отец Игорь! Служение Ваше духовное ставит в особые условия и Вас, и вопрошающего Вас. Поэтому прошу просветить читателей, возможно ли в мирском интервью разграничение теолога, философа, педагога и священника в одном лице? Или такие грани – лишь условность, а в первую очередь следует видеть Божий промысел в объединении, в единстве многих граней?
Игорь Бирюков:
– Наверное, Геннадий Владимирович, единство и единение звучат более логично и последовательно. Поскольку сам Бог есть Троица, ипостасное единство Отца, Сына и Святого Духа, то здесь нужно говорить не о каких-то разграничениях, а наоборот, о консолидации сторон, которые так или иначе помогают в различных сферах жизни, будь то наука, творчество или межличностное общение. Чем большим инструментарием ты владеешь, тем лучше, – это всегда во благо. Поэтому разграничивать социальные роли не стоит. Смотрите, как образец нам дан сам Христос, Он и религиозный деятель, и целитель душ, можно в определенном смысле сказать, что Он даже «медик», – лечил ведь людей и к служению призывал. Поэтому универсализм навыков помогает во многих вопросах. Помимо священнического служения, еще один профиль моей деятельности – это тренерская и педагогическая работа, что предопределяет поле научных интересов.
Геннадий Бакуменко:
– Спасибо, Игорь Леонидович. Позвольте перейти к следующему вопросу. Какую цель преследует Ваш проект «Социальные смыслы спортивной духовности»? Уже второй год эта научно-практическая конференция собирает людей православных, клириков, ученых, педагогов, студенческую молодежь со всей России и представителей зарубежья [1]. Исходя из цели конференции, можно ли надеяться, что она станет ежегодным постоянным мероприятием, где возможен диалог представителей разных конфессий, включая атеистов, диалог поколений и разных народов?
Игорь Бирюков:
– Изначально так и задумывалось.
Первое мероприятие в 2019 г. мы хотели сделать «обкаточным», пригласив как можно больше знакомых, коллег и студентов, чтобы определиться, в какой мере проблематика спортивной духовности является актуальной, и апробировать саму форму научно-практического мероприятия.
На второй год конференция прошла уже целенаправленно.
Оргкомитет вырос численно и качественно в плане подготовки и организации научной коммуникации. Многие уже знали о тематике конференции и хотели в ней участвовать. Поэтому прошедшее мероприятие объединило отечественных и зарубежных специалистов в области спортивной духовности и было нацелено на решение конкретных теоретических и практических вопросов.
На третий год мы планируем, если, дай Бог, отменят ограничения, связанные с коронавирусом, и дальше развивать смешанные формы коммуникации: очное участие может сопровождаться экраном, на котором спикеры в живой вопрос-ответной форме участвуют в дискуссиях с аудиторией, преодолевая географические пространства.
Основная цель конференции – это объединение научного сообщества вокруг идеи развития спортивной духовности. Задачи же вытекают из определения объёма и содержания понятия «спортивная духовность».
Духовность может быть светская, атеистическая, либо религиозная. Соответственно, религиозная духовность может подразделяться на мусульманскую, православную, буддистскую и так далее. Здесь важно указать, где развивается духовность: например, в музыке, литературе, в спорте или в целом в культуре…
Далее мы концентрируем внимание конкретно на спорте и, опять же, говорим, что спортивная духовность может быть религиозной (православной, мусульманской, буддистской и других конфессий) или же светской, атеистической. То есть спортивная духовность включает в себя различные оттенки или даже области культурно-религиозного смысла.
И самый конкретный уровень практических задач, можно сказать – имажинистский… Это такой последний кружочек, в котором мы непосредственно работаем, – православная спортивная духовность. Иными словами, нас интересует, прежде всего, каким должен быть образ православной спортивной духовности.
Но никто не говорит о том, что, скажем, мусульмане не могут свою спортивную духовность разрабатывать и, исходя из своих ориентиров, концептов, выстраивать собственные конструкции и модели духовности физической культуры и спорта.
Геннадий Бакуменко:
– Спасибо большое, отец Игорь. В нашей беседе принимает участие Ирина Владимировна Калус, и я с радостью передаю ей слово.
Ирина Калус:
– Спасибо, уважаемые коллеги. Скажу сразу, что мне очень нравится идея объединения, причем не просто каких-то разнородных эклектических элементов, а разных граней человеческой души. Идея объединения, мне кажется, – одна из древнейших и глубоких идей вообще.
И по первому вопросу я хотела бы слова отца Игоря подтвердить таким примером…
Многие люди XIX в. были подлинно культурны, образованы в различных областях знаний. Те же славянофилы, сочетавшие в себе разные качества личности, проявляли свою гениальность в разных сферах жизни.
Алексей Степанович Хомяков, которого я очень уважаю, – пример такой цельной и многогранной личности. Он был богословом, филологом, философом, механиком… В то время, когда В. Г. Белинский считал славянофилов людьми отсталыми, Хомяков, посылал на лондонскую выставку изобретенную им паровую машину.
Здесь мы наблюдаем, как удивительным образом смыкаются духовные основы мира и механические, или как в спортивной духовности – основы телесные, – когда мы проявление духовности видим абсолютно во всём.
Поэтому мне импонирует идея конференции, но в то же время есть проблема, которая очень волнует.
Мы привыкли относиться к мнениям священнослужителей с почтительным уважением, поэтому хотелось бы получить подобающий, корректный и аргументированный ответ на вопрос: что можно противопоставить такому весьма распространённому в православной среде взгляду на занятия спортом, какое, к примеру, высказывает священник Михаил Труханов? Процитирую:
«Ради хвастовства, ради показной удачи, ради спортивных достижений – на потеху зрителей или на похвалу – человек с детских лет тренирует своё тело в совершенно ненужных для жизни видах спортивных упражнений. И сколько времени, трудов и усилий тратится ради того, чтобы пробежать стометровку не в 10.5, а в 10.0 секунд? (…)
Нельзя обосновать и увлечений бегать и прыгать: как можно быстрее, как можно выше и как можно дальше. Человек ведь не страус, не блоха и не кузнечик, и просто не понятно такое унижение человеческого достоинства, когда взрослый человек посвящает себя исключительно бегу, как страус, или как белка и кузнечик – прыжкам.
А учебные занятия по мордобою – под каким угодно названием (…) – вообще следует считать позорящим всякого порядочного человека; да и кому, кроме бандитов, нужно “знание” того, как наносить смертельные удары своим жертвам…? Впрочем, уместно знать приёмы борьбы и мордобоя милицейским работникам, чтобы применить их при задержании и обезвреживании бандитов. И – только им!
Христианство дозволяет те игры и развлечения, которые не нарушают чистых мыслей, чувств и слов, не оскверняют слуха и очей» [2: 205–206].
Что же можно противопоставить такому взгляду?
Игорь Бирюков:
– Спасибо, Ирина Владимировна. В своём вопросе Вы затронули целый ряд положений, которые священник Михаил выдвигает. Поэтому начнем по порядку.
Самое первое…
Действительно, в 1990-е гг. сложилось мнение, что телесный аспект жизни не важен. То есть самое главное – это духовная суть, духовные практики: ходить молиться и более ничего. Но такой подход у многих, пришедших в Церковь, оставлял вопросы. И в марте 2002 г. по благословению митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (ныне – Святейшего Патриарха Московского и всея Руси) в стенах Троице-Сергиевой Лавры, в Московской духовной академии прошел круглый стол «Православное сознание и боевые искусства». Организаторами этой первой дискуссии о спорте в церковной среде стали сотрудник Отдела внешних церковных связей Дмитрий Иванович Петровский (ныне он также несет послушание ответственного секретаря Патриаршей комиссии по вопросам физической культуры и спорта) и руководитель православного военно-патриотического центра «Пересвет» при Троицкой Лавре протоиерей Димитрий Болтрукевич [3]. И вот на этом мероприятии собрались священники, которые занимаются спортом, и обозначили вопрос отношения Церкви к спорту как миссионерский. Основной довод тогда прозвучал примерно следующим образом…
Церковь идёт к падшим духом, к наркоманам в медучреждения. Идёт к военным. Идёт в места заключения… Много куда идёт. А наиболее здоровая, наиболее деятельная и самая дисциплинированная часть общества, к сожалению, оказывается вне внимания.
И вот с этого момента начинает потихоньку развиваться совсем другая нить. Спорт начинает пониматься как миссионерское поле, в котором нужно работать и в котором Церкви нужно быть. Не потому, что мы туда идём, а потому, что возникает потребность общества в присутствии священника на спортивных мероприятиях, в детских спортивных кружках, клубах, секциях и так далее. Сами спортсмены просят: «Пусть священник придёт, пусть скажет слово, напутствует. Перед соревнованиями давайте помолимся».
У меня, в частности, так было. Заслуженный тренер Андрей Аркадьевич Грачев, в городе, где я раньше жил, в Иркутской области, город Усолье-Сибирское, позвал меня в детско-юношеский спортивный клуб. Он позвонил мне и говорит: «Вот у меня клуб. Приходите. Я хочу парней воспитывать так, чтобы они не только телом были крепки: сильные, суператлетичные и быстрые, – но