И с этого их видения мира и в нём человека, он (Монизм) сегодня мне не только по-прежнему не «зачем», но и пришёл слишком поздно: мало того, что я не написал за свою жизнь — ни только не одного учёного реферата, но давно уже вышел на пенсию, заработав её и «ветерана труда» не написанием рефератов, не игрой словами, а только ногами и руками, кое-где немного головой. Но если говорить о моей голове, то голова моя до самого моего выхода на пенсию, в труде моём руками и ногами, мне только мешала, потому что всегда и везде задавала мне самому и другим «лишние вопросы», которые ещё принято называть «проклятыми». И я постоянно обшаривал своими мозгом, сознанием стену смерти, ища в ней выхода или прохода… Именно поэтому сорок с лишнем лет назад, услышав о Монизме вселенной Циолковского и узнав из тетрадки того человека, жившего в кочегарке, несколько выводов этого Монизма, я пошёл по библиотекам искать Монизм вселенной. Но мне везде тогда отказали… «Раз не пишите кандидатскую, не для научной работы, то зачем он вам?..» Разве вместо Монизма недостаточно вам атеизма и коммунизма?.. — как бы слышалось во всех их ответах и отказах.
Вот почему, Надия, заданный Вами ко мне вопрос в русской литературе так безнадёжно затянулся, завис… Его пытался расшевелить М. Булгаков в предсмертном романе «Мастер и Маргарита». Но и этот роман был упрятан от сознания масс на двадцать лет… Да и «массы» приняли этот роман — одни в «юморной» его части, с примусом и проделками кота Бегемота, другие с мистическим, округлением глаз и открывшейся только им избранностью понимать этот роман… Под что я, опять-таки, не подходил…
И делясь этими отрывками или урывками, своей жизни с вами, Нади, отвечая на ваш вопрос, я через Вас, желаю всем добрым людям, чтобы каждый человек на Земле встретились с Монизмом, со всей «Космической философией», космической этикой Циолковского и с самой Вселенной как можно раньше, потому как без мысли о Вселенной, без участия в жизни и в этике Вселенной мы дети коммунизма, а сегодня — капитализма окажемся слишком механическими, (робототехникой) и нашим местом в Космосе, во Вселенной будет место «Белки» и «Стрелки». А человеку уже давно пора выходить за пределы нашей животной природы…
Для того и посылаются на землю такие мыслители и пишутся, и даются человечеству такие книги. И прятать их от людей — это от тьмы!..
Но если вам даже в чём-то подобном отказали, и вы не получили в жизни «всё и сразу», не отчаивайтесь. Заходите с другой стороны, «Стучитесь — и вам откроют», «Ищите — и обрящите…». Искать и не сдаваться. Найденное с трудом — всегда дороже.
И несколько слов к вам, Надия, простите, что я всё скомкал и не раскрыл Вам всех своих мыслей и отношений к замыслу «Великого…». И в каком месте его начертания мы на сегодня находимся?.. Последнее можно определить, если внимательнее присмотреться к направлению цифровых технологий…
А из того моего жизненного периода, когда я искал через мысль и литературу ответа: «зачем я на земле?..» — и не занять ли мне место в страже Великого?..» — у меня осталось повесть «Бубнов», она буквально чудом сохранилась во всех моих мытарствах и метаниях духа… Я ещё никому — ни критикам, ни читателям её не предлагал. Но ведь зачем-то она осталась, сохранилась?..
Могу, Надия Сергеевна, её вам послать, если вы, пожелаете побыть её читателем, критиком, а лучше собеседником…
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые:
Его призвали всеблагие,
Как собеседника на пир…
Повесть не сладкая… для веселого массового застолья неподходящая. Если только к «пиру во время чумы». Но по смыслу заданного Вами вопроса, мне кажется, вы сможете воспринять её, — без истерики, без уныния, без обвинений писателей — «пасквиль», а с пониманием того исторического момента нашей советской, атеистической жизни, которая проходила под начертанием «Великого инквизитора» — «Мы исправим твой подвиг».
С уважением к Вам Иван Марковский. Сибирь, 24 декабря 2020 года.
Галина Юрьевна Прокопович:
Какое из своих произведений Вы хотели бы экранизировать, сыграв роль главного героя?
Иван Марковский:
Вообще-то я уже наигрался «главным героем» на бумаге. Хотя так ничего и не доиграл… А в кино — не знаю. Наверное, самого себя. Не потому, что жуткий самолюб. Но себя я знаю и понимаю немного лучше, чем других. И через себя мне и писать, и играть эту жизнь легче, свободнее… И, кстати, я уже такую роль в кино сыграл: мой сын, заканчивая ВГИК, в качестве дипломного кино, снял место моего пребывания на Земле, и меня в главной роли. Фильм назвал «Царство-государство», а меня посадил Царём. Так что царствую!.. Да вот — кому передавать царство мое? — голова от думы болит… Думаю, такое же состояние и у нашего Президента… Никто не вечен под Луной, всем нам уходить дальше… А что с царством-то будет?..
Любовь Михайловна Руднева, г. Белинский, Пензенская область, Государственный музей-усадьба В. Г. Белинского, специалист по просветительской работе:
Чем спасется русский человек и спасется ли?
Иван Марковский:
Вопрос мирового, вселенского значения — в чём и где наше спасение? Только ли на Земле? Боюсь одним земным человеку и человечеству не спастись, каких бы оно земных благ и высот не достигло.
Спасение именно русского человека? Без немецкого и узбекского на земном плане и русскому не спастись. На неземном — не знаю, там градация миров и национальностей может быть совершенно другая… Конечно, в спасении русского человека — Бог и Правда, Красота и Любовь, Сострадание и Самопожертвование — по-прежнему не отменяются. Но звероподобных и среди русских становится всё больше. И с робототехникой, со всемирной интернет-паутиной, с заменой человеческого труда роботами, с заменой прямых человеческих соприкосновений виртуальными, напрямую встаёт вопрос: «А зачем человек?..» И чем заниматься в огромных городах человеку, где всё будет роботизировано? Кто он теперь на земле — человек — Чело веков?
Огромные города человека и человечество явно не спасут: они становятся всё более безумны. И давно уже названы «гнойными». И у цифровой паутины, через которую пытаются всех в этих городах опутать, конечно же, есть — Паук…Не безобидный комнатный паучок, за которым интересно наблюдать, а Паук, который видит всю свою паутину и тебя в ней… И в сегодняшнем вирусе, в поведении в нём людей, есть явные свидетельства тому, что человеческая цивилизация вошла в противоречие и сама с собой, и с Небом, и с земною Природой… И надо менять Путь и этику человеческого Бытия. Иначе ведь, действительно, будут созданы вирусы, которыми люди начнут уничтожать друг друга по каким-нибудь родовым, племенным, национальным, генным особенностям… Ведь всё идёт к этому. И как тут спастись русскому человеку?.. Первому вытравить всех или ждать, когда тебя вытравят, как таракана?.. Я несколько раз слышал выражение «умирает не герой, а хор». Не знаю даже из какой это книги или оперы… Но ведь действительно под «смертью», под угрозой полного исчезновения оказался земной «хор». Отдельный человек, «герой» со своим уходом с земного плана — мало что теряет… И может даже приобретает, если он в душе, в духе своём вошёл, в иное бытиё… А вот «хор», даже русский народный хор, способен ли он весь, стройно перейти туда, в небесный хор, не преобразовав себя, свой дух, свою песню здесь… Ведь это вопрос (?). И, мне кажется, самое первое и всем доступное для спасения и для «героя» и для «хора» — не смотреть телевизор, не сидеть за поеданием помоев в интернете, а лучше вязать в это время носки… или мастерить, «творить» какую-нибудь красивую, приятную вам поделку. И вы начнёте обретать себя, — спасаться… Ну, а дальше путь, которым прошёл по Земле и ушёл с неё Спаситель, Великий Путник… Этого пути нам никому не обойти и к нему надо готовиться каждому…
Галина Васильевна Епифанова, г. Пенза, Пензенская областная библиотека для детей и юношества, библиотекарь группы комплектования фондов:
Не будь в Вашей жизни заключения, стали бы Вы писателем?
Иван Марковский:
Любопытный вопрос. Вы знаете, Галина, буквально перед «заключением» я, девятнадцатилетний оболтус, «в своём искании смутном» вошел в главную библиотеку г. Красноярска (выбрал самую «главную», полагая, что там всё самое умное) и на вопрос сильно хромающего библиотекаря, заметившего мою полную неуверенность и неловкость: «Чтобы вы хотели молодой человек?» — совершенно спонтанно выпалил: «Хочу знать, для чего живут люди?» Сказал, скорее всего, от растерянности первое, что пришло в голову. Но ведь почему-то пришло… Далее последовавший ночной арест, тюрьма и вся связанная с этим новизна моего положения и душевного состояния напрочь выбили из меня этот теоретический скоропалительный вопрос, заменив его реальными картинами тюремной жизни — «для чего и как живут люди…». Но видимо вопрос где-то во мне остался, был, всплыл и свидетельство тому: «Я к вам пишу — чего же боле». Но точно сказать, стал бы я без тюрьмы и заключения писать или не стал, не берусь: сверху виднее…
Надежда Александровна Натальченко, г. Сергач, Центральная библиотека им. С. И. Шуртакова, заведующая отделом обслуживания:
Назовите Ваши читательские предпочтения. Какая книга оставила в вашем сердце неизгладимое впечатление и повлияла на желание стать писателем или Вас на эту стезю сподвигло что-то другое?
Иван Марковский:
Неизгладимое впечатление с 20 лет на всю оставшуюся жизнь оставила глава «Великий инквизитор» Достоевского из «Братьев Карамазовых». Но на желание стать писателем она в то время и в том месте на меня вроде бы ни оказала: потрясла заключённым в ней смыслом… близким к тому моменту моей жизни. На желание писать, скорее, «сподвигло другое». Я уже указывал это другое в анкете для журнала «Парус».
Эдуард Освальдович Кранк:. г. Чебоксары, Чувашская Республика:
Скажите, как заключение влияет на стиль (если влияет вообще)?
Иван Марковский: