Ещё удивительнее, как автор развивает и дополняет (а я бы сказал – масштабирует) эту идею в других своих рассказах, созданных в жанре научной фантастики. Более ранний сборник Дм. Игнатова «Великий Аттрактор» увязывает всё происходящее с предельным по масштабу событием – расширением и сжатием Вселенной. В этом периодическом процессе герои вынуждены каждый раз повторять свою судьбу. И если одни пытаются сопротивляться этому положению дел, то другие проходят своё возвращение цикл за циклом, каждый раз превращаясь во что-то большее. Не главной, но стержневой становится фигура инопланетянина, который сначала встречается с посланниками Земли, а потом и сам возвращается на нашу планету. Впитав в себя земную культуру, он из заурядного межпланетного диктатора превращается в человека, а далее в сверхчеловека, который ради своего возвращения готов сжать всю Вселенную, вернув всё в начальную точку, чтобы просто начать с начала.
Не менее трагическим представляется образ вымышленного русского учёного Петра Петровича Сажина из серии рассказов «Капелька триумфа» и «Умри, но позавчера» (уж не имеется ли в виду его тёзка инженер Пётр Петрович Гарин?), в ходе своих научных изысканий почему-то вечно создающий бомбу всё возрастающей мощности. А его не менее талантливая супруга, в отчаянии восклицающая: «Будь прокляты ваши чёртовы ракеты!», каждый раз использует технологию обращения времени, чтобы «мой бог войны» мог вдруг передумать. Эта пара так же становится «сверхчеловеками» – прямо называя себя Марсом и Венерой – реализующими свою волю к власти. Но делают они это по-разному: опираясь на примордиальную традицию, первый возвращается к извечной войне и разрушению, а вторая – к любви и созиданию. И в этой двойственности, единстве и борьбе противоположностей проявляется сильная гуманистическая идея, свойственная уже классической русской литературе. Ненависть и любовь замыкают собой циклы рождения и смерти, приговаривая и примиряя томящиеся души героев спасительной идеей: всё было так и всё будет так – всё вернётся, но это не повод останавливаться. Из этих, казалось бы, безысходных, чисто ницшеанских посылов, внезапно произрастают не до конца ещё понятые, антропоцентричные и глубоко гуманистичные идеи русского космизма.
В небольшом рассказе «На звёздах» и повести с вызывающим названием «Первыми сдохнут хипстеры» Дм. Игнатов, уже не играя с аллегориями, открытым текстом (вслед за идеологами «богостроительства» Богдановым и Фёдоровым) сообщает: человек – это строящийся Бог. Его текущая жизнь имеет ценность не меньшую, но и не большую, чем то дело, которым он занят. А молодые люди из поколения миллениалов (и те самые хипстеры), тщетно сражающиеся с зомби, вдруг осознают, что оказались не по ту сторону баррикад. Ведь повернувшие вспять термодинамическую стрелу времени воскресшие мертвецы существуют осмысленнее и целесообразнее. И апокалипсис внезапно заканчивается не смертью героев, а решением живых людей сложить оружие и мыслью: «Нужно сделать что-то толковое». Так буднично совершается второе пришествие божества. Не благодаря внешним метафизическим силам, а через тихое принятие идеи. Человек – не результат творения, не продукт, а центральный актор процессов познания и творчества. Вновь и вновь воссоздавая самого себя из хаоса, в этом вечном возвращении он обретает смысл жизни и окончательно освобождается от страха смерти.
Я давно перестал бояться летать (и даже бояться падать), поэтому не нервничаю по дороге в аэропорт. Сидя в такси и заканчивая набирать на телефоне эти путевые философские заметки, я думаю, насколько созвучен этот неожиданный синтез с моей собственной жизнью. Истории вымышленных героев из рассказов молодого российского писателя Дм. Игнатова и моя собственная – старого русского немца – судьба. Может, и правда всё предопределено и повторяется? И неразрывная близость наших не таких уж разных стран. И единство и борьба противоположностей. И Запад, и Восток. И моё вечное возвращение по кругу-треугольнику Франкфурт – Вильнюс – Питер. Если всё вернётся, то умирать и правда не страшно. Главное, чтобы в этом был смысл.
Ранее опубликовано на портале Pechorin.net
Ксения ЯКОВЛЕВА. «Сделать что-нибудь толковое…»
(беглый обзор повести Дмитрия Игнатова «Первыми сдохнут хипстеры»)
В этом году в лонг-лист премии «Электронная буква» ЛитРес в номинации «Книга года» попал член редколлегии журнала «Парус», российский писатель-фантаст Дмитрий Игнатов с повестью «Первыми сдохнут хипстеры». Считаю, что книга интересна не только для читательского внимания, но и для критического взгляда. Этот текст – моя (и, кажется, первая) попытка сделать такой разбор…
«Первыми сдохнут хипстеры» – это произведение, которое оставляет яркое послевкусие, схожее с просмотром интересного фильма в жанре арт-хауса.
Когда же открываешь книгу, то первым бросается в глаза краткое содержание перед каждой главой в весьма ироничном стиле автора. Решение, редко встречающееся и здесь очень удачно реализованное. К середине повествования поймала себя на мысли, что испытываю отдельное удовольствие, сравнивая прочитанную главу, с тем, как она описана в преамбуле.
Сам язык автора, от резкого и весьма жёсткого в начале, постепенно сглаживается, а сюжет увлекает. Создаётся впечатление, что всё – на грани. Но ни разу за всю книгу у меня не появилось внутреннего сопротивления или ощущения что автор перешёл её.
Каждая глава – как звено в цепочке событий – по отдельности падает в коробку. И лишь к финалу по воле автора, потянувшего за нужную нить, отдельные звенья собираются в единую цепь. Уже в самом конце эта цепь складывается в единый узор, раскрывая совершенно новые грани сюжета. Особенно ярко это прослеживается со снами Валентины – отрывистыми кошмарами, которые сложно воспринять иначе, чем болезненное отражение происходящего. И тем не менее в последних главах всё вновь переворачивается – кошмар и реальность меняются местами, представляя всё в ином свете.
Но вернёмся к началу… Уже с первой главы, в отличие от главного героя Лёни, встретившего своего соседа в облике ожившего мертвеца, ты понимаешь, что произошло. Сама тема зомби уже изъезжена вдоль и поперёк. Удивить тут сложно. Но и здесь Дмитрий Игнатов движется нестандартным путём. Причина появления ходячих «немёртвых» – не вирус, не магия или кара богов, а чистая физика. Нечасто встречается подобное объяснение их природы.
Что же касается персонажей, то любого можно препарировать отдельно. Но все они целостные и достаточно детализированные, чтобы ожить. Да, есть определённые клише в их матрице, но это, скорее, лишь подчёркивает определённый тип мышления тех или иных групп людей.
Каждый из героев встречается с новой действительностью по-своему. И хотя на первый взгляд судьба сводит их вместе совершенно случайно, но могло ли быть иначе? И дело тут не в задумке автора, не в его определяющей воле, а в том, какие качества и характер были заложены в персонажах изначально. Настолько они гармоничны в некоторой своей типизированной угловатости, что представить иную линию поведения для них невозможно. Могли ли Лёня с Валей не спасать Фагота, майора, Петрова, и уехать? Но тогда это были бы уже не Лёня с Валей. Их внутренняя логика описана настолько убедительно, что другое развитие событий представить невозможно. Нет у меня нареканий и к аркам героев: всё в их бумажной судьбе развивается постепенно и закономерно, без непонятных вбросов.
Автор подчеркивает простую мысль: человек – это существо коллективное. Во всех – и хороших, и плохих – аспектах этого вопроса. Каждый в отдельности может не так много. Способен сделать лишь часть работы. В лучшем случае – задать направление движению. Но изменить что-то глобальное одному невозможно. Вроде бы банальная мысль, правда? Как и другие, поднимающиеся в книге: «Ради чего ты живёшь?», «Что хорошего сделал?» Ничего нового. Но как часто мы забываем об этих основополагающих вопросах, погружаясь в ежедневную суету. Забываем и о том, что в нашем мире всё взаимосвязано.
Не один десяток лет умы учёных, философов, писателей будоражит идея о едином информационном поле, массовом сознании, ноосфере, коллективном бессознательном, эгрегорах и т. д. Это разные понятия, а некоторые считаются антинаучными, но объединяет их одно – попытка объяснить явления, связанные с коллективным мышлением человечества, которые с трудом поддаются анализу. Их сложно заметить, измерить, систематизировать и привести к общему знаменателю, а, следовательно, и доказать. Вроде бы оно и есть, вроде бы даже прослеживаются определённые параллели и закономерности, но попытка построить непротиворечивые модели раз за разом утекает, как вода сквозь пальцы. Автор «Хипстеров» не обошёл стороной этот вопрос, вновь увязав его с физикой. Разлитый в ионосфере Земли резонанс Шумана, и возможность воздействовать через него на физический мир – хоть и не уникальный, но однозначно интересный ход.
Единственное, серьёзное «но», которое возникло у меня на протяжении чтения – это периодическое выпадение части повествования. Приём в большей степени кинематографический, нежели литературный. Отвлекаемся на другую ветвь сюжета, и вот наши герои уже едут в поезде. Как? Когда? Прими это как факт, читатель!
В итоге общее впечатление от книги очень положительное. Казалось бы, избитый сюжет выживания в зомби-апокалипсисе разворачивается неожиданным образом и становится чем-то бо́льшим. Интересная форма подачи и нетривиальная концовка заставляют читателя подумать. Так и хочется закончить словами Валентины, завершающими историю: «Попробуем сделать что-нибудь толковое…», а после начать воплощать это стоящее в нашей, уже не выдуманной действительности.
Нина ИЩЕНКО. Дорога рабства и тропа свободы в дебрях глухомани
В октябре 2022 года опубликован сборник мистического фэнтези «Что скрывает Глухомань?». Эта книга – третья часть «Тайной история Тартарии» – литературного проекта российских и донбасских писателей-фантастов, пишущих о всевозможных границах и рубежах Русского мира. В предыдущих книгах проекта описана мистическая и магическая история западных и южных границ России. В них сказка соседствует с постмодернистской сатирой, а фэнтезийный приключенческий жанр сменяется детективным сюжетом. В проекте «Тайная история Тартарии» читатель едва успевает следить за сменой эпох и народов, времен и культур, идей и жанров. Несмотря на общий предмет и сохраняющуюся команду основных авторов, у каждой книги проекта есть своя специфика. Есть она и у третьей книги о Глухомани.