Сейчас, но уже без интенсивных перемещений и путешествий, мечтателю тоже хотелось бы проводить тёплый период года где-то на берегу моря (в Крыму или Средиземноморье, а может, и на Азовском побережье), посиживая за деревянным столом во дворе небольшого домика под сенью виноградных лоз и наблюдая прибой с закатным горизонтом. Читать что-то доброе, может быть – под настроение – пописывать лёгкие рассказы, созерцая окружающие, настраивающие на идиллические мысли, окрестности…
Хотя и на своей даче в Подмосковье автобусный философ тоже очень желал бы пожить летом, что-то выращивая, сажая новые растения, творя, бродя по лесу в грибную пору… Тем более что русское лето совершенно уникально и неподражаемо, но, к большому сожалению, слишком коротко…
Просуммировав и подытожив вышесказанное, его современное сезонное местопребывание мечтательно можно было бы подкорректировать следующим образом. Короткое русское лето выпадало проводить на даче; осень и весну – на Черноморском, Средиземноморском или Азовском побережье; а зиму (будучи равнодушным к её снежным пейзажам, студёным красотам и отрицательно относясь к холоду) пережидать на экваториальных островах с нетронутыми – уцелевшими от современных застроек – берегами. И это было бы, наверное, очень правильно…
– Господин экскурсант, вставайте, приехали уже, вы что, задремали? – шутливое обращение жены оторвало фантазёра от подобных сладких грёз (в одну из поездок), вернув к действительности, встречающей их за автобусным окном целым «ворохом», подготовленных в очередной раз для осмотра, чудесных достопримечательностей…
Каждый раз, отправляясь в эти маленькие путешествия, ему хотелось окунуться хоть на один денёк в патриархальную Россию с её небольшими домиками, тихими, уютными, заросшими зеленью улочками, вычеркнув на время из своего повседневного кругозора осточертевшие картины современных столичных небоскрёбных монстров и шумных магистралей с ползущими многокилометровыми автомобильными пробками…
***
Непроизвольно вспомнился неприятный эпизод, касающийся московских полей Тимирязевской академии, что произошел минувшим летом. Мысли и эмоции по этому поводу отразились в небольшом публицистическом экскурсе-отступлении. Дело в том, что неуёмный аппетит застройщиков распространился и на уникальные экспериментальные угодья Тимирязевки. Какой-то представитель строительных структур рассказывал по телевизору, что, мол, данные опытные зеленые площадки в городе вовсе не нужны, и излагал планы по их изъятию для безудержной (опостылевшей уже до предельного остервенения!!!) всепоглощающей застройки; а отобранные площади предлагал компенсировать предоставлением земель где-то там… под Тулой (почему-то запросто распоряжаясь и теми территориями?!)…
После таких высказываний захотелось обязать этого рьяного строительного пособника самого отправиться жить на тех тульских полях со своими родственниками (пока не искупит вины за вредоносные идеи возведением и благоустройством – за свой счет! – нескольких парковых комплексов в городе) вместо выгоняемых студентов и уважаемых преподавателей академического корпуса.
Лишь, наверное, благодаря неравнодушным представителям нашего общества, собравшим у теплиц на Пасечной улице множество подписей москвичей в защиту этих природно-научных, зеленых островков города, удалось пока еще отстоять их от уничтожения, отложив на какое-то время зловещую небоскребную экспансию…
Вся беда в том, что такие застройки неизбежно влекут резкое увеличение численности населения уплотняемого района в несколько десятков раз (с его запросами, автомобилями, детьми), но пропускная способность подъездных путей, а зачастую и количество объектов здравоохранения, социальной сферы и прочего, остается прежним, каковым было заложено еще в прошлом веке. Если при строительстве новых районов еще пытаются все это учесть и включить в проект, то в старых, «сплющенных» и «стиснутых» дополнительными жилыми зданиями, таковые факторы уже не берутся в расчет. Почему-то не происходит логичного, необходимого увеличения площадей поликлиник, детских садов, введения дополнительных транспортных маршрутов, сокращения интервалов движения муниципального транспорта, расширения дорог и прокладки дополнительных магистралей… лишь торговые центры еще «понавтыкать» не забывают…
***
Но вернёмся к приятному (Дню эколога). Оказавшись на объекте проведения экскурсии, её участники с каким-то особенным вниманием знакомятся с местным ландшафтом: зелёными искусственными насаждениями и естественной флорой, простыми сооружениями и уникальными памятниками архитектуры.
Природное окружение каждого из посещаемых заветных уголков имеет свою необыкновенную изюминку, особенность, «визитную карточку». Где-то это пруды с кувшинками и живописными берегами; где-то – аллеи из вековых лип; или – старые, неоднократно возрождаемые энтузиастами чудесные сады; извилистая обворожительная речка с каменистым дном, роща дубов-исполинов или просто скошенный луг с копнами золотистого сена (ставшими уже редкостью)…
Неизменный интерес у большинства путешественников вызывают старинные усадьбы, дома, крепостные и монастырские постройки… Степенно проходя по их внутренним помещениям, коридорам и залам, они благоговейно осматривают тамошнее убранство: мебель, картины, иконы, стараясь вникать в тонкие художественные особенности и детали…
Следует низко поклониться и сказать огромное спасибо всем работникам этих заповедных уголков, заслуживающим глубокого уважения. Местным экскурсоводам, музейным хранителям, реставраторам, просто помощникам, которые самозабвенно трудятся и отдают часть своей души, сохраняя уникальное наследие, доставшееся нам с прежних времён; стараются полнее и дольше сберечь его в реальности и народной памяти. С какой теплотой и любовью экскурсоводы рассказывают о дорогих их сердцу местах своего края! Это люди, работу которых, пожалуй, можно сравнить с бескорыстной деятельностью церковных служителей…
Пробродив целый день по всевозможным представляемым объектам и музейным комплексам (под рассказы сопровождающих работников) с переездами на автобусе от одного места к другому, к концу программы проголодавшиеся экскурсанты, наконец, оказывались за столом, где познавательная часть Дня эколога аккуратно перетекала в праздничную…
Вечером, иногда припозднившись (из-за пробок), экологи со своими спутниками возвращались в Москву. Сидя в автобусе, «усталые, но довольные» проведённым Днём (и апофеозом программы), пассажиры обсуждали увиденное, делились впечатлениями, а молодёжь, разместившись, как обычно, на задних сидениях (и будучи в определённом составе и кондиции), иногда напевала соответствующие настроению какие-то весёлые достойные песни, зачастую подхватываемые и другими членами коллектива…
За окном в очередной раз проплывали милые деревеньки, грустно прощаясь редкими, исчезающими вдалеке огоньками, а впереди, светясь в темноте заревом миллионов огней, медленно и, как всегда, неотвратимо надвигался громадный город…
Октябрь 2016 г.
Мария ШИПИЛОВА. Побег
Рассказ
Курортные городки просыпаются рано. И неважно, где они находятся, в Германии, Франции, Италии или в какой-то другой стране. В восемь утра у гостиницы остановился автобус, чтобы принять на борт всех желающих осмотреть Пизу. Вера уклонилась от экскурсии, сказав, что посвятит этот день шопингу, который её муж и десятилетняя дочь не жаловали. Поэтому, рано утром с рюкзаками за плечами в автобус сели Семён и Катя.
Вера помахала им рукой с балкона, но как только автобус тронулся, улыбка исчезла с её лица. Женщина подошла к шкафу, распахнула его и стала торопливо вынимать вещи. Решение принято. Сегодня она, наконец, сделает то, о чём думала долгие месяцы. Сегодня она оставит мужа! Любимый ждёт её в Милане. Сейчас она сядет на электричку, приедет к нему, а потом они вместе улетят отсюда. Куда? Вера не знала, но Андрей сказал, что обо всём позаботился. Женщина не хотела привлекать внимание персонала гостиницы. Всё должно выглядеть, будто она вышла на прогулку или искупаться, поэтому от чемодана Вера отказалась. Пришлось укладывать одежду в пляжную сумку, поэтому она взяла только необходимое. Скоро у неё начнётся новая жизнь, пусть в ней будут и новые вещи. Собрав сумку, Вера быстро оделась. Осталось последнее – написать Семёну, чтобы он не искал её. Женщина взяла плотную кремовую бумагу с гостиничным вензелем. «Дорогой Семён», – написала она и тут же зачеркнула, потом разорвала и выбросила лист. Не так обращаются к нелюбимому мужу, которого собираются бросить. «Я ухожу от тебя навсегда. Не пытайся меня искать, это бесполезно. Прости за всё, что я тебе причинила, но я не могу так больше жить. Не могу играть в счастливую семейную пару. Я пыталась, но это выше моих сил». Не раздумывая, Вера написала первое, что рвалось с языка, вложила записку в конверт с таким же вензелем. Записка показалась ей сумбурной, неблагодарной и чудовищной по сути, но сочинять что-то возвышенное у неё не было ни сил, ни времени. Последний раз окинув взглядом номер, женщина закрыла дверь. На улице моросил дождь, но она всё равно надела тёмные очки. Вере казалось, любой, кто посмотрит ей в лицо, сразу поймёт, что она уходит от мужа.
Портье удивлённо взглянул на набитую вещами пляжную сумку, перекинутую через плечо женщины, но Вера с невозмутимым видом отдала ему ключ и записку для мужа.
– Передайте, пожалуйста, господину Кириллову, когда он вернётся.
Голос Веры немного дрожал, но она надеялась, мужчина не заметил. Несмотря на прохладный день, щёки женщины пылали. Она вызвала такси, попросила отвезти на вокзал. «Неужели всё происходит на самом деле, – думала Вера дорогой. – Это не сон, я бросила его. Вернее, я от него сбежала». Уходят открыто, сказав о причинах такого поступка, Вера же скрывалась тихо от ничего не подозревающего мужа и… ребёнка. Катя. Дочь всегда больше тянулась к отцу, она быстро утешится, через пару недель даже не вспомнит о матери.