1984–2014 гг. – заведование кафедрой русского языка филологического факультета ПГЛУ (до 1996 г. ПГПИИЯ).
1986 г. – присвоено ученое звание доцента по кафедре русского языка.
1993–2000 гг. – работа по совместительству учителем русского языка и литературы Кисловодской средней школы № 16.
2000 г. – защита докторской диссертации в Ставропольском государственном университете. Тема работы: «Субстантивная синтаксическая номинация в русском языке». В этом же году присвоено ученое звание профессора по кафедре русского языка.
2004 г. – вступление в Союз журналистов России. В течение многих лет являлся заместителем редактора университетской газеты «Учитель» («Наш университет»).
После выхода на пенсию в 2011 г. продолжаю работать профессором кафедры словесности и педагогических технологий филологического образования ПГУ.
Под моим руководством подготовлено и защищено 20 кандидатских диссертаций по русскому языку, сопоставительной лингвистике и журналистике. Их авторы работают в ПГУ, других вузах РФ и за рубежом. В 2000–2022 гг. был членом докторского диссовета по лингвистике в ПГУ, с 2000 г. являюсь членом докторского диссертационного совета по филологии в Северо-Кавказском федеральном университете (г. Ставрополь).
Мною опубликовано 15 монографий, свыше 300 научных статей, учебников и учебных пособий, а также литературно-публицистических статей и заметок, эссе.
Выступал в прессе, на телевидении и радио с беседами и интервью по проблемам русского языка и его истории, культуры русской речи. Лирико-философские и филологические опыты публиковались в региональных литературно-художественных журналах «Голос Кавказа», «Мегалог», «В поисках Высоцкого» и др.
В 2001 г. за заслуги в области образования награжден нагрудным знаком «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации», а в 2010 г. за заслуги в области науки – нагрудным знаком «Почетный работник науки и техники Российской Федерации». В послужном списке также две Почетные грамоты Министерства образования и науки Российской Федерации и две Почетные грамоты Думы Ставропольского края. В 2014 г. награжден знаком «Заслуженный профессор ПГЛУ», а также юбилейной медалью «В память 200-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова».
А теперь – о главном.
С 1975 года, уже почти полвека, мою судьбу разделяет супруга Галина Петровна Бурова (урожденная Холодная) – доктор филологических наук, ныне профессор кафедры теории и методики преподавания филологических дисциплин филиала Ставропольского государственного педагогического института в г. Ессентуки. Дочь Янина и сын Александр – кандидаты наук. В семье – внучка Ариадна и внуки Марк и Александр. В 2021 г. наша Ариша подарила нам правнука Тимофея Алексеевича. Когда наследники навещают родительский дом, их торжественно встречает наша домоправительница – киса-брюнетка Лизавета.
P.S.
В заключение, отбросив ложную скромность, с удовлетворением процитирую члена Союза писателей РФ и Союза журналистов РФ Александра Алексеевича Мосиенко, который, в бытность свою редактором университетской газеты «Учитель» («Наш университет») так охарактеризовал вашего покорного слугу: «Он весь – в дне текущем, и науку, благосклонно приоткрывшую ему свои тайны, он ставит на службу актуальным проблемам нашего времени, тем проблемам, что волнуют его столь глубоко и побуждают работать все больше».
Ответы на вопросы «Паруса»
1. Расскажите, что явилось причиной Вашего прихода к литературному творчеству? Какими были первые опыты?
Положа руку на сердце, придется признать, что к занятиям изящной словесностью я приобщился, как и большинство представителей рода человеческого, благодаря неизъяснимой тяге, одновременно земной и небесной… Это – потребность в общении с Прекрасным во всем: в звуке, цвете, форме. Наверное, манящий к себе в далекой призрачной дымке Парус Прекрасного как символ всего светлого и чистого поразил моё юное воображение в звуках скрипки, виолончели, органа… Бах, Альбинони, Моцарт, Шопен, Григ, Чайковский, Рахманинов… Особенно мне нравились скрипичные импровизации, поиск гармонии в смене тем, модулирование из тональности в тональность, включение в мелодию второго голоса с аккордами…
Позднее, серьезно занявшись филологией, я стал вслушиваться в музыку словесного ряда – текста. Это мешало писать кандидатскую по фразовой номинации, вызывая неоднозначную реакцию моего любимого шефа по аспирантуре в МГПИ им. Ленина профессора Леонарда Юрьевича Максимова. Но это же очень помогало мне жить и любить земную жизнь, благодарно принимая её радости и горести. И – иногда, в минуты отдыха (или музыки в душе?) выражать свою нежность к Красоте мира в Слове. В любимом мною жанре лирико-философского эссе. Иногда – и в стихах. (Кстати, естественно, первыми опытами были именно они, вирши…О любви, понятно).
Промелькнули годы, десятилетия… Но… всё как у Пушкина: «…душе настало пробужденье…» Мелькнувший передо мною в юности Парус внезапно, по счастливой случайности (или неизбежности?), обрел в зрелости действительно прекрасные (конечно же, женские!) черты. И мнение столь уважаемого мною почтеннейшего Виталия Григорьевича Костомарова по поводу специфики конструктивно-стилевого вектора «беллетристикум» заиграло новыми семантическими и эмотивными оттенками: «постижение в себе то ли сознанием, то ли ощущением строя образов, мыслей, чувств, звуков в такой связи, в какой они до того не связывались никем».
Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе…
Что это? Потребность к самовыражению как самоутверждению?
Может, и так. Но скорее – стремление поделиться своим, наболевшим
Вот, к примеру:
Маме
Ты прости меня, мама!
Прости грешного сына.
Я к твоим припадаю коленам – прости!
Я иду, как Ты мне завещала. Незрима,
Знаю, Ты – там и здесь.
И Ты шепчешь:
– Иди!
Так Господь повелел –
От Него ведь всё было.
Было – есть. Было – будет.
Сынок мой, иди!
Пусть свершится всё то,
Что назначено, – судит
Только Он. Ты иди, милый мой! Ты иди…
И иду я. Безжалостный век мой терзает
Душу россыпью жестких метафор навзрыд.
Я иду – и Господь тихо благословляет
Мои тернии. Радости. Взлеты. И – стыд.
Ты прости меня, мама.
Прости грешного сына.
Я к твоим припадаю коленам. Прости!
Я иду, как Ты мне завещала. Незрима,
Знаю, Ты – рядом. Здесь.
И Ты шепчешь:
– Иди!
2. Кого можете назвать своими литературными учителями?
Это – сама жизнь, а конкретно – история культуры и искусства, русской и мировой литературы.
3. В каких жанрах Вы пробовали себя?
Эссе – как лирико-философский этюд. В прозе, и поэзии, и в драме.
4. Как бы Вы могли обозначить сферу своих литературных интересов?
Наверное, это ТВОРЧЕСТВО КАК ПРОЦЕСС.
5. Какого автора, на Ваш взгляд, следует изъять из школьной программы, а какого – включить в нее?
Думаю, дело совсем не в изъятии или включении. (Если, конечно же, не иметь в виду Большого Брата как цензора!). Вопрос в том, ЧТО ИМЕННО с этой программой делать на уроке литературы, или даже еще литературного чтения в младших классах… И, конечно же, – КТО и КАК будет вершить судьбы означенной программы. Главное – пробудить у ребенка вкус к чтению ДОБРЫХ книг, несущих НРАВСТВЕННУЮ КОНСТРУКЦИЮ и НЕПРИМИРИМОСТЬ К ДЕСТРУКЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ. И чтобы он читал сам. ЧИТАЛ САМ – И ДУМАЛ. А по программе пусть проходит, что требуется в соответствии с правовым полем государства.
6. Есть ли такой писатель, к творчеству которого Ваше отношение изменилось с годами кардинальным образом?
Да, это Борис Леонидович Пастернак. Открытие мною сформулированного им самим же в автобиографической повести «Охранная грамота» принципа творчества, приводящего художника в такое состояние, когда «…появляются описанья и уподобленья невиданной магниточувствительности. Это – образы, то есть чудеса в слове, то есть примеры полного и стрелоподобного подчиненияземле. И значит, это – направленья, по которым пойдет их завтрашняя нравственность, их устремленность к правде (Выделено мною – А.Б.)»
7. Каковы Ваши предпочтения в других видах искусства (кино, музыка, живопись…)?
Люблю те виды, в которых меньше всего навязывается воля (или точка зрения) автора. Это – музыка и живопись. Но непременно – чтобы музыка была основана на мелосе, а живопись – на колорите реальности, пусть и с сюрреалистическим уклоном.
8. Вы считаете литературу хобби или делом своей жизни?
Это для меня и ни то, и ни другое. Это особенное. Здесь мне близок Лев Толстой, сделавший дневниковую запись: «Искусство есть микроскоп, который наводит художник на тайны своей души и показывает эти общие всем тайны людям». А разве литература – это не искусство? Да и тайны у всех свои. С абсолютным правом на их конфиденциальность.
9. Что считаете непременным условием настоящего творчества?
Понимание того, что Цицерон сказал о Праксителе: «В каждом куске мрамора… заключаются… головы, достойные резца… Праксителя. Ведь все они делаются путем скалывания. <…> То, что изваялось, находилось внутри».
10. Что кажется Вам неприемлемым в художественном творчестве?
Забвение слов гениального Козьмы Пруткова: «Гений подобен холму, возвышающемуся на равнине».
11. Расскажите читателям «Паруса» какой-нибудь эпизод своей творческой биографии, который можно назвать значительным или о котором никто не знает.
Я его описывал в своей книге (Буров А.А. Булат Окуджава: штрихи к лингвистическому портрету. Монография. Пятигорск: ПГУ, 2018. 159 с., С. 7–8):