— От Анечки разузнал?
Роальд удовлетворенно кивнул. Скорее всего, Кто с Лигушей дружил, кто хотел Лигушу получить в мужья? Кто приперся в кафе с лихим кавалером, который не столько Анечку занимал, сколько договориться хотел о чем-то с Лигушей? И финал опять же... Соловей поет, Соловей глазки строит, у Соловья счастливое будущее в глазах горит, а Лигуша он Лигуша и есть. Иван, короче. Он взял свой вес, а по кругу пустил слух. Вон, дескать, тип сидит, Аньку Кошкину щиплет. Только зря щиплет, щипать ему осталось недолго: в июле сядет, причем надолго сядет, есть за душой у него такое, чтобы надолго сесть... Ну, Соловей и сорвался. Сильно хотел чего-то от Лигуши, долго его терпел, а тут терпение лопнуло. Взрывной тип. Выхватил из-под плаща обрез и пальнул картечью в Лигушу из двух стволов. Это он всегда умел. Когда за Лигушей приехали, пульс у него исчез, давление упало до нуля, зрачки на свет не реагировали. Свезли бывшего бульдозериста в морг. Но помер в ту ночь не он, чуть душу не отдал смотритель — прямо на него выполз из морга Лигуша! Вид несколько встрепанный, но мертвецом такого не назовешь — даже открытые раны почти затянулись. Медики сразу всех начали уверять — такого не может быть, правда, они же уверяют — в медицине все возможно. Короче, Лигуше повезло. Правда, память осталась прежней — дерьмовой, а, может, стала и хуже. Но это даже к лучшему: с Анечкой Лигуша встретился так, будто ничего особенного не произошло. А Соловей, скотина, лег на дно, лежит где-то в Т. с обрезом. Так что, Шурик, учти: обрез в Т., и если он все еще в руках Кости-Пузы, значит, выстрелит. Как в чеховских пьесах, грубо добавил Роальд.
— Ладно, — нахмурился Шурик. — Давай сразу. Что там еще произошло?
Роальд рассказал.
С Анечкой Кошкиной Соловей познакомился в библиотеке. Сам пришел, долго выбирал что-то, выбрал книжку русского писателя Тургенева, очень хвалил, особенно роман „Вешние воды“. Так следует из показаний свидетелей. А еще обещал Соловей богатого спонсора. Вот сделаем библиотеку! Анечку это не могло не восхищать, отсюда и презрение к Лигуше, обманувшему ее ожидания. Судя по всему, добавил. Роальд, какое-то время Лигуша был ей неприятен. Сам суди. В мае, вечером, выйдя из магазина, Кошкина встретила на крыльце Лигушу. Несла Кошкина в руках большой хрустальный подарочный рог. Безумные деньги по нашим временам. А Лигуша, как и следовало ожидать, ухмыльнулся: вот дескать, Анька, рог бездарно сломаешь! Не знаю уж, какими словами он эту простую мысль выразил, но Анечка, безумица, этим самым рогом и отделала Лигушу. Маленькая, рыжая, ей-до головы Лигуши еще надо допрыгнуть, а допрыгнула. Так отделала рогом бывшего бульдозериста, что он замертво повалился в лужу. Когда приехала скорая, он уже захлебнулся, его даже в реанимацию не отправили, сразу в морг. А в морге смотритель, как всегда пьяненький, чуть вторично не схлопотал инфаркт.
— Что? Лигуша опять выполз из морга?
— А что ему делать? Не любят его в Т., — мрачно подвел итог Роальд. — С этим тоже следует разобраться.
— За три дня?
— Тебе помогут. Тебе Врач поможет.
— Какой еще врач? — не сразу понял Шурик.
—„Лежу и греюсь близ свиньи...“ — загадочно произнес Роальд и объяснил: — Не врач, а Леня Врач. Это не профессия. Леню Врача ты видел, Леня в Т. человек известный. В Т. вообще много известных фамилий, в Сибирь переселенцы ехали со всех концов страны, а она у нас и сейчас не маленькая. И Леня Врач не маленький человек. К нему всякий идет. Он сильными средствами лечит, и помогает всем.
— От чего?
— Ас чем придешь, от того и помогает.
— Он психиатр? У него диплом? Лицензия?
— Опыт и интуиция.
— Веселенькое дело... — хмуро пробормотал Шурик.
— Ты любишь такие, — грубо польстил Роальд.
— Знаешь, Роальд, — так же хмуро добавил Шурик. — Есть чудаки, утверждают вслух, что параллельные линии пересекаются в пространстве. Только, по мне, ~это для извращенцев, я в такое не верю.
— Это ты к чему?
— Не нравится мне все это.
— Задание как задание. Бывали и поскучней.
— Какой хоть вид у этого Лигуши?
Роальд пожал мощными плечами:
— Умственно отсталый, наверное.
— А на что он живет? На какие средства?
— Свой огород. Пенсия по инвалидности. Возврат потерянных документов, вещей и денег.
— Каких вещей?
— Ну, встречал, наверное, объявления? „Потерялся кобель, прикус неправильный, вид отвратен. Счастливчика, подобравшего кобеля, прошу явиться за приличным вознаграждением." И так далее. А еще люди теряют вещи, а еще у людей воруют кошельки. В Т. всем известно: попал в беду, шагай к Лигуше, Иван выручит.
— Ну раз повезет, ну, два... — заинтересовался Шурик. — А потом?
— А в этом ты сам разберешься. Потеряй что-нибудь и проверь. Могу спорить: Лигуша укажет.
— Это у него после наезда на КАМАЗ?
— КАМАЗ на него наехал, Шурик.
— Вообще-то так не бывает... — начал Шурик, но Роальд кивнул грубо:
— Ты любишь такие дела.
— Но почему до шестнадцатого? С чего ты взял, что все можно решить в три дня?
Роальд неторопливо полез в карман.
На листке, вырванном из школьной тетради в косую полоску, крупными корявыми буквами было выведено: „Пятнадцатого меня убьют. Лигуша."
— Краткость — сестра таланта, — все еще хмуро, но уже смиряясь с судьбой, одобрил Шурик. — С чего он взял, что его убьют? И что мне, собственно, делать?
Роальд задумчиво прошелся по комнате. Он был крепкий мужик. Волосы на висках у него поседели, но это ничего не значило, Шурик не хотел бы попасть под его удары, что левой, что правой. Еще меньше Шурику хотелось бы попасть в сферу внимания Роальда, имея за душой какую-нибудь вину.
— А как гонорар? Лигуша может выплатить гонорар?
Роальд промолчал. Вряд ли его затруднил вопрос. Как правило, Роальд не признавал затруднений.
Совсем недавно в этой же комнате заламывала руки перед Роальдом холеная дама тридцати, ну, от силы тридцати трех лет. У меня муж подонок! — заламывала она руки. Приходит с работы поздно, говорит о внеурочной работе, пахнет от него коньяком и духами. Никогда раньше его внеурочная работа не пахла коньяком и духами. Она готова отдать все свои сбережения, чтобы поймать подонка с поличным.
Тяжелая сцена.
Роальд тогда сказал просто: „Мадам, вы умная и симпатичная женщина. А ваш возраст бесспорно оставляет вам перспективу. У вас хорошая квартира, хорошая работа, есть определенные накопления. Зачем вам этот говнюк?"
Дама оторопела: „Вы это о ком?"
„Не о вашем любовнике, — проницательно ответил Роальд — Я о человеке, которого вы называете то мужем, то подонком. Почему вам просто не бросить его? Уверен, такой вариант наиболее экономичен."
Дама оторопело молчала.
Широко раскрыв глаза, она глянула в зеркальце, извлеченное из изящной французской косметички. Очень скоро она привела себя в порядок, даже уголки губ перестали у нее вздрагивать. „Почему вы отказываетесь от хорошего гонорара? — спросила она почти спокойно. — Трудно ли застукать с поличным этого, как вы правильно выразились, говнюка?"
„Нетрудно, — ответил Роальд. — Но я хочу сберечь ваши сбережения и вернуть уверенность."
Мы, наверное, сумасшедшие, подумал Шурик. Роальд в любом случае сумасшедший. И его приятель — Врач — сумасшедший. Где возьмет деньги .Лигуша? Чем собирается он оплачивать три дня работы частного детектива?
Но вслух он сказал:
— Ладно. Поеду. Прямо сейчас поеду. Но с шестнадцатого, Роальд, я в отпуске.
—„Злюстра зияет над графом заиндевелым, мороз его задымил, взнуздал..." — уклончиво ответил Роальд.
— Нет, ты скажи прямо.
— Я и говорю. С шестнадцатого хоть в Марий Эл.
Роальд ухмыльнулся и выложил на стол пачку газетных вырезок.
— А это что? — удивился Шурик.
— Газета „Шанс". Газета рекламы и объявлений. Свободный орган свободного волеизъявления.
— Зачем она?
— Я еще не объяснил тебе твою задачу.
— А чего объяснять? — опять насторожился Шурик. — Окружить Лигу-шу вниманием. Пресечь возможные попытки покушений. Прозондировать темные воды Т., не бугрятся ли где поганые очертания Кости-Пузы. Шестнадцатого с утра выпить чашку кофе, слупить с Лигуши гонорар и вернуться. Только, черт побери, Роальд, почему Лигушу не могут убить четырнадцатого или шестнадцатого?
— Не знаю.
— Звучит убедительно...
— Твое дело помнить, что Соловей все еще в Т. А раз он в Т., обрез тоже лежит где-то там же. А раз лежит, то всегда может быть пущен в ход. Соловей чего-то хотел от Лигуши и я знаю, просто так Соловей не отступится. Не имей бывший бульдозерист чего-то необычного, Соловей бы к нему не прилип. Есть что-то такое у Лигуши. По крайней мере, было.
— Почему было?
— Две недели назад Лигуша приезжал в Город. Он даже помнит, что с ним была некая вещь. Он даже помнит, что эту некую вещь он поместил в надежное место. Правда... — Роальд недовольно поджал губы, — как всегда, Лигуша не помнит, что за вещь была у него и в какое, такое надежное место он ее поместил. Он так боялся Соловья, что упрятал свою вещь весьма надежно. А чтобы не забыть, где... — Роальд снова поджал губы, — он дал в газете „Шанс" бесплатное объявление, есть там такой отдел для дураков и нищих. А в объявлении этом указал зашифрованное местоположение тайника. Так он сам думает.
— Думает или знает?
— Думает. Именно думает. Точное знание ему противопоказано, объем памяти у него не тот. Помнит факт: ездил в Город, помнит, спрятал что-то, даже, говорит, помнит, объявление в газете, но что за объявление, в какой форме, когда и для чего сделано — тайна. Понятно, я навел справки в редакции, но бесплатные объявления у них никогда не документировались.
Так, благотворительность вроде... Приходит человек, говорит: „Хочу напомнить некоей девушке о том, что я вернулся...“ Или: „Сын загулял. Может, по пьяни газету развернет...“ И так далее. Редакция ничему такому не препятствует. Сдай текст и будь уверен, в газете он появится. Так что, забирай вырезки. У меня их два комплекта, будем вместе искать. В этой пачке все бесплатные объявления, напечатанные в „Шансе" за последние две недели. Время свободное есть, дорога в Т. занимает несколько часов. Вчитайся, всмотрись, вдруг подскажет что-нибудь интуиция. Не может быть, чтобы мы не поняли, какое именно сообщение принадлежит Лигуше. Я тоже буду им заниматься. И Врач...