До середины 20-х годов говорить о развитии джаза в Сибири, равно как и в России, нелепо, ибо его просто не было. Были лишь крупинки музыкальной информации, которой интересовались разве что специалисты да отдельные исполнители. Да и само слово „джаз" тогда было у нас неизвестно, как и во многих странах Европы, куда оно пришло с первыми гастролями первых американских оркестров. Можно лишь констатировать тот факт, что так называемые „американские танцы", как предвестники нового музыкального жанра были, известны тогда и здесь. Правда, скорее как тяга к модному, нежели к музыкальному явлению.
Ничего удивительного. Ведь музыкальная жизнь сибирских городов скромно и медлительно тянулась в кильватере общероссийской.
Своего Валентина Парнаха[152] Сибирь не родила!
Джаз банд одновременно чрезвычайно прост и чрезвычайно сложен, как и современная жизнь. Его простота — мелодия. Его сложность — экспрессия и неожиданное уравнение его частей... Пока что единственными носителями современного эксцентрического искусства являются американцы. По существу же своему, оно международно.
Валентин Парках, „Зрелиища", № 15, 1922
Появление и развитие любого нового музыкального жанра в ограниченном территориальном пространстве неразрывно связано с общемузыкальной культурой данного пространства на момент проникновения в него нового жанра, и, понятно, с развитием культуры, то есть, с появлением музыкантов, с их консолидацией, с их связями с приезжими коллегами, наконец, с формированием определенной слушательской аудитории, а затем и собственной музыкальной среды, с подготовкой местных музыкальных кадров и обязательно с появлением собственных лидеров, композиторов, выдающихся мастеров.
Если оценивать музыкальную культуру Новосибирска в первое послеоктябрьское десятилетие 1920-30 гт. именно с этой точки зрения, можно увидеть следующую картину.
Во-первых, громадным фактором явилось решение Сибревкома от 24 апреля 1921 года о переносе сибирского центра из Омска в Новониколаевск. Тогда же, летом, перенесено из Омска в Новосибирск и строительство мощной радиостанции.
В 20-е годы формируются три крупных центра музыкальной жизни города, вокруг которых собиралась и концентрировалась вся профессиональная и любительская деятельность. В сентябре 1926 года начал работать Дом радио, впоследствии переехавший в Дом Ленина. Там был создан оркестр из пятнадцати человек, который готовил музыкальные программы для передач этого радио. Напомним,что ни о каких записях тогда не могло быть и речи, вся музыка долгое время выходила в прямом эфире. Музыканты этого оркестра набирались из постоянно действующего ансамбля передвижной оперы или из так называемой Сибгосоперы (позже Сибгостеатр). Последняя располагалась в театре „Красный факел" (бывшее Коммерческое собрание), одном из старейших в Сибири. В этом же году (1926) открываются первый музыкально-нотный магазин и контора Музпроката[153], а также сдается в эксплуатацию Окружной Дом офицеров или Дом Красной армии, который строился с 1916 года как Дом инвалидов.
Итак, Дом радио, Сибгосопера и Дом Красной Армии — вот три места, где всегда можно было встретить всех известных, молодых и приезжих музыкантов.
„Да, Дом радио существовал. Когда здание построили и организовали комитет по радио, туда со всего города собрали музыкантов, певцов и декламаторов. Все музыканты играли попеременно и в Радиокомитете и в Сибопере. Я сам играл в оркестре Сибоперы. Нас было шестнадцать человек, и мы играли музыку к постановкам и спектаклям..." — рассказывает Владимир Кузьмич Фугенфиров, 87-летний старожил Новосибирска (интервью взято в 1986 году), ветеран первых оркестров, в том числе и джазовых, солист на скрипке, саксофонах, кларнете и ударных.
„Вообще история „Красного факела" уникальна. Сибгосопера стала притягательным местом не только для актеров, драматургов, писателей, поэтов, но и музыкантов. Театр обладал самым большим залом в городе, и в нем были помещения, где можно было прекрасно репетировать. Многие музыканты, впоследствии игравшие в открывающихся ресторанах и кинотеатрах города, репетировали именно здесь. Особенно в зимнее время. Они, кстати, все участвовали в театральных постановках, городских празднествах, карнавалах, танцах, вечерах, ибо тогда никто не делил музыку на эстрадную и неэстрадную. Были просто музыканты, которые обязаны были и играть ВСЕ! И джаза, понятно, еще никто не знал. Джаз появился позднее, в 30-е годы. Кроме того, в Сибгосопере существовала некая биржа труда для музыкантов, где они все с утра и собирались, ожидая заказчиков на любой вид музыки..."
Рассказанное — типичный пример рождения городской музыкальной советской культуры тех лет, когда одни и те же исполнители работали во всех музыкальных жанрах, переходя из ансамбля в ансамбль. Музыканты часто руководствовались обыденными экономическими соображениями. Труд музыканта всегда в СССР оплачивался нищенски и о творческих высотах думали немногие.
Подобные оркестры и ансамбли перетер-певали часто значительные метаморфозы. Скажем, сегодня один состав, руководимый трубачом, играл в ресторане на станции мукомолов Востока (ныне Октябрьская пристань), завтра он же выступал на радио, как оперный, а вечером того же дня аккомпанировал в парке „Альгамбра" залетной опереточной певице. Не было четкого деления на музыкантов академических, „народников" или на камерных исполнителей.
Конечно, с годами дифференциация произошла и ничего странного, собственно, в таком положении вещей не было. Анализируя развитие городской музыкальной культуры США и Европы в те годы, мы видим аналогичный феномен — подавляющее большинство музыкантов там тоже были весьма разносторонними в выборе музыки. Лишь когда появилась возможность творчества с твердо гарантированным заработком в каком-то одном жанре, только тогда (где-то после 40-х годов) произошло разделение музыкантов.
Безусловно, были и в то время, в основном в академической среде, в известных оркестрах больших городов музыканты, которые играли только классику, но политико-экономические реалии заставляли и маститых музыкантов зарабатывать на жизнь любой музыкой. Хотя, наверное, для творческого музыканта работа в различных жанрах вовсе не грех, она обогащает его талант.
К 1927 году вместо ликвидированного самого крупного кинотеатра „Диана" (угол улиц Горького и Советской) в городе открылось два новых — „Госкино" (будущий кинотеатр имени Маяковского) и „Пролеткино" (будущий кинотеатр „Победа"), для которых Сибгосопера выделила два ансамбля. В „Пролеткино" первым стал оркестр из шестнадцати человек под руководством Д.И.Таирова. Оркестр озвучивал немые фильмы и играл на танцах.
Стали открываться и другие новые кинотеатры, и в каждом был свой, пусть и маленький, оркестрик.
Помимо „Альгамбры" пролетариат развивающегося города по выходным дням любил отдыхать в саду „Свобода" (ныне сад имени Кирова), в парке „Сосновка" на улице Фабричной (ныне не существует) и в Ельцовском бору (ныне Заельцовский парк), где два раза в неделю обязательно играли оркестры.
Таким образом сфера использования музыки в городе последовательно расширялась.
Помимо чисто классического и традиционного применения музыки в спектаклях
Сибгосоперы, она игралась теперь и в других жанрах. Тут и популярная классическая музыка эпохи романтизма, и аранжировки народных песен и романсов. Тут и Штраус и весь австро-венгерский репертуар, и чисто танцевальные пьесы и экзотические шлягеры. Причем часто использовался прием на манер таперов — не проигрывать всю композицию целиком, а создавать некое попурри из наиболее известного набора популярных тем.
К концу 20-х годов в этих разножанровых и полистиличных программах, в основной своей массе ресторанных и танцевальных, появляются уже околоджазовые и даже чисто джазовые темы.
Наиболее сильное влияние джаз оказывал на бытовую музыку. Именно под его воздействием возник ряд танцевальных бытовых жанров, получивших широкое распространение в Европе, а потом в России. Как пример можно привести фокстрот и его разновидности: слоу-фокс, квикстеп, уанстеп, тустеп, а так же такие танцы как шимми, чарльстон, танго. В свою очередь, популярность танцев и эстрадных представлений способствовали быстрому распространению джаза.
В Париже, по данным муниципалитета, уже в 1921 году одних дансингов (танцевальных залов) было 757. К этому надо прибавить еще 637 театрально-увеселительных заведений, ночных клубов и варьете.
Конечно, в России такого темпа и таких размахов не наблюдалось, но интерес к новой музыке был огромен. Джазовые ансамбли вдруг начали интенсивно вытеснять из всех заведений, где звучала музыка, все салонные оркестры.
Постепенно уменьшалась роль струнных смычковых инструментов, зато усиливалась роль ударных, банджо, духовых и особенно саксофонов. Как указывал в своей книге „Рождение джаза" отечественный историограф Валентина Джозефовна Конен[154]: „...Молодежь, пережившая войну, испытывала острую потребность в искусстве, которое звучало бы в тон ее глубокой разочарованности и желанию забыться в чувственном угаре. Поэтому в ту пору на эстраде, больших городов (в США и Европе) появились и получили широкое распространение джаз-банды, чья „дикарская" необузданность выражения и грубые хаотические звучания волновали и будоражили души.".
В СССР молодежь в основном строила новое общество', но популярность новой музыки даже среди такой весьма занятой молодежи была заметной. Один за другим возникают новые оркестры. Новосибирский магазин, заказывающий партитуры в Москве, в издательстве „Музтрест", вынужден дополнительно выписывать довольно широкий выбор нотного материала. Увеличился выпуск нот и с популярными мелодиями из репертуара зарубежных оркестров. В прессе появились первые статьи о джазе, а ленинградское издательство „Академия" даже выпустило специальный сборник „Джаз-бенд и современная музыка".