[8]. Не дождавшись трамвая, я, без всякого сожаления, опять возвратилась в чёрный квадрат горки Меру. В объёмный непознанный квадрат, в котором, как в карете из тыквы, можно путешествовать по всему миру. Я протянула руку к потолку пещеры и попыталась поймать ещё один свежий сгусток белой муки. Жменьки, одна за другой просеивались сквозь пальцы и исчезали, провалившись за темноту ладони, как будто их никогда и не было. В отчаянии от потерь я поднесла ладонь к глазам. Может, хоть теперь что-то увижу? Близко-близко. Пальцы коснулись лба, тепло от ладони растопило тьму, и, наконец, чудо случилось – я различила белый контур света вокруг пяти пальцев. Вот он, мир фотографии наоборот – мир настоящего негатива! Белое внутри негатива горки стало чёрным, а чёрное – белым! Наступила полная тишина – никто не стучал ногами над головой, не карабкался по лестнице – гора защищала от всего, что мешало сосредоточиться. Вот он – необходимый свет! Могу делать всё, что захочу, и могу читать всё, что захочу. Хочу – и читаю. Я достала из ранца ещё один подарок из-под ёлки и наугад открыла одну из первых страниц новенькой книги. Какое-то время страница оставалась тёмной. Потом появилась знакомая светлая каёмка, и вскоре на чёрной странице проявились первые белые буквы – я немного отодвинулась от страницы и прочитала первое предложение. «В древнем городе Лондоне, в один осенний день второй половины шестнадцатого столетия, в бедной семье по фамилии Канти родился ребёнок – мальчик, которому никто не был рад. В тот же самый день в знатной семье Тюдоров родился другой английский мальчик, которому все были рады и которого давно желали и ждали»[9].
Игорь Митюшин
Митюшин Игорь Юрьевич родился в Свердловске (сегодня – Екатеринбург) в 1963 году. После службы в армии на Дальнем Востоке (в г. Свободном) учился и работал в Москве.
Объездил в 90-е годы в качестве оператора и тележурналиста все «горячие точки» страны. Это дало толчок появлению исторических тем в его творчестве. Кроме этого, в его арсенале есть и драмы, и комедии – всего более сорока работ. По его сценариям и под его редакцией снято более пятнадцати художественных и документальных фильмов. Как журналист имеет более тысячи публикаций в прессе, издал восемь монографий.
Как Иван-удалец ходил Чудо-рыбу бить
Действующие лица:
Царь
Царица
Адмирал
Докладчик
Тихон Ходович Поплавский (ТХП), старый матрос
Иван
Три девки
Три зверька
Чудо-юдо Рыба кит
Дед Мороз
Снегурочка
Царские палаты. Царь, адмирал, докладчик.
Царь:
Ты чего, такой-сякой,
Прерываешь мой покой?
Или мне, ядрёна мать,
Время некуда девать?
Я же вижу по глазам,
Ты – подлец и басурман.
Хватит за ухом чесать
И губами лепетать.
Если с вестью ты плохой,
То прощайся с головой.
Докладчик передаёт царю бумагу.
Царь (читает):
«Сей бумагой подтверждаю:
Если сильно осерчаю,
То подателю письма
Головы рубить нельзя».
Ты смотри, какой хитрец
И законченный подлец.
Он же мне моим письмом
Тычет в рожу, как перстом.
Входит царица.
Царица:
Сколько можно, вашу мать,
Так отчаянно орать?
Разбудил своей ты глоткой
Весь ближайший околоток!
Или мне в отместку тоже
Не пускать тебя на ложе?
Ты его спроси сначала,
Прежде чем открыть хлебало,
Может, он принёс привет,
Приглашенье на банкет.
С этой вашей суетой
Всё пропахло здесь тоской.
(Обращаясь к гонцу.)
Ну, а ты, чего молчишь
И ушами шевелишь?
Раз уж потревожил нас,
Так давай, веди рассказ.
Только сразу говорю:
Мне писульки ни к чему,
Если будет не смешно,
Тебя выбросят в окно.
Докладчик: Ваши Величества. За последнее, обозреваемое мною время, с сентября надцатого года по декабрь того же надцатого года, обнаружилась пропажа плавсредств различного водоизмещения, в том числе:
линейный крейсер «Тишка» – 2 шт.;
эсминец «Ускоренный» – 3 шт.;
тральщик «Головастый» – 5 шт.;
десантный шлюп-нырок – 7 шт.;
причальный кран «Самсон» – 7 шт.
Гражданские и торговые суда счёту не поддаются. Также пропала гордость отечественного судостроения – ледокольная лодка-плоскодонка «Святая Матильда» – 1 штука. По сообщению иностранных источников, виной тому стало появление в наших территориальных водах природного явления в виде Чудо-юдо рыбы кита. С нашей стороны приводим показания единственного свидетеля – матроса Тихона Ходовича Поплавского. (Обращается в кулисы.). Введите свидетеля.
Входит Тихон Ходович Поплавский (ТХП), падает на колени.
ТХП:
Ох, твою морскую мать,
Где приходится бывать.
Или, может, это я
Перенервничал с утра.
Люди добрые, скажите
И всю правду доложите,
Мне дадут поговорить
Или будут морду бить?
Царь:
Это что такой за хер
Без изысканных манер?
Царица:
Ты, мой милый, не шуми,
В положение вой ди,
Видишь, приступ с ним случился,
Как бы разум не смутился.
Али ты себя не помнишь,
Как с утра заначку ломишь?
Ты его опохмели,
А потом и расспроси.
Царь:
Ты свои бы рассужденья
Применяла бы к соленьям,
Без тебя могу понять,
Как здоровье поправлять.
Эй, Авдотья, подь сюды!
Принеси-ка нам воды,
Да не той, что с пузырьками
Да с заморскими словами,
А такой, что Слобода
Гонит только для себя.
ТХП опохмеляется.
ТХП:
Вот как сладко, вот как чудно,
Чтобы царь поил прилюдно.
Царь:
А теперь не рассуждай,
По порядку докладай,
Что ещё за паразит —
Чудо-юдо рыба кит?
ТХП:
Видел много, дело знаю
И всё честно докладаю.
(Тычет пальцем в карту.)
Значит, дело было здесь,
Направленье – зюйд-зюйд-вест.
Я на брамселе сижу и форштевнем повожу,
Тут такое вдруг стряслось —
Всё по шкотам порвалось,
Улетел я за бушприт
И волною был накрыт.
По кильватерному строю
Пасть открылася дырою,
Тут я думаю – конец,
Это что за молодец,
У которого хлебало
Выше грота в два начала.
Царь:
Погоди-ка, удалец,
Ты возьми-ка огурец,
(обращается к адмиралу)
Это что же, нашу мать,
Как такое понимать?
Адмирал:
Я так думаю, мон сир,
Здесь какой-то заковыр,
Я бы этого пьянчужку
На форштевень не пустил.
Царица:
Вас послушать – просто грех,
Разбирает детский смех,
Цельный боевой корабль
Съели на глазах у всех.
Царь:
Посмотри-ка – вот те на,
Тут серьёзные дела,
На морское наше право
Здесь наводится беда.
Что же делать, адмирал,
Как решить такой скандал?
Адмирал:
Существуют два пути,
Чтобы енто вот пройти.
Надо, чтоб военный флот
Отправлялся весь в поход,
Либо нужен нам герой —
Не какой-то дворовой,
А такой, чтоб симпатичный,
Чтоб силён и с головой,
Чтобы рыбу мог убить
И по форме доложить.
Царь:
Ну ты, сказочник, даёшь,
Где таких-то наберёшь?
Чай у нас не Голливуд,
На деревьях не растут.
Царица:
Зря ты хаешь свой народ,
Оглянись на огород,
У тебя на каждой грядке
По герою прорастёт.
Тута нужно рассуждать,
А не слюни распускать.
Подходящий есть храбрец —
Хоть бы Ванька-молодец!
Слышал, он второго дня
Выпил водки три ведра?
После – на глазах людей
Завалил двух медведей.
Если он такое может,
Значит, чудище положит.
Царь:
Ты, царица, либо врёшь,
Либо промаху даёшь.
В царстве нет богатыря,
Чтобы выпил три ведра,
Да и в вотчине моей
Не сыскать двух медведей.
Только слухи распускаешь,
А сама ничё не знаешь.
Царица:
Коли так, коли я вру,
То вели-ка поутру
Того Ваньку отыскать,
Испытанье ему дать,
Ты узнаешь наперёд,
Кто из нас с тобою врёт!
Победит Иван кита,
Мне – путёвку на юга,
Надоели ваши рожи,
Отдохнуть хочу я тоже.
Ну, а если он не сдюжит,
Так пускай нам флот послужит.
Царь:
Всё, конец. Молчи, волчица!
От тебя пора лечиться,
Придержи-ка свою спесь
И в политику не лезь.
В общем, так, указ даю:
Чтобы завтра поутру
Того Ваньку мне нашли
И к обедне привели.
Если вправду он герой,
То пущай идёт на бой.