Своим лукавством и игрой,
И не ходите с ложью в ногу
Завистливой, слепой душой.
Секира вот уже при древе,
Не приносящего плода,
Нещадно срубит после в гневе,
Огнём сожжёт его тогда».
Народ по слову вереницей
К реке пошёл со всех сторон,
А он пророческой десницей
Вершил божественный закон.
«Крещу я просто вас, водою,
Но Тот, Который позади,
Окрестит силою двойною,
Огнём и Духом освятит.
Ведь я – Его всего лишь воин,
Ему готовлю добрый путь.
Ремень Его я недостоин
С сапог, склонившись, расстегнуть.
В руке Его лопата в деле,
Гумно очистит, соберёт
Пшеницу в житницу в уделе,
Затем солому Он сожжёт».
На день другой вдруг Иоанн
Узрел грядущего Христа:
«Вот Он, Который Богом дан
Для тяжкого за нас креста.
Великий Агнец сам идёт
За нас заклаться, за людей.
Воскреснув, дальше поведёт
В бессмертный путь своих друзей».
Господь к пророку подошёл,
Смиренно голову склонив:
«Исполни то, зачем пришёл,
Писанья правду завершив».
Простёр пророк над Агнцем руку,
И, погрузившись в Иордан,
Христос людских грехов поруку
Принял и Богом был воззван:
«Ты Сын, возлюбленный, в Котором
Моё благоволение ко всем!»
И Дух Святой, сияя взором,
Явился знамением тем.
Парил над Господом крылами,
Пречистым голубем над ним,
Блистая яркими лучами,
Душой и сердцем ощутим.
Природа в страхе вся смутилась,
Узрев Владыки здесь исход,
Вода в реке остановилась,
Попятилась назад в исток,
А море вылилось из устья
Взглянуть, что здесь произошло,
И, оглядев как будто с грустью,
Бегом обратно утекло.
Взирали трепетно и молча
Свидетели вослед Христу,
В пустыню, к мысленному волку
Искуса шёл пройти войну.
Пророче Божий Иоанн
Нарушил словом тишину:
«Тот, Кто сюда меня послал,
Открыл об этом тайну всю.
И Духа Свята я видал,
Над Ним, как голубь, Он парил,
О всём об этом предрекал
И Сына Слово нам явил.
Теперь пора мне удаляться,
Ему – вперёд уже идти,
Тихонько буду умаляться,
Ему же время возрасти».
Природа в страхе содрогнулась…
Природа в страхе содрогнулась,
Вода в реке остановилась,
Тогда в испуге развернулась
И вспять бежать она решилась.
О, что случилось в сей округе
И кто встревожил мир природный?
Поднял пророк святые руки —
Здесь Божий Сын Единородный
Пришёл креститься в Иордане,
Чтоб взять грехи своих людей,
С любовью дальше на закланье
Со смертной миссией своей.
Чтоб в третий день восстать из Гроба,
Смиренных, кротких воскресить,
Смиренномудрия природа
Способна в Вечность возводить.
Свершилось чудо в Вифлееме…
Свершилось чудо в Вифлееме,
О коем Бог изрёк в Эдеме.
И вот блаженный этот час
Настал для каждого из нас.
Теперь телесными очами
Взирать на Бога можем сами.
Он был не видим, а сейчас
Вочеловечился для нас.
Узрели чудо пастухи,
Пришли свидетели волхвы,
И мы с добром и чистым сердцем
Спешим склониться пред Младенцем.
Два рождества
В небольшом городе N Литовской епархии есть маленький, но уютный православный храм перед кладбищем и деревянный церковный дом.
И вот сегодня, двадцать четвёртого декабря, в распахнутые врата пробежала лёгкая позёмка, заметая следы, ведущие к церковному дому.
Хотя день в разгаре, в доме горит люстра – из-за того, что пасмурный зимний день. А в доме сам настоятель, староста храма и прихожанка с двумя сыновьями-школьниками – братьями-близнецами – наряжают ёлку.
Так как приход небольшой и не может содержать своего священника, то этот отец настоятель приезжает к ним из соседнего города, где у него есть основной приход, а здесь бывает наездами, чтобы и в этом малом приходе порадовать людей праздничным богослужением. Как говорит отец настоятель: «Мал золотник, да дорог!» И поэтому каждый приезд настоятеля всегда праздник. А таких приходов в Литве наберётся пару десятков.
– Что это вы, отче, надумали служить завтра на католическое Рождество? – проговорила Светлана, мать деток-близнецов.
– У них Рождество, – ответил отец Сергий (так звали настоятеля). – А у нас святитель Спиридон Тримифунтский чудотворец. Чем не повод литургисать?! Завтра в стране выходной. Католики пойдут в костёл – глядишь, и наши православные-то заглянут к нам в храм.
Староста подошёл к настоятелю под благословение:
– Благословите, отче, еду к леснику за ветками еловыми для вертепа.
– Бог благословит! – ответил священник и осенил его крестным знамением.
Затем староста оделся и вышел.
– Ну вот, ёлка почти готова.
Отец Сергий зажёг ёлку, и она стала мигать разными переливами.
– Ура! – закричали братья-близнецы.
– Теперь осталось положить подарки под ёлку, – проговорил один из них.
– Эй вы, вымогатели, – стала осекать мама Светлана, – прекратите мне там.
– Да, будут подарки, – пообещал отец Сергий, – кто приготовит стихи и песенки, все получат подарки на Рождество.
– И я? – воскликнул один из братьев.
– Да, – продолжил отец настоятель, улыбаясь.
– И я? – воскликнул другой брат-близнец.
– Обязательно. Только вот ещё что. У меня тут есть фигурки младенца Христа, Матери Божьей, Иосифа, волхвов, овечек. Вы всё раскладывайте на комоде возле ёлки, а я схожу на кладбище. Я там видел, за забором торчат из-под снега высокие сухие травинки, мы из них сделаем сенцо для младенца Христа.
Батюшка оделся и вышел.
Близнецы прильнули к окну, провожая его взглядом. Он пошёл быстрыми шагами, а за ним бежит, крутит позёмка, будто они с батюшкой играют в догонялки.
Выйдя из церковного двора и пройдя через врата кладбища, батюшка остановился у забора, разделяющего церковный двор и кладбище: здесь как раз и виднелась высокая и редкая трава. Срезав небольшой пучок, он увидел чуть подальше островок погуще и направился туда. Вдруг перед глазами мелькнуло что-то ярко-рыжее.
«Лиса», – подумал священник и остановился.
Стал пристально вглядываться в снег, покрытый ледяной коркой, и увидел: в небольшой ложбинке, свернувшись в комочек, лежит небольшая собачка пекинес.
Оглядев вокруг это место, отец заметил, что нигде нет собачьих следов.
– Эх, да ты, видно, давно здесь страдаешь. Тельцем своим махоньким протопила ложбиночку, в которой лежишь.
Он протянул руку, чтобы взять её, но она стала показывать свои клычочки.
– Если ты будешь кусаться, я не смогу тебе помочь. Солнышко ты моё, я тебя возьму домой, обогрею, накормлю, если ты обещаешь не кусаться.
Он протянул руку и легонько погладил её, затем аккуратно взял на руки и поспешил в дом.
Братья-близнецы приметили в окне батюшку и закричали:
– Мама, мама, батюшка что-то несёт!
– Что? – спросила Светлана.
– Лису!
Двери открылись, и вошёл настоятель, а в руках – рыжий комок шерсти.
– Посмотрите, кого я нашёл, – опустил он комок на пол. – Это пекинес, совсем замёрз, и лапки-то задние совсем не держат. Надо налить ему водички и дать что-нибудь мягенького покушать.
Собачка несколько раз лизнула язычком водичку, но есть отказалась.
Тут отворились двери, и вошёл папа близнецов Николай.
– Папа, папа, смотри, что у нас.
Отец Сергий обратился к нему:
– Николай, вы никуда не торопитесь?
– Да нет.
– Давайте быстренько сгоняем к ветеринару.
Они вышли за дверь, сели в машину и уехали.
– Слава Богу, открыто, – обрадовался священник, когда они подъехали к ветеринарной клинике. – И народу вроде нет, Пусечка-то наша вся дрожит.
Скоро собачка оказалась перед ветеринаром на столе. Врач взял тонкий инструмент и начал покалывать заднюю часть её туловища и лапки. Она беспокойно оглядывалась.
– Ну, есть надежда, что оживёт ваша собачка. Сделаю ей укол антибиотика и витаминов. Но нужно поколоть хоть недельку, а то и больше.
Врач завёл для неё собачий паспорт с именем Пуся, записал диагноз и лечение. Тут же купили ей консервы для еды с витаминами, небольшой поролоновый лежачок и поехали обратно.
А близнецы уже весь лёд в окне растопили своим дыханием и запрыгали от радости, увидев машину.
Батюшка с папой вошли в дом, опустили собачку на поролоновую подстилочку и, открыв собачьи консервы, положили на блюдечко. Рядом поставили воду.
– Ну вот, пусть отдыхает. У неё был трудный день, и, возможно, не один.
– Ну и вы, отче, отдыхайте, а мы пойдём, благословите, до завтра!
– Бог благословит! Только езжайте осторожно, а то дождь начал покрапывать, скользко будет.
Все ушли, и батюшка остался один. На кухне оставил одну дежурную лампочку, чтоб бедная Пуся не пугалась ночью на новом месте, и ушёл в келию читать правило. А капельки дождя по крыше стучали как-то ласково и музыкально, будто пели колыбельную для собачки.
Наутро батюшка увидел лужицу на полу кухни.
– Это ладно, кроватку-то не намочила – и то хорошо, на передних лапочках ползёшь – и то славно.